Жан Кокто. Проект 1917

Мария Леконт

Италия, Рим

22.11.17

Какое счастье — творить на самых живописных руинах на свете, в окружении молодых гениальных артистов. Читать далее

, и еще

5 Мне нравится

4 Комментировать

Мария Леконт

Италия, Рим

20.11.17

Рим — провинциальный город. Все столицы, кроме Парижа, провинциальны. Можно обсуждать дела прямо посреди улицы. Все встречаются в одном-единственном приличном кафе на весь город. «Сен-Пьер» похож на отель с американской выставки. Читать далее

, и еще

3 Мне нравится

Комментировать

Париж, Франция

25.10.17

Дорогой Игорь, я видел все время мадам Рубинштейн, Андре Жида, говорил без конца с ними о постановке и вот пишу тебе с их согласия и их одобрения мои соображения по поводу твоего замысла постановки. Самое главное, я приехать в Швейцарию абсолютно не могу по тем же причинам, что и ты, и рад был бы, кстати, увидеть сестру и ее семью, которых не видел три года с лишним. Физически невозможно нам свидеться, чтобы переговорить и столковаться о постановке, и единственный выход — это установка взаимного соглашения по переписке: другого исхода нет, и надо или согласиться с этим, или отказаться. Жалко, что ты мало сговорился с Жидом, а это очень живой человек, и с полномочиями. Но нечего делать.

Твоя мысль — модернистическое толкование постановки «Антония и Клеопатры» — единогласно нами отброшена и вот по каким зрело обдуманным соображениям. Читать далее

Самое главное, это «соотнесение»-впечатление на зрителей, на залу «современной» декорации, современных костюмов с текстом и действующими лицами римской и египетской истории. Результат — непрерывный гомерический хохот залы. Если бы я и лично поверил, что это хорошее толкование возможности представить трагедию Шекспира, я ее не защитил бы — твою точку зрения — потому что я морально ответствен за то, чтобы спектакль состоялся. Важно в нем и следующее: возможность услышать редкий драматический талант Рубинштейн — но при этой постановке я ей моими декорациями и костюмами решительно помешаю — ей, Жиду, Шекспиру. Nous beneficierons seulement tous les deux — toi et moiФр. — «Мы извлечем пользу только вдвоем — ты и я». — но на это я не могу согласиться.

Подумай хорошенько. Если есть два ярко противопоставленных мира — египетский и римский в этой гениальной трагедии (это может быть тебе, как и мне, — отправной пункт для работы?), то представь себе Марка в форме современного итальянского генерала — самый живописный костюм (с орденами?); в противоположность ему Клеопатра — как одета? Если быть модернистом, держаться (а это необходимо) couleur localeФр. — «местного колорита»., то она должна быть одета как жена египетского солдата, а ее двор — наполовину английский, наполовину турецкий. Какой ее дворец? Модерн египетский, ты скажешь. Значит — смесь faux-mauresqueФр. — «псевдомавританского». и мебели от Марle et C°; это и есть современное убранство дворца? Не будет ли свита Клеопатры напоминать танцоров из Каира? Подумай ты об этом? И верно Жид заметил, что весь текст Шекспира в устах итальянских солдат и египетских современных «дев» будет звучать ужасающе театрально, риторикой. В лучшем случае это будет напоминать ходовую репетицию спектакля, когда артисты не сумели запастись костюмами.

Но самое главное, самое для меня ужасное, — это то, что я буду работать contre coeurФр. — «против желания»., без всякой инсинуации и увлечения, потому что я не верю и не уверую в постановку, и в результате получится холодное и нудное исполнение заказа!

