3 апреля 1917. Биржевые ведомости

Без вымысла

Проект 1917 — это события, произошедшие сто лет назад и описанные их участниками. Только дневники, письма, воспоминания, газеты и другие документы.
Проект начинается 14 ноября 1916 и заканчивается 18 января 1918.

Биржевые ведомости

В. Ирецкий в «Речи» передает со слов великого князя Николая Михайловича о совещании великих князей за три месяца до революции и о «записке 17»:

Теперь, когда никто и ничего больше не мешает осветить этот недоступный мир самозваных властителей русской жизни, небезынтересно будет рассказать некоторые подробности о последних попытках повлиять на главу династии — о попытках, возникших в самой среде членов ее.

Из сознания ли опасности, угрожающей династии, из чувства ли материнства, но первым лицом за последние полгода, обратившим внимание Николая II на растущее недовольство в связи с ролью Распутина, была Мария Федоровна. Содержание разговора сына с матерью, происходившего в октябре месяце в Киеве, точно неизвестно даже членам семьи.

В осторожной форме на то же самое указал царю бывший министр финансов Барк.

1-го ноября имел с Николаем II продолжительную беседу по тому же поводу великий князь Николай Михайлович. Он явился во дворец с написанным им письмом, которое вслух прочел государю. Оно касалось не только Распутина, а широко охватывало собой все вопросы, относившиеся к управлению страной, и намечало путь, по которому должен идти монарх. Резкое и обличительное, оно, по словам самого автора, могло задеть Николая II как мужа. Но царь не возражал и, взяв письмо, потом прочел его Александре Федоровне. Когда он дошел до того места, где говорилось о царице, она с яростью выхватила письмо из рук супруга и разорвала его в клочки.

Между прочим, когда речь зашла о Протопопове, Николай Михайлович сказал:

— Знаешь ли ты, что Протопопова тебе подсунули? У Бадмаева его познакомили с Распутиным.

— Я это знаю, — заметил царь.

— И ты это находишь нормальным! — изумленно воскликнул в. к. Николай Михайлович.

Царь промолчал.

Несмотря на резкость обличительных слов в. к. Николая Михайловича, царь с ним был очень любезен и по обыкновению отмалчивался.

— Эта манера отмалчиваться, — рассказывал великий князь, — прямо-таки отнимала всякую охоту говорить с ним о чем-нибудь. И тут еще эта любезность, ни на минуту не покидавшая его. Он положительно charmeur! Я даже как-то сказал ему, что этим он напоминает Александра I… Во время разговора с ним, когда я бросал одну резкость за другой, у меня несколько раз потухала папироса. Царь любезно подавал мне спички, и я даже забывал поблагодарить его, так я волновался. Напоследок я сказал ему: «Здесь у тебя казаки и много места в саду. Можешь приказать меня убить и закопать. Никто не узнает. Но я должен тебе все сказать». И тут он промолчал! А 31 декабря, в половине 12-го ночи, ко мне приехал курьер и подал его письмо. «Повелеваю тебе выехать в Грушевку на два месяца», — писал царь. А дальше стояло: «Прошу тебя это исполнить». «Прошу» и «повелеваю». Вот пойми его!

Через два дня после этого царь принял Пуришкевича. Он говорил о Распутине с Протопоповым. После Пуришкевича имел собеседование с царем на ту же тему протопресвитер о. Шавельский.

К этому времени относится и совещание великих князей у Андрея Владимировича. Великий князь Николай Михайлович, как уже высказавший свое мнение, на совещании не присутствовал. Не было там и его брата, великий князь Александр Михайлович, как уже высказавший свое мнение, на совещании не присутствовал. Впоследствии (11-го февраля) и он, однако, явился во дворец и наговорил царю немало горьких истин. В общем, все они остро и прямо и, как оказалось, дальновидно ставили вопрос о спасении династии и указывали на необходимость оградить царя от влияния супруги.

По собственной инициативе приезжала в Царское Село великая княгиня Виктория Федоровна. Когда она заговорила о непопулярности царицы, Николай II, прервав ее, сказал:

— Какое отношение к политике имеет Alice? Она сестра милосердия — и больше ничего. А насчет непопулярности — это неверно.

