Обозрение театров. Проект 1917

Обозрение театров

Близится Рождество. Мрачное, тяжелое, обвеянное какими-то недобрыми предчувствиями. Темное, голодное. Может быть, кровавое. Какими хотя бы скудными праздничными радостями оно нас утешит? Обычно изрядную долю радости нам давали театры с их специфическим репертуаром, в котором не бывали забыты даже дети, хотя последним ходить в театр не следует, да и «детского» репертуара у нас, в сущности, нет. Театр работал на Святках усиленным темпом, утром и вечером, а в иных театрах (например, в Народном доме) ухитрялись выкроить время для спектаклей предвечерних, которые начинались в 4 часа дня непосредственно по окончании утреннего спектакля. Артисты только и жили, что от грима и до грима. Трудная, но веселая сутолока тянулась две недели. И в это время сколько дум и сердец было удовлетворено театром, сколько глаз зажигалось в темных галереях и партере… Что будет нынче? Читать далее

, и еще

3 Мне нравится

Комментировать

Обозрение театров

Что едят и пьют артисты во время представления на сцене? Настоящее или «ненастоящее»? Вот вопрос, который тревожит робкие умы даже в нынешнее время. Впрочем, вопрос не безынтересный. И именно потому, что в наше, столько тяжелое в продовольственном отношении время сцена требует далеко не бутафорской еды. Оказывается, существует громадная разница между драмой и оперой, артистами драматическими и оперными. Драма требует, чтобы ее кормили по-настоящему. Опера удовлетворяется бутафорскими лебедями, фазанами, пирогами и хлебами из папье-маше и несуществующими фряжскими винами из расписных жбанов. Да оно и понятно: ну как есть певцу во время пения, среди какой-нибудь длинной кантилены или ослепительных фиоритур? Читать далее

, и еще

4 Мне нравится

2 Комментировать

Обозрение театров

На представлении «Живого театра» в Александринском театре произошел на днях своеобразный и характерный для переживаемого нами времени инцидент. В последней картине толстовской пьесы, как известно, изображен суд. Перед дверями зала судебного заседания стоит городовой. Роль городового по структуре пьесы самая скромная, и ее играет самый простой статист. На этот раз простому статисту выпала великая честь: публика встретила его появление громовыми долго не смолкавшими аплодисментами. Сам Шаляпин не видал таких оваций. В чем же дело? Читать далее

А дело в том, что петроградская публика соскучилась по сильной власти — по власти, «близкой к населению»… Петроградская публика затосковала по городовому — по настоящему городовому, в полной форме, с бляхой и тесаком! Публика долго тосковала молча, почти бессознательно. А тут вдруг городовой предстал перед ней в ослепительном виде, осязаемый, явный! И тоска разразилась бурными овациями и смешными аплодисментами.

Обыватель (ныне называемый гражданином) напуган и измучен той безалаберщиной и опасностью для личного существоания, которая воцарилась у нас «на театрах внутренних действий». Публика бежит от этого театра куда глаза глядят — чаще всего в театр подлинный — и, о чудо — в этом театре пред нею предстает символ былой охранки и порядка. Понятно, нервы не выдерживают, и происходит нелепый, но по существу вполне понятный психологический фарс. Фарс почи трагический! Фарс, от которого пахнет настроениями явно реакционными. Это то же самое (в более мелком, конечно, виде), что и пресловутые овации, имевшие место в том же Александринском театре после монолога Годунова в «Смерти Иоанна Грозного». Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно!

, и еще

13 Мне нравится

10 Комментировать

Обозрение театров

Три года тому назад артистический мир нашей столицы кипел и волновался заботою о серых героях. Не было дня на неделе, чтобы не устраивались то здесь, то там концерты, спектакли, вечера в пользу армии. Наступали, как и сейчас, холодные сырые осенние дни, близилась зима — и у всех в душе была тревога:
— Что-то делается там на фронте? Не зябнут ли? Не голодают ли?
Артисты несли во имя этой святой тревоги свой талант, свой досуг в жертву армии. Артисты, не стесняясь даже свого рода неловкостью, пели и танцевали в ресторанах перед праздною публикой — чтобы только собрать побольше денег для фронта, для армии, на покупку теплых вещей и подарков. Читать далее

Прошло три года. Армия, измученная, истерзанная, голодающая и дошедшая до отчаяния, стоит у рубежа, все еще готовая защищать родину. Ей неизмеримо тяжелее, чем три года тому назад. Уже по одному тому тяжелее, что что она растерзана внутренними раздорами и что на нее падают упреки, почти проклятия, со стороны тех, кто смешивает тыл с фронтом и кто не хочет понять, что героев и сейчас на фронте неизмеримо больше, чем слабодушных и ничтожных людей, и что герои эти теперь вдвойне герои, ибо они несут двойной венец мучения — и от внешнего врага и от врага внутреннего…

Герои эти теперь забыты. Уж не собирают им подарков, не танцуют, не поют для них. Не пишут им писем, не принимают их в «крестники». Те люди таланта и солнца, что три года тому назад ходили в красивых процессиях по петербургским улицам и «зарабатывали» пением и музыкой «солдатикам на табачок», теперь молчат… Впрочем, не все молчат. Очень многие очень много говорят на собраниях, на митингах, в комитетах, в комиссиях… Не хочется думать, чтобы эти домашние дела, споры, прения и словотолчения в комиссиях заставили наших артистов забыть о прежних жертвоприношениях на алтарь русского воинства. Тут есть, конечно, и другие причины: общая усталость, общее томление, ожидание со дня на день всяких ужасов, и все те острые зубы современной жизни, которые она показывает нам каждый день. Жизнь, как палач, стоит перед нами с поднятым топором, и некуда отвести глаз от ее змеиного взгляда, и в душу ложится забвение близких людей и равнодушие к добру…

Но надо же встряхнуться! На нашу армию на фронте идет страшный враг, верный союзник немцев — зима с ее морозами и метелями, и еще более страшный враг — голод. Уже не в табачке нуждается армия, а буквально в куске, в корке хлеба. Бесконечно усталая и мучимая голодом армия тоскливо оглядывается на далекий тыл: помогут ли? Мы одлжны помочь, обязаны помочь во что бы то ни стало. И среди помогающих пусть займут свое место и артисты. Пусть они вспомнят, что было три года тому назад! Пусть они пойдут с призывами в публику — и публика, наверно, отзовется. Проснитесь сами и будите уснувших!

, и еще

Мне нравится

Комментировать

Обозрение театров

В эти дни над нашим унылым и страшным городом нависла туча. Да и над всею страною! Люди ходят придавленные, с опущенной головой, пугливо озираясь по сторонам. Озираются с невысказанным и неосознанным испугом: не мелькнет ли навстречу страдальческая фигура Родины и не бросит ли скорбный вопрос:

— И ты продаешь меня вместе с другими? Читать далее

В дни стыда и срама становится невмоготу жить под темным небом ноября, под темной звездою нашей судьбы. Хочется уйти из этой несказанно постылой, чудовищной жизни. Эта жизнь гонит нас от себя, как голова Медузы. Можно жить, лишь отвернувшись от нее. И мы идем в театр, потому что только там сохранились остатки былой честной и чистой жизни. Всякий раз, когда я выхожу из театра и погружаюсь, как в злую яму, в тьму и уныние мертвых ