Едва я вошел в мастерскую, как раздался нетерпеливый, заставивший невольно насторожиться стук. «Это я, отворите», — послышался за дверью зычный голос МаяковскогоПоэт-футурист: «Слышите? Шарик-то вертится? Да еще как, в ту сторону, куда надо». Читать далее
Дома настроение роскошное, на столе лежит куча новых гравюр, мы обедаем, рассматриваем гравюры, я примеряю шапочку, которая Сереже как будто не нравится, но, когда я накидываю на нее серую вуаль и вся моя голова как бы подернута дымкой, Сережа в восторге, и мы оба смотрим в зеркало, я любуясь собой, а он мной. Он находит, что я пополнела, мы проверяем у другого зеркала в спальне, Сережа стоит сзади и целует меня... Раздается вдруг стук, очень некстати приходит Бабенчиков-Мишельчик за книгой, которую я обещала ему подарить и о которой совсем забыла. Сережа говорит с ним сухо и никак не может прийти в себя, но потом все обходится, особенно когда приходит ЦыбульскийНиколай Цыбульский — композитор и музыкант. с китайской трубочкой для опиума и своими остроумнейшими и живыми рассказами развлекает нас до поздней ночи.