И он показал целую кипу благодарственных писем от солдат. Читавшие, однако, эти послания из лазаретов утверждают, что все они сфабрикованы чуть ли не по одному образцу.

— В них нет того, что так характерно для солдатских писем, — передавал писавшему эти строки великий князь Николай Михайлович.

30-го декабря после высылки князя Юсупова (в Ракитное, Курской губернии) и великого князя Дмитрия Павловича (в Хамадан, в отряд генерала Баратова, действующего в Персии), великие князья послали царю следующее письмо:

«Ваше величество. Мы все, чьи подписи вы прочтете в конце этого письма, горячо и усиленно просим вас смягчить ваше суровое решение относительно судьбы Дмитрия Павловича. Мы знаем, что он болен физически и глубоко потрясен и угнетен нравственно. Вы, бывши его опекуном и верховным попечителем, знаете, какою глубокою любовью было всегда полно его сердце к вам и к нашей родине. Мы умоляем, ваше величество, ввиду молодости и действительной слабости здоровья великого князя, разрешить ему пребывание или в Усове (имение великого князя) или в Виленском.

Вашему величеству должно быть известно, в каких тяжких условиях находятся наши войска в Персии ввиду отсутствия жилища, эпидемий и т. д. Пребывание там для великого князя будет равносильно его полной гибели, и сердце вашего величества проникнется жалостью к юноше, которого вы любили, который с детства имел счастье быть часто и много возле вас и для которого вы всегда были добрым отцом.

Да внушит Господь Бог вашему величеству переменить ваше решение и переменить гнев на милость».

На другой день последовал ответ царя:

«Никому не дано право заниматься убийствами. Знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне. Николай».

Накануне свой отставки в мягких выражениях в свою очередь пытался убедить царя в том, что существует сильное недовольство в обществе, и бывший министр народного просвещения гр. Игнатьев.

Неоднократно, до самых последних дней, в том же духе говорил с Николаем II великий князь Михаил Александрович.

Но все было напрасно. По свидетельству всех этих лиц, царь прибегал к своему излюбленному способу ничего не отвечать на самые категорические заявления и завершал аудиенцию обезоруживавшей любезностью.

Автор этих строк был у великого князя Николая Михайловича.

Под конец я спросил великого князя:

— Был ли царь в своем упорстве самостоятелен или кто-нибудь поддерживал его?

Великий князь Николай Михайлович ответил:

— Главных из них все знают. Но там был еще один человек. Мы его называли Ванька-Каин. Это бывший министр юстиции и председатель Государственного совета Щегловитов.

✍ Также в этот день

Тотьма, Вологодская губерния

Утро, туман, каплет. Ехать некуда, нельзя.

, и еще

37 Мне нравится

5 Комментировать

Петроград

Набралось масса грязного снега и на улицах, и на реках, и на каналах, и на набережных. Мне лично припоминается время 1857-1859 годы, когда улиц вовсе не чистили и снег не вывозили, оставляя все это таять весеннему солнцу — тогда действительно приходилось для перехода через улицу перепрыгивать с одной замершей кучи грязи на другую, рискуя провалиться в нее. Подобные случаи бывали. Но тогда извочики были дешевы и их было много, а теперь извозчиков нет.

, и еще

26 Мне нравится

7 Комментировать

«Суженого конем не объедешь»

Премьера комедии в 3-х действиях, бенефис артиста Леонида Манько. По окончании — дивертисмент при участии труппы, хора и балета. Куплены и рассказы в исполнении Манько. В заключение — общее исполнение «Гимна свободной России»

Москва

Театр Струйского

Петроград

Приехал. Беспокоюсь, что ты, когда вернешься?

, и еще

Любовь Менделеева-Блок

Приеду конце недели побываю Крюкове лето служу Пскове Люба

25 Мне нравится

Комментировать

Петроградская газета

Петроград

Дума ограничила выдачу спирта по рецептам врачей до 300 г, коньяку — до 100 грамм. Церковное вино будет отпускаться из епархиальных складов. Старые разрешения не действительны.

#Сухой закон

, и еще

21 Мне нравится

6 Комментировать

Рекомендуемые сюжеты Все