В самом лучшем положении ты, ибо тебе легко написать модернистическую музыку, и так как ты порешил и условием поставил, что ты ни на репетиции, ни на спектакли не обязываешься приехать, — tu auras le plus beauФр. — «тебе достанется самое лучшее»., ибо твоя музыка (и, убежден, отличная) останется и после спектакля, век ее будут гутировать. А что спектакль после шумного скандала провалится? Ну и черт с ним? Я не могу этого на себя взять, ибо я прежде всего и раньше всего безумно люблю эту трагедию и все сделаю, чтобы она имела огромный успех, и еще нахожу, что трагедия должна показать исключительный драматический талант Рубинштейн, такой новый и свежий, восторгающий всех передовых литераторов, художников — до кубистов включительно, — должна найти чудесную оправу, вот поэтому я сам настаивал и настаиваю на твоем драгоценном сотрудничестве.

Итак, скажу тебе от всего сердца: если ты относишься только эгоистически к спектаклю, тогда лучше нам, видимо, разойтись, чем принять постановку, выгодную только одному или двум из нас всех. Ведь публика Парижа — это не публика времен Шекспира, когда достаточно было на стул поставить паспарту «лес», чтобы зрители вообразили — лес. Ведь вся эта публика Парижа и Москвы — прогнившие эстеты и твою мысль примут не как простую постановку, а чрезвычайно пикантное блюдо, не без рокфорной и другой вони; три четверти же публики будут хохотать, скандалить и требовать:«Деньги назад». Не погублю спектакль [!] Ни за что [!]

Но если ты примешь мою точку зрения, которая заключается не в исторической, поэтической и инструментальной прихоти, а в выражении своего понимания этой трагедии Шекспира, то вопрос разрешится очень просто, ибо каждому из нас предстоит выявить себя по поводу этой вещи. Всегда это будет прежде всего живо (величайший для меня идеал), и подлинно, и индивидуально.

Моя точка зрения такая: два мира — Египетский и Римский. Один — хитрый и сладострастный, пряный и высокомерный; другой — солдатский, прежде всего Рим — uber allesНем. — «превыше всего»., и возвышение и падение Антония — это возвышение и падение римлянина. Для него Египет — это всё, это его любовь, pays de CythereФр. — «край Цитеры»., он и говорит, уезжая: «Прощай, Египет!» — в этом смысле! Но в минуту смерти обоих оказалась Любовь — человеческая, сильнее Рима и Египта, и остались только мистические любовники. Вот моя канва. Что я пользуюсь историческим материалом критически — это известно всякому, кто не близоруко смотрит на мои интерпретации. Мне меньше всего важна археология, и ею я играю, часто смешивая нарочно все стили, но для главного, для подлинного впечатления, искреннего воплощения и я не додумался бы до сцены современного отравления, чтобы близкие умирающего стояли бы с аппаратом для промывания желудка или клистиром; это было бы и страшно, и жутко. Но я сейчас почувствовал, какой безумный хохот был бы при появлении чего-нибудь подобного в сцене смерти Клеопатры.

Вспомни, когда я с пеной у рта просил и требовал у СережиАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства», чтобы и в музыке, и на сцене в «Играх» пролетал аэро! Сережа и ДебюссиКомпозитор фыркали и негодовали, а эту идею спер КоктоПисатель, поэт, драматург для «Парада». Но «Игры» были модернистскими.

Я мог бы часами писать на эту тему, доказывая сцена за сценой, акт за актом, как можно погубить эту чудную вещь, трактуя ее модернистически, и просто прошу тебя стать на эту, мою точку зрения, и вообразить себе ярко, что происходит модернистическое на сцене, — читай сцену за сценой! Разумеется, ты придешь к моему выводу, ибо ты просто скульптурно не представил себе это перевоплощение трагедии!

