Разговоры бывшие о прекращении пенсий оправдались — сегодня объявлен декрет большевисткого правительства, что пенсии лицам, получающим более 300 р. в месяц, прекращаются. Следовательно, я не буду получать ни копейки за мою более 50-летнюю службу и эмеритура тоже, значит, пропала. Что делать!.. За что, собственно говоря, такое наказание — не знаю, но раз это касается всех, то делать нечего, надо припомнить пословицу «что миру то и бабиному сыну».
До какой степени бедственного положения доведено офицерство могут служить следующие два факта. Жалованье сравнивается с солдатским — следовательно, жить нечем, а из этого вытекает необходимость искать заработка на стороне. Когда офицеры по виду, по форме отличались от солдата, частные сторонние заработки, род этого труда должен был сообразоваться с положением офицера в обществе. Когда же демократизация армии доведена была до снятия с офицеров погон и всяких отличительных знаков, по которым можно было сразу узнать офицера, то и выбор заработка мог быть произвольным. Пользуясь этим, офицеры гвардии Семеновского и Измайловского полков по общему соглашению составили из себя артель грузчиков, что давало при не трудной, как говорят, работе за 4-5 часов в сутки по 25-35 руб. в день! Читать далее
Вернулась Аля из Москвы. Вагон был битком набит солдатами и притом не отапливался только потому, что истопник не захотел топить, заявляя, что теперь свобода и всякий может поступать, как хочет, ни с кем не считаясь. Проходивший кондуктор, обращаясь к солдатам, выговаривал им по этому случаю свой взгляд, высказывая, что такие действия и такое понятие о свободе более чем дики. А вагон все-таки не отоплялся.
Сегодня в газетах помещается сведение, что обсуждается вопрос об упразднении в Росси высших учебных заведений и страших классов средних учебных заведений. Если это верно и если справедливо то, что говорят, а именно, что все делается, есть только исполнение предуказаний немцев, — то надо отдать им справедливость в большой предусмотрительности, и вот почему. Закрытие высших учебных заведений лишит фабрики и всю промышленность техников, специалистов, счетоводов и т. п. необходимых людей, а это, в свою очередь, убьет и без того упавшую русскую промышленность. Рядом с этим политический разврат рабочих, требующих непомерной платы, и изгнание своих инженеров, при неумелости самих рабочих, вскоре убедит последних в приглашении специалистов, но так как русских не будет, то явятся немцы. Они заберут все в свои руки, что при требовании их по проекту мирных переговоров 15 лет беспошлинного ввоза немецких товаров окончательно поработит Россию, убьет совсем всю промышленность на очень долгое время.
Рассказывают, что такой недостаток в сколько-нибудь интеллигентных работниках заставил, будто бы, даже в Совете рабочих и солдатский депутатов заместить свободные должности или приглашать для работ немцев. Когда по этому предмету спросили Ленина или Троцкого, почему это делается, то получился ответ, что русские люди не идут, отказываются, и поэтому нехотя приходится прибегать к этой мере. Высказываются рядом с этим объяснением и другие толкования, будто бы это делается с целью упрочить влияние немцев, которых в одном Петрограде насчитывается десятки тысяч.
Сегодня продолжается забастовка дворников и швейцаров. Вчера утром швейцар зашел ко мне как председателю домового комитета заявить, что он, подчиняясь решению общей сходки дворников и швейцаров, вынужден бастовать. Он спрашивал, как будет с парадной лестницей, которую он не будет ни отворять, ни запирать, потому что, если бы заметили, что он это делает, то его убьют или разломают лестницу наблюдающие за забастовкой девять лиц, назначенных в контроль исполнения забастовки. Забастовка имеет целью вытребовать увеличения жалованья до 200 р. в месяц как швейцарам, так и дворникам с их подручными. Читать далее
Я снял погоны с пальто, чтобы предупредить нежелательные эксцессы на улицах. Вчера некоторые солдаты как-то вопросительно на меня посматривали, а один при встрече показал шедшему с ним товарищу на меня. Объясняю это тем, что я ношу предоставленную мне ввиду особого внимания к моей службе форму действительной службы.
