Пока в России революция, Дягилев готовит в Париже премьеру нового грандиозного балета «Парад» с участием Сати, Кокто, Мясина, Пикассо и отлично проводит время.
Участники: Сергей Дягилев, Пабло Пикассо, Жан Кокто, Эрик Сати и еще 1, Леонид Мясин
В Мадриде у нас была отличная репутация, там мы осели и занялись восстановлением многих ранних спектаклей. Мы не решались включить «Парад» в нашу программу, считая его, может быть, слишком авангардистским для испанской аудитории, но в конце концов по личной просьбе короля Альфонсо включили, и, к нашей радости, успех был огромным.
Вонючая вшивая задница, вот откуда я клал на тебя со всей своей силой.
Вчера состоялся банкет в кафе «Помбо», а сегодня я обнаружил восторженную статью в газете. Читать далее
Вы все же не так тупы, как я полагал. Несмотря на вашу быдловатую близорукость, вы все же способны иногда увидеть вещи издалека.
Эрик Сати
Эта работа противна французскому вкусу; кроме того, столь вызывающие вещи на сцене неуместны в эпоху, в которую мы живем.
Дорогой друг, вы просите меня сообщить кое-какие подробности о Parade. Спешу ответить. За стиль извините. Каждое утро на меня обрушивается все новая брань, порой она доносится совсем издалека. Критики озлобились на нас, хотя самого произведения они не видели и не слышали. И поскольку такую бездну неведения ничем не заполнить — ведь потребовалось бы заново объяснять все от Адама — я счел более достойным никому не отвечать вовсе. Так что я с равным удивлением просматриваю те статьи, что оскорбляют нас, и те, что выражают к нам презрение, и те, в которых снисходительность соперничает с иронией, и те, что нас невпопад поздравляют. Читать далее
Постановка «Парада» — действительно, великая дата в истории искусства. Содружество, я бы сказал — сообщничество КоктоПисатель, поэт, драматург–СатиКомпозитор–ПикассоХудожник открыло цикл выдающихся постановок современных балетов у ДягилеваАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства». В «Параде» скандал вызывали не только пишущие машинки. Все было новым — сюжет, музыка, постановка; те, кто были постоянными посетителями «Русского балета» до 1914 года, оцепенев, смотрели, как подымается занавес Пикассо, совершенно для них необычный, открывая кубистские декорации. Это не был откровенно чисто музыкальный скандал «Весны священной». На этот раз все искусства брыкались в своих оглоблях. Читать далее
Постановка оправдала все ожидания, которые мы на нее возлагали. Публика оценила новизну темы, глубину музыки Сати, а также декорации и костюмы в духе кубизма. Кажется, зрители нашли «Парад» в целом занимательным и живым, и в то же время, судя по рецензиям, аудитория уловила серьезный подтекст и полутона. Усилия, которые мы приложили к синтезу новых форм в искусстве, снискали их признание!
Parade перевернет представления внушительного числа зрителей. Они наверняка будут застигнуты врасплох, но поражены будут самым приятным образом и, очарованные, они научатся распознавать все изящество современных движений, в чем они никогда не сомневались.
Партитура «Парада» должна была служить фоном для ярких внешних шумов, помещенных туда в качестве, как выразился Жорж Брак, «фактов». Затруднения материального характера и спешка репетиций затруднили доработку этих шумов. Нам пришлось вырезать их почти все. Иными словами, произведение было представлено публике в незавершенном виде, без своего венца и «изюминки».
«Парад» был не столько сатирой на массовое искусство, сколько попыткой перевести его в совершенно новую форму. Мы действительно использовали некоторые элементы современного шоу-бизнеса — рэгтайм, джаз, кинематограф, рекламу, приемы цирка и мюзик-холла, но мы выбирали лишь наиболее яркие черты, приспособив их для собственных целей.
Я слышал рев штыковой атаки во Фландрии, но это было ничто по сравнению с тем, что творилось в Театре Шатле! В ночь премьеры «Парада» я удивлялся ДягилевуАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства». Этот храбрый человек слушал, побледнев, как мертвец, рев зала. Он боялся — и ему было чего бояться. ПикассоХудожник, СатиКомпозитор и я не могли вернуться за кулисы. Толпа нас узнавала и угрожала нам. Без Аполлинера в его военной форме и с забинтованной головой, возможно, вооруженные шляпными булавками дамы выкололи бы нам глаза.
Я был до войны на одном балете ДягилеваАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства», вызвавшем скандал, — это была «Весна священная» СтравинскогоКомпозитор. Но ничего подобного тому, что случилось на «Параде», я еще не видел. Люди, сидевшие в партере, бросились к сцене, в ярости кричали: «Занавес!». В это время на сцену вышла лошадь с кубистической мордой и начала исполнять цирковые номера — становилась на колени, танцевала, раскланивалась. Зрители, видимо, решили, что актеры издеваются над их протестами, и совсем потеряли голову, вопили: «Смерть русским!», «Пикассо — бош!», «Русские — боши!».
«Парад» изображал жизнь бродячего цирка и состоял из ряда хореографически решенных цирковых номеров: акробатов, китайского фокусника, маленькой американки и коня. Последнего изображали два танцовщика, которые, к огромному удовольствию публики, выкаблучивали довольно сложные па под ритмы, заменявшие музыку. Были еще два менаджера в костюмах из кубических картонных конструкций, изображавшие небоскребы с окнами, балконами, лестницами, но не лишенные и каких-то человеческих форм. Танцовщики ненавидели эти костюмы, двигаться в которых было мучением, а в промежутках между номерами им приходилось проделывать немало телодвижений, что должно было изображать их беседу.