Но если ты откажешься от этой точки зрения, то вопрос можно и легко разрешить в трех, четырех письмах. Мадам Рубинштейн оставляет за тобой право на весь план сочинения музыки и распределение. Она (да и я) думаем, что хорошо было бы иметь увертюру к каждому действию, потом музыку, отмечающую появление римских лагерей под стенами и в палатках, затем «смерть Клеопатры». Все это в оркестре, не на сцене — я уже тебе писал, из-за каких соображений заглушение звучностей и прочее. Ты реши, сколько музыки думаешь написать, что, по сколько минут (это важно для меня) и приблизительно — что ты задумываешь в смысле оркестра, количество инструментов. Затем, когда ты это все решишь, сейчас же мне ответь и сообщи срочно необходимый и самым подробным образом твой гонорар, способ владения музыкой, на какой срок и т.д. Лучше было бы, если ты прислал бы сам проект контракта, и его, с изменениями или без, подпишет мадам Рубинштейн через своего представителя. Но это, если ты примешься горячо, все можно подготовить в три-четыре недели, то есть подписать контракт и, таким образом, у тебя будет возможность приняться сейчас за работу. Во время нее ты можешь мне сообщать твои соображения, поскольку они должны прийти в соприкосновение с моей постановкой, и я все себе отмечу. Времени много. Перевод Жида будет готов только не раньше чем через пять-шесть месяцев. Вот все, что я могу тебе сейчас сказать, искренне и горячо желая, чтобы наше сотрудничество состоялось!

Целую крепко.

, и еще

11 Мне нравится

1 Комментировать

17.08.17

В Риме

Пигё, Балтийский залив

15.08.17

Вот что Лот просил меня передать тебе — Розенберг готовит архивы кубизма и выставки каждого художника. Для выставки от каждого художника, принадлежащего школе Парижа, Розенберг требует 10 полотен.

, и еще

1 Мне нравится

Комментировать

Париж, Франция

15.06.17

Дорогой дружище, увидите МатиссаХудожник, передайте от меня большой привет, расскажите ему, как я его люблю. Я без гроша, старина. РуарИздатель. все предвидит и предупреждает меня о том, что процесс я проиграю. Он ни сантима мне больше не даст. Что делать? Я в отчаянии, мне все надоело.

Привет.

, и еще

15 Мне нравится

2 Комментировать

Италия, Рим

21.05.17

Дорогой друг, вы просите меня сообщить кое-какие подробности о Parade. Спешу ответить. За стиль извините. Каждое утро на меня обрушивается все новая брань, порой она доносится совсем издалека. Критики озлобились на нас, хотя самого произведения они не видели и не слышали. И поскольку такую бездну неведения ничем не заполнить — ведь потребовалось бы заново объяснять все от Адама — я счел более достойным никому не отвечать вовсе. Так что я с равным удивлением просматриваю те статьи, что оскорбляют нас, и те, что выражают к нам презрение, и те, в которых снисходительность соперничает с иронией, и те, что нас невпопад поздравляют. Читать далее

#Парад

, и еще

10 Мне нравится

3 Комментировать

вместе с

Париж, Франция

19.05.17

Постановка «Парада» — действительно, великая дата в истории искусства. Содружество, я бы сказал — сообщничество КоктоПисатель, поэт, драматург–СатиКомпозитор–ПикассоХудожник открыло цикл выдающихся постановок современных балетов у ДягилеваАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства». В «Параде» скандал вызывали не только пишущие машинки. Все было новым — сюжет, музыка, постановка; те, кто были постоянными посетителями «Русского балета» до 1914 года, оцепенев, смотрели, как подымается занавес Пикассо, совершенно для них необычный, открывая кубистские декорации. Это не был откровенно чисто музыкальный скандал «Весны священной». На этот раз все искусства брыкались в своих оглоблях. Читать далее

#Парад

, и еще

14 Мне нравится

Комментировать

Париж, Франция

19.05.17

Parade перевернет представления внушительного числа зрителей. Они наверняка будут застигнуты врасплох, но поражены будут самым приятным образом и, очарованные, они научатся распознавать все изящество современных движений, в чем они никогда не сомневались.

#Парад

, и еще

Леонид Мясин

Рецензия Аполлинера, оценившего равно новаторство в музыке, оформлении и хореографии, показала, насколько точно он понял, что мы хотели выразить в этом современном балете, наше желание «обнаружить фантазию, красоту и реальность ежедневной жизни», и это было лучшей наградой за нашу тяжелую работу.