Тяжело живется. Скучно. Тоскливо. Сообщения расстроены и уехать нельзя; даже по телефону невозможно говорить — станция не отвечает. Говорят, что для сбора денег большевики установили или устанавливают особый сбор: отъезжающий обязан за право выезда из Петрограда уплатить от 1–5 тысяч рублей.
Сегодня днем во время большого движения в городе, около 4½ часов пополудни, без всякого предупреждения были разведены на Неве все мосты для пропуска тех судов, которые были введены в Петроград во время обстрела Петрограда и Зимнего. Все трамваи вследствие этого стали, публика страшно волновалась, не имея возможности попасть, куда кому было надо. Читать далее
Вопрос об охране домов и жилищ в Петрограде, в частности в нашем доме, начинает обостряться. Составленные группы начинают распадаться частью по болезни членов, частью вследствие отъезда, а некоторые граждане категорически заявили, что не желают становиться на охране, не желают сторожить буржуев и их имущество. Нас, они говорят, грабить не будут — нечего взять, и следовательно, незачем нам и охранять. Комнатные жильцы не хотят охранять. По-видимому, придется сделать обязательно по охране повинностью не лично живущего в доме, а только квартирохозяев, которые будут обязаны становиться лично на охрану или обязывать своих квартирных жильцов. Читать далее
Разруха, безвластие, полный бойкот большевиков указывают, что они не долговечны, но что затем последует, Бог один знает. Большевиков никто не хочет, все от них отворачиваются, работать с ними никто не хочет. Чувствуется приближение нового переворота: устранение большевиков и новой чьей-то власти. Да они и сами себе надоели, надо думать. Вот уж из центрального их Комитета ушло 10–12 министров и членов (Каменев, Зиновьев, Милютинбольшевик, член Военно-революционного комитета и др.).
Ввиду опасности в настоящие тревожные дни и для защиты населения от грабежей и убийств установлены в домах распоряжением домовых комитетов на основании постановлений районных дум столицы охраны в каждом доме. В домах охрана только внутренняя, и притом только ночная, а в некоторых суточная. В нашем доме была установлена весной дневная охрана через посредство двух сменяющихся женщин, а теперь установлена и ночная (с 8 ч. до 8 ч. утра). К охране привлечены все мужчины, проживающие в доме. Читать далее
День тревожный. Но стараются вообще не выходить. Магазины закрываются, и население в подавленном состоянии. Только красногвардейцы — это мальчишки с ружьями — важно прохаживаются по улицам, заменив собою милицию. Газет почти никаких. Только «Наша Жизнь», «Воля Народа» и «Рабочая Газета». Все они против большевиков, критикуют настоящее выступление.
На улицах темно. Электричество в домах горит только от 6 до 12 ч. дня.
У Зимнего дворца продаются большевиками разные вещи, украденные во дворце.
Отметить сегодня можно разве то, что общая разруха, не лад, безволие, бесчинства солдат на фронте и в тылу, захват частной собственности, грабежи, насилие, а в некоторых местах просто полная анархия, не только не прекращается, но и растет.
В нашей обыденной жизни ничего особенного отметить не могу. Разве только такую мелочь, что жены двух моих рабочих, взятых на войну (они прослужили у меня каждый менее года), составляют для меня нежелательный элемент. При начале войны я оставил этих баб с детьми в занимаемых ими домах, при которых имеются помещения для скота и сена, кладовые. Избы их очень хорошие. Я им даю отопление, кусок луга (у одной), кусок огорода для посева овощей и картофеля. В случае порчи починяю все, что нужно. За все это ничего не получаю, даже спасибо не говорят. Все это было сделано в предвидении краткосрочной войны. Действительность оказалась иною. Вот уже 3 года тянется тяжелая ужасная война. Садовника моего тоже призвали, и я остался без рабочих с 3-мя семьями солдат.