Зоя Шадурская. Проект 1917

Петроград, Пески, съемная квартира Коллонтай

05.09.17

Решение о замене ареста залогом было принято в отсутствие Керенского. Когда ему доложили об изменении меры пресечения в отношении меня, он — так мне передавали — «рассвирепел». И немедленно, ночью же отдал распоряжение о наложении «домашнего ареста». Одну ночь удалось поспать без охраны. А на следующую (сегодня), в час ночи — звонок. Мы сразу поняли, кто эти поздние гости. Читать далее

, и еще

5 Мне нравится

4 Комментировать

Зоя Шадурская

Выборгская женская каторжная тюрьма

24.08.17

Моя бесконечно любимая, дорогая, близкая моя! Ты только что ушла, только что кончился мой праздник: свидание с тобою. Но на душе как-то смутно, все кажется, что не сказала и половину того, что хотела, не дала тебе понять, почувствовать, как я рада тебя видеть, как много счастья в одном том, что ты здесь, близко, в том же городе! Зоюшка, Зой мой родной! Что бы я стала делать, если бы тебя здесь не было? Ведь я с первого дня ощущала твою заботу и было чувство: кто-то свой, близкий заботится, думает, делает все, что может. Читать далее

Мучило только то, что мне так хотелось, когда я звала тебя ехать в Петроград, чтобы ты здесь у меня отдохнула. Я так мечтала тебя «побаловать», а вместо того на тебя взвалила все заботы и, главное, терзаю твое сердечко невольной тревогой за меня. Но, любимая, умоляю тебя, не мучай себя из-за меня. Не скрою, бывают и у меня серые часы, неизбежные в одиночке, но в общем — я ясна. Первые дни мне все казалось, что я участвую в американском фильме, там в кинематографе так часто изображается тюрьма, решетка и все атрибуты правосудия! Странно, что первые дни я много спала. Кажется, выспалась за все эти месяцы напряженной работы. Но потом настали и темные дни. Трудно передать свое душевное состояние. Кажется, преобладающая нота была в те тяжелые дни — ощущение, будто я не только отрезана, изолирована от мира, но и забыта. Казалось, что кроме тебя обо мне уже никто не помнит. И если один день не было передачи от тебя — заползала тревога: здорова ли ты? Что с тобою? Отчего не было передачи? Сейчас, когда это уже позади — это звучит ребячеством, смешно, может быть. Но я думаю, что такие переживания неизбежны, — «тюремная болезнь». Это надо пережить, пройти какой-то кризис.

, и еще

Мне нравится

Комментировать

вместе с Зоя Шадурская

Финляндский вокзал, Петроград

27.07.17

Перрон Финляндского вокзала. Приходится ждать, пока пассажиры разойдутся.

Стою у окна вагона. Знакомый вокзал, веселой чередой бегут закрытые картинки дней детства и ранней юности. В те годы этот перрон предвещал либо прелести каникул на дедушкиной «мызе-Кузе», либо размеренность и повторность учебного зимнего года. А сейчас за ним, очевидно, только камера в «тюрьме Керенского». Читать далее

, и еще

Мне нравится

Комментировать

вместе с Зоя Шадурская

Петроград, контрразведка Петроградского военного округа

27.07.17

Большая комната, пустая, окнами на Неву. В окно глядит ранний рассвет. Горит электричество. И в этой смеси света как-то особенно театрально-надуманно выступает фигура полковника из контрразведки. Сидит за большим письменным столом. Бородка клином, лицо иссиня-бледное. Глаза нелепо-остеклянившиеся, будто безумные. Движения несобранные, сбивчивые, как у пьяного или кокаиниста (потом оказалось последнее).

— Шпионок привели? Большевичек? На немецкие деньги собрались губить Россию? Не удастся! Не дадим! Не позволим! Читать далее

Голос у него будто придушенный, а выкрикивает слова с надрывом, через силу. Офицерам явно неловко за полковника. А он вместо делового опроса стучит кулаком по столу и неизвестно кому выкрикивает проклятья и угрозы.

Нелепо и досадно.

И вдруг успокоился полковник. Замолчал. Поправил волосы. Вскинул на нас свои остеклянившиеся, осоловевшие глаза и будто только теперь понял, кто перед ним и для чего. Порылся в бумагах.

Невзначай бросает в мою сторону.

— А вы давно знакомы с прапорщиком пулеметного полка Семашко?

Из допроса узнаю ряд фактов, освещающих картину июльского восстания. Начали моряк, Балтофлот. Очевидно, раскатилось стихийно, но дальше Петрограда не перекинулось. Арестованы: Рошаль, Дыбенко, Раскольников и «все видные ваши агенты», по словам полковника. Меня обвиняют в тягчайших государственных преступлениях: дезорганизации армии, ведущей к поражению России на фронте, сношения с противником, подготовке восстания и т.п. Но главное, что интересует полковника, — это прапорщик Семашко. Если я сообщу ему данные о моем знакомстве с ним — все будет ясно!.. При чем тут прапорщик Семашко? Помню его на полковых собраниях, но с каких пор он стал центром внимания в вопросе борьбы с большевиками?

, и еще

2 Мне нравится

4 Комментировать

вместе с Зоя Шадурская

набережная Фонтанки, Петроград

27.07.17

Привели к зданию бывшего жандармского управления. Посадили в большой пустой зал с зеркалами (некогда — особняк вельможи Екатерининских времен).