Еще 3 комментария

5 Мне нравится

3 Комментировать

Париж, Франция

19.05.17

Партитура «Парада» должна была служить фоном для ярких внешних шумов, помещенных туда в качестве, как выразился Жорж Брак, «фактов». Затруднения материального характера и спешка репетиций затруднили доработку этих шумов. Нам пришлось вырезать их почти все. Иными словами, произведение было представлено публике в незавершенном виде, без своего венца и «изюминки».

#Парад

Париж, Франция

18.05.17

Я слышал рев штыковой атаки во Фландрии, но это было ничто по сравнению с тем, что творилось в Театре Шатле! В ночь премьеры «Парада» я удивлялся ДягилевуАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства». Этот храбрый человек слушал, побледнев, как мертвец, рев зала. Он боялся — и ему было чего бояться. ПикассоХудожник, СатиКомпозитор и я не могли вернуться за кулисы. Толпа нас узнавала и угрожала нам. Без Аполлинера в его военной форме и с забинтованной головой, возможно, вооруженные шляпными булавками дамы выкололи бы нам глаза.

#Парад

, и еще

17 Мне нравится

Комментировать

Париж, театр Шатле

18.05.17

Премьера балета «Парад»

#Парад

, и еще

Игорь Стравинский

Спектакль поразил меня своей свежестью и подлинной оригинальностью. «Парад» как раз подтвердил мне, до какой степени я был прав, когда столь высоко ставил достоинства Сати и ту роль, которую он сыграл во французской музыке тем, что противопоставил смутной эстетике доживающего своей век импрессионизма свой мощный и выразительный язык, лишенный каких-либо вычурностей и прикрас.

12 Мне нравится

Комментировать

Париж, Франция

17.05.17

Мы бы хотели, чтобы публика воспринимала «Парад» как работу, которая скрывает тончайшую поэтику под внешними трескучими и нарочито грубыми эффектами. Хохот для французов естественен — важно помнить об этом и не бояться хохотать даже в нынешние тяжелейшие времена. Он — слишком латинское оружие, чтобы пренебрегать им. «Парад» соединяет первую оркестровую партитуру Эрика СатиКомпозитор, первую работу со сценическими декорациями Пабло ПикассоХудожник, первую работу МясинаХореограф, танцовщик как хореографа-кубиста — и первую попытку поэта выразить себя, не прибегая к словам. Это самый подходящий способ воздать должное истинному «реализму» на сцене. Элементы… в «Параде» создают реальность, которая одна в силах двигать нас вперед, какой бы замаскированной она перед нами не представала подчас.

#Парад

Италия, Рим

26.04.17

Мы серьезно обсуждали одно из предложений КоктоПисатель, поэт, драматург — балет с элементами цирка и мюзик-холла. Мы решили расположить сцену перед цирковым шатром, введя в состав действующих лиц акробатов, канатоходцев, фокусников, а также соединить хореографические формы с элементами джаза и приемами кинематографа. ПикассоХудожник был восхищен самим замыслом и предложил сделать костюмы в кубистском стиле — кубизм был тогда в расцвете. Он быстро представил несколько черновых эскизов. Наиболее поразительными были те, на которых Пикассо изобразил французского и американского менеджеров в виде рекламных щитов, показывающих вульгарность дельцов и шоу-бизнеса определенного толка. Для американцев он придумал коллаж — небоскреб, мозаика лиц и кричащая надпись «Парад», которая в конце концов стала названием спектакля. Читать далее

#Парад

, и еще

22 Мне нравится

Комментировать

Италия, Помпеи, дом Марка Лукреция

17.04.17

Мы совершили несколько экскурсий в Помпеи и Геркуланум. ПикассоХудожник поразили величественные руины, и он без конца взбирался на разрушенные колонны, чтобы лучше рассмотреть фрагменты римских скульптур. ДягилевАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства» был воодушевлен меньше. Он все это видел раньше, а длинные дни, проводимые на жарком солнце, утомляли его. КоктоПисатель, поэт, драматург восхищался всем. Он купил камеру и фотографировал нас, опиравшихся на статуи и разрушенные куски мрамора.