Никогда не было хорошей биографии хорошего романиста. Ее не могло быть. В нем самом слишком много людей, если он действительно хороший писатель.
Пробным камнем первоклассного интеллекта является способность удерживать в уме две противоположные идеи одновременно и все-таки сохранять возможность действовать.
Если мы когда-нибудь и вернемся, что меня не очень-то заботит, мы постареем, в самом худшем смысле этого слова. В конце концов, в жизни мало что привлекательно, кроме молодости, а в старости, как я полагаю, — любви к молодости других.
Когда сезон на Ривьере в мае закончился, русские заперли свои виллы и отправились проводить лето на север. Православные церкви закрылись, на подвалы с редкими винами навесили замки, а модный весенний лунный свет положили, так сказать, под сукно — дожидаться возвращения гостей.
— Следующей весной мы приедем снова, — повторяли все как нечто само собой разумеющееся.
Этот человек просто ужасен. Я сижу тут, умирая от скуки, и слушаю, как он препарирует английскую поэзию. Мелкий человек, мелкий ум. Жалкий, вздорный. Черт бы его побрал. Его любимое словечко — «изящный». Представьте себе изящного Шекспира. Вчера он пятьдесят четыре раза употребил выражение «не правда ли» — я сосчитал. Противная, тупая задница. Он собирается жениться. Боже, храни его жену. Бедная девушка. Ей придется несладко.
У нее ведь прекрасно отлаженный механизм забывания. Оттого ее все и любят: не сердце, а просто гостиница, битком набитая постояльцами. Если бы она не умела забывать, в гостинице давно уж не осталось бы ни одного свободного номера.
Совет начинающим писателям: читайте Толстого, Маркса и Д. Г. Лоренса. А еще? Еще — читайте Толстого, Маркса, Д. Г. Лоренса.
Действие есть персонаж.
Дороти Паркер все больше напоминает даму викторианских времен; она недурно зарабатывает на прошлом, оплакивая его, — своего рода регресс по доброй воле.
Когда я был маленький, мальчишки с моей улицы все еще были убеждены, что католики каждую ночь собираются в подвалах и учатся войне, чтобы сделать Пия IX американским диктатором.
Как все, кто проводит жизнь среди приятелей, являясь частицей людского стада, не умел по-настоящему бороться с тем неизбежным одиночеством, которое такая жизнь за собой влечет.
Из записных книжек Наблюдения:
Пьяница в 20 лет, развалина в 30, труп в 40.
Пьяница в 21 год, человек в 31, мудрец в 41, труп в 51.
Высокое искусство неизменно создается в такие эпохи, когда художник, в общем-то, восхищен своей страной и жаждет признания своего народа. Это все равно так, даже если волею обстоятельств художник избирает полем своей деятельности сатиру, ведь сатира — это лишь изысканная форма лести тому или иному меньшинству, которое тоже остается частью народа. Величайшие художники принадлежат именно таким эпохам, вырастая из них, как из благодатной почвы вырастает самая могучая кукуруза. Может показаться, что эпоха на них не оказывает воздействия, но на деле это иллюзия.
Чувство бесцельности — не последняя стадия, а сравнительно раннее ощущение и для художника, и для каждого человека. Нужно испытать это чувство, пройти через него, как через фильтр, прежде чем создашь что-то беспримесное.