Многоуважаемый Андрей Акимович.
Как Вы пережили тревожное время в Москве? Была ли в Вашем районе опасность от снарядов и оружия всех сортов и разных сюрпризов и неожиданностей?
Я осталась цела и невредима, крышу нам не проломили и голову свою сберегла, хотя на улицу выходила довольно часто по необходимости, но без удовольствия. Читать далее
Дорогой Акимович!
Я по-свински — по-русски давно не писал Вам — хотя до меня дошли слухи, что Марианна ДавыдовнаМарианна Бурлюк — сестра Давида Бурлюка. работает у Вас, вы, следовательно, отчасти не забыли окончательно — меня, благодаря сему напоминанию. Передайте ей мой поклон, я с ней не переписываюсь; вообще из деревни трудно писать при современной почте. Читать далее
Я еще не умерла, но действительно, почти все время в таком состоянии, что с меня можно было бы писать «nature morte». Читать далее
Я уже неделю на Урале — скалы и леса пишу… Начал картину = Марию Антуаннету… Осенью буду жить около Симбирска, и думаю пописать поехать Каспий. Очень по Вас соскучен.
Напишите о Москве, о делах, о художестве = новости.
Весь Ваш Давид Давидович Бурлюк
Ужасно досадно, что весна бывает только один раз в год, и если просидишь одну в городе, так не будет другой, которую можно прожить не в городе.
Милый Андрей Акимович! Был в Москве так кратко, что не попал к Вам. Очень жалею. Осенью уже прочно приеду с своими необозримыми картинами (300 шт. новых!) — черкните мне пару слов, чтобы я знал, что вы не гневаетесь на меня. Если Ваша книга вышла, то наградите ею за неустанную любовь обожающего Давида Бурлюка.
Многоуважаемый Андрей Акимович, спешно выезжаю во Владимир. Получила известие: мама очень тяжело больна. Взяла отпуск пока на неделю. Не имела времени передать Вам пьесу Крученых. Оставляю пока у себя. Он ничего не пишет. Если будет она Вам нужна, сообщите на владимирский адрес. Вышлю оттуда. Простите, что так пишу. Очень тороплюсь. Всего хорошего.
Если, допустим, что пьеса, посланная мной, будет напечатана, то, думаю, для 1 печатного листа там мало текста, поэтому хорошо бы прибавить прилагаемое после речи 4-х воинов, силачей, т.е. писком стен и проч. (говорят, теперь не время печатать! Думаю: даже перед смертью — время!)
птица-скелет трещит Читать далее
Давно собиралась Вам позвонить, но все дни с начала революции были битком набиты какими-то сумбурными впечатлениями, сюрпризами и забавно важными делами! Конечно, если бы (кроме того что я служу) я сказала Вам по телефону, что я: член Про-ле-клубаПрофессиональный клуб левой федерации., член Кооператива, делегатка от общества художников Супремус, секретарь редакции журнала того же названия и который, по возможности, скоро должен выйти и так далее, Вы бы зевнули и повесили трубку. А мне каково? Ведь я, придя со службы, должна пойти на собрание какое-нибудь и от 7 до 1 ночи слушать, как люди говорят глупости. Читать далее
В «Сатириконе» отрывки из «Облака в штанах», ранее выброшенные цензурой. Пишу (в поэзии и теории) эко-худ и эко-эз — что значит (быстрота) экономия-поэзия.
Я теперь по утрам предпочту писать картины, чем к лекции готовиться. Предполагается, что будет на Пасхе супрематистская выставка в частном доме, но пока еще не выяснено, потому не говорим никому, и Вы, пожалуйста: как будто ничего не знаете. Если успею, напишу для выставки картины с «преображенным колоритом». Успеха-то Вы мне, конечно, желаете? А талантам моим не доверяете?
Желаю Вам всего хорошего. Сейчас иду на службу.
О. Розанова
Много работаю. Искусство рукоплещет. Вот уже полмесяца не имею ни от кого писем. Думаю, что Москва занята неприятелем.
Отпуск провел великолепно!
наяг блемавай
блям мабарган ж
тьбуж
нулты пул
аравод
жама вор
нул
ныл
чила
чига
тык
нык!
дрензык
зымн
зы
Читать далее
Если случится мне попасть в отпуск, то думаю в Москве остановиться на один день — оттуда в Петроград.