Тёплый день; около 4 час. прошёл небольшой дождь. Теперь все наши, желающие погулять, обязаны ходить по городу в сопровождении стрелков.
К великой радости получила письмо от моего любимого Ники из Тобольска. Он описывает, как они там, бедняжки, живут. Им разрешают выходить только во двор, где они, чтобы скоротать время, устраивают всякие игры. Оттуда открывается прекрасный вид на горы и леса, которые их так привлекают. Ужасное существование и величайшая несправедливость! Читать далее
В Венсене казнена танцовщица Мата Хариисполнительница экзотических танцев, шпион. Она была уличена в шпионстве.
Было время, когда весь Париж сбегался поглядеть на ее знаменитый танец живота. Она выступала в европейских центрах. Ее другой танец Черта, или Мефистофеля, производил не меньше фурора. Она была красива, гибка и обольстительна. Не отличаясь распущенностью, она брала от жизни все. И многое ей удавалось. Раз на сцене она выступила с черным брильянтом на груди, сведшим с ума всех парижан… Читать далее
Сегодня казнена артистка Матагари, известная танцовщица, выступавшая в главных кафешантанах Парижа. Она находилась на германской службе, причем числилась в шпионских организациях под определенным номером и непосредственно встречалась с руководителями германского шпионажа за пределами Франции. Начиная с мая 1915 года, она получала значительные суммы за сообщаемые ею сведения. Матагари созналась в совершенных ею деяниях. На полигон в Венсен, где была произведена казнь, она прибыла в сопровождении двух сестер милосердия и протестантского пастора.
Эти дни особенно горюю об умерших, точно эти ясные дни и ветер сильный приносят мне их души и несут к ним мою любовь.
Патриот
Я стою за прочный мир
На основах права —
Нам проливы и ЭпирРегион на Балканах, спорная территория, на которую претендовали Греция и Албания.,
Им почет и слава…
Нам — Галицию и Львов,
Им — сознанье долга,
Лишь в пределах сих основ
Мир продлится долго.
Только так Россия-мать
Примет вид обычный…
Кстати… как теперь достать
Паспорт заграничный?..
Обворовали склад, доверенный мне обществом «Самолет». Воры взобрались на крышу, оторвали несколько листов, подпилили подрешетник, потаскали товару тысячи на 3 и ушли незамеченными. И это теперь обыденное явление, потому что на улицах уже нет ни блаженной памяти городовых, ни ночных сторожей. А дворники или дворовые сторожа спят себе после 8-часового ничегонеделания или сами занимаются тем, в чем обвиняют непойманных воров. Зато уж теперь так водится: как только кого накроют на месте преступления, то происходит такой ужасный самосуд, от которого избави Господи самого бесчеловечного преступника. Вот когда уместно сказать: «О времена! О нравы!».
Люди бегут из Петрограда тысячами. Действительно, чего бы они оставались в городе, столкнувшись с голодом и убийствами — делом рук большевистских орд?
— Советую тебе тоже уехать,— сказал мне друг, которого я провожал на вокзал. — Уезжай как можно скорее, иначе скоро будет поздно.
Но уехать из Петрограда сейчас? Я не должен, да и не хочу этого.
Я не знаю, какой подвиг должен я совершить, чтобы искупить свою низость и подлость (самую настоящую подлость, если уж говорить откровенно).
Ужасы революции воспроизводят межживотные отношения.
Дорогая моя, обожаемая моя, Мышка.
Каждое письмо мне приходится начинать с жалобы на непомерное количество работы. Но я удовлетворен ею. Читать далее
Котенок (увидев, что господин ест в ресторане какую-то котлетку, встал на задние лапки и запел из «Жизни за царя»): «Как, мА-а-ать убили».
Обедали за общим столом. Иногда присутствовал и Корнилов, который вообще предпочитал столоваться в своей камере и по нескольку дней не выходил на прогулку, чтобы, на всякий случай, приучить прислугу и георгиевский караул к своему длительному отсутствию.