Караул, во главе которого стоял какой-то прапорщик, увидев мандат Военно-революционного комитета, обещал оказать нам содействие. Мы вошли в главный зал телеграфа, подошли к председателю Кингу и объявили ему, что занимаем телеграф. Кинг заявил нам, что выставит нас за дверь. Тогда тов. Любович вызвал двух кексгольмцев и поставил их около коммутатора. Среди женщин, служащих телеграфа, начался визг и переполох.
День Петроградского Совета. Часть приезжих делегатов была использована на митингах по заводам. Я был на двух заводах на Васильевском острове (у Посселя и на Трубочном), где главными ораторами с нашей стороны выступали тт. Коллонтай и Лашевич.
Наступило время II Съезда Советов. Напряжение масс возросло до высшей точки. С прибытием делегатов оживление в нашей комнате дошло до максимума. С утра до вечера дым стоял коромыслом. До первого организационного собрания обязанности секретаря фракции пришлось исполнять мне. Для меня ясной становилась картина предстоящего съезда: «Будем иметь большинство».
В занимаемой фракцией громадной комнате с утра до вечера царило необычайное оживление. С утра являлись представители военных частей питерского гарнизона за литературой, с приглашениями на лекции и митинги. Кроме того, весь день толкались делегации, по большей части с фронта, иногда из деревни. Эти делегации надо было «обрабатывать». В «обработке» делегаций ииогда принимали участие тт. Дзержинский и Свердлов, но так как они были люди очень занятые, то большей частью приходилось беседовать с делегатами мне, а затем направлять в нашу военную организацию, на Литейный для окончательной «обработки», для закрепления связей.
Отделение ЦК помещалось в комнате большевистской фракции ВЦИК, а так как последняя своего постоянного дежурного секретаря не имела, то одновременно мне пришлось нести и обязанности секретаря обеих фракций, т. е. Всероссийского и Питерского Совета.
Из Петроградского совета профсоюзов я перешел на работу в ЦК партии. В качестве члена секретариата ЦК получил в заведование отделение ЦК в Смольном.