Опять ждать. Выполнение «формальностей». Изредка из дверей выползают таинственно-подозрительные фигуры: человек в косоворотке и смазных сапогах, но с явно холеными руками, господин в хорошо сшитом пиджаке, а лицо опустившегося пьяницы… Читать далее

, и еще

Мне нравится

Комментировать

вместе с Зоя Шадурская

Финляндия

26.07.17

Жадно покупаем газеты на станции. Аресты большевиков продолжаются. Во Временном правительстве опять перетасовка портфелей. «Чехарда». А Советы? Почему до сих пор не выступают Советы в защиту своих членов? Отчего в Советах не слышно голоса протеста против деяний коалиционной власти? Не все же большевики изъяты? Неужели реакция так сильна? Неужели задушено движение за Советы? Надолго ли? Читать далее

, и еще

Мне нравится

Комментировать

вместе с Зоя Шадурская

Финляндия

25.07.17

На фронте восстановлена смертная казнь. Уже были случаи расстрелов. Эта новость вдруг освещает всю картину. Временное правительство неустойчиво, оно судорожно хватается за все средства, лишь бы задушить «большевизм». Оно смертельно боится того духа непокорности, что носит общую, понятную трудовому народу кличку: «большевик». Временное правительство хочет управлять народом, но не желает слышать и понимать, чего же хочет народ, трудовой народ?.. Да и что до июльских дней истинно-революционного сделало Временной правительство, чтобы народ захотел считаться с волей этого правительства и позволил бы управлять собою? Хозяйственные основы России — неизменные. Земельный вопрос? Крестьяне самосильно и самочинно его разрешают, пока там Керенский и его братия раскачаются созвать «Учредилку». Крестьянам ждать некогда. Пока коалиционный кабинет обсуждает, осторожно обсуждает, вопрос о «выкупе земель», крестьяне уже хозяйничают в бывших помещичье-дворянских гнездах. Нет, Временное правительство не слышит голоса крестьянства, не умеет ловить его волю.

#Казнить нельзя помиловать

, и еще

1 Мне нравится

Комментировать

вместе с Зоя Шадурская

Хаппаранта, пограничная станция Швеции

25.07.17

Нас выпустили из заграничного поезда (теперь поезда доходили уже до Торнео). Отобрали паспорт. Вошли в здание станции. Тесно, грязновато, шумно, накурено. И ни одного красного банта. Сели за столик, пьем чай. А из двери комендатуры то и дело выскакивают офицеры-пограничники, полюбопытствуют на нас — шмыг в комендатуру. Час проходит. Другой. Третий. Приглашают к столику, где сидит офицер, заполнить анкетные бланки. Заполняем. Пассажиры недовольны: почему с подачей поезда запаздывают? Говорят об июльском восстании. Будто бы «жестокая расправа с большевиками». Будто редакция «Правды» разгромлена, масса арестов. «И будут этих немецких шпионов судить как предателей страны, как шпионов немецких полевым и скорым судом».

В дверях отделения вагона офицер:

— Вы гражданка К-тай? Пожалуйте в комендатуру.

Ясно — арест. Читать далее

Комендатура как комендатура, маленькие окна, грязненькая. По стенам вплотную жмутся солдаты, будто на митинг собрались. Впереди, не то настороженные, не то смущенные, офицеры. Выделяется высокая статная фигура в морском мундире — князь Белосельский-Белозерский.

Вошла. Секунда напряженной тишины и молчания.

— Вы, гражданка К-тай, арестованы.

Это объявляет князь.

— По чьему распоряжению? Я — член Исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. Или в России переворот? Опять монархия?

— Что вы! Ваш арест по распоряжению Временного правительства.

— Керенского? Прошу показать мне приказ.

Князь складывает бумагу так, чтобы я не видела начала, и тычет на подпись.

Так и есть Керенский.

Князь вступает с нами в политический спор. Он доказывает нам, что большевики, и мы в том числе, — «предатели отечества», что мы «играем на руку врагу», что между нами («я не говорю о вас, конечно», — оговаривается светски-любезный князь) есть явные агенты Германии. Это доказано.

— Кем?

— Вашими же товарищами, такими же революционерами, как вы, Алексинским и Бурцевым.

И князь спешит нас ознакомить с нашумевшей в свое время статьей Бурцева. В статье много знакомых имен. Подчеркнуто синим жирным карандашом: «Коллонтай».

Под строгой охраной нас ведут в особый, прицепленный в конце поезда, вагон. Поезд оцеплен, и пассажиров не выпускают. На перроне — кучка местных жителей Торнео. И из этой кучки несутся крики: «Немецкие шпионки!.. Большевички, предатели России!..». Нас догоняет тучный человек с салфеткой под мышкой — содержатель вагон-ресторана. Зычным голосом бросает и он нам свое «неодобрение»:

— Вот ведут шпионку Коллонтай. Поганая большевистская собака, кровожадная Коллонтай! Твое место на виселице с изменниками России! Да здравствует Российская Республика и ее союзники! Ура!

Но «ура» содержателя вагон-ресторана никто не подхватывает. И его салфетка одиноким белым пятном колышется на фоне серенькой станции Торнео.

#Охота на большевиков

, и еще

7 Мне нравится

2 Комментировать