Проект 1917 — это события, произошедшие сто лет назад и описанные их участниками. Только дневники, письма, воспоминания, газеты и другие документы. Проект начинается 14 ноября 1916 и заканчивается 18 января 1918.
Когда я вспоминаю жизнь моего брата Сергея, мне всегда кажется, словно в нем чувствовалась мысль и воля этого святого — его святого — исповедника соборности, который учил — прежде всего любить, а потом уже созерцать.
Читать далее
Была в нашей юности пора отчуждения от этого троицкого и подчиненного ему мира. В гимназии мы проделали нигилизм. Тогда, в ответ на призывы моей матери — жить больше сердцем, чем холодным рассудком, Сережа, проникнутый естественно-научной бюхнеровщиной шестидесятых годов, развязно отвечал: «Мама, сердце есть полый мускул, разгоняющий кровь вверх и вниз по телу».
Мама огорчилась и, чтобы ее утешить, я тут же заявил, что я глубоко уважаю Иисуса Христа. Тут, совершенно для меня неожиданно, Мама горько заплакала. Она была готова скорее помириться с чем угодно — с пламенным отрицанием, с враждою против веры — но «уважения» к Иисусу Христу она перенести не могла.
Много ребяческого было в этом отрицании и в сопровождавших его выходках. Мы демонстративно ели колбасу на Страстной неделе на бульваре, ходили по церквам шаловливой толпой, чтобы смущать старушек, и, постояв пять минут, шумно выходили, детски радуясь, когда за нами вслед раздавался негодующей старушечий возглас: «Башибузуки проклятые!».
Но это продолжалось недолго. Уже в восьмом классе гимназии философское искание привело его, а вслед за ним и меня, обратно к той самой духовной точке опоры, которая так сильно чувствовалась в нашем детстве, в Ахтырке, в Хотькове и в лавре. Это было не простое возвращение вспять. Мой брат вернулся к своему святому с сердцем и мыслью глубоко образованного человека XIX столетия, с душою, полной музыкой Рубинштейна, с умом, окрепшим и воспитавшимся на изучении великих философов эллинских и германских. Платон, Кант, Фихте, Шопенгауер, Соловьев, тогда уже написавший свои ранние произведения, были изучены им уже в гимназии; в гимназии же прочитана и история новой философии Куно-Фишера. И все это было им отдано на алтарь, к которому он вернулся. Все это «образование» было осмысленно одной его мыслью — мыслью св. Сергия: «Все для любви, которая собирает». Помню, с каким воодушевлением он мне доказывал, что все великие люди в мире, все Наполеоны, Канты и многие другие, не стоют одной любящей души, и приводил в пример одну тетушку нашу — Марью Алексеевну Лопухину, не видавшую в жизни своей личной радости потому, что всю свою радость и душу она отдала другим. «Уверяю тебя, — говорил он, — что тетя Маша, а не они — великий человек».
Этим окрылялась его мысль, для этого звучала в его душе и музыка, которую он страстно любил. Отсюда же рождались яркие образы, которыми наполнялось его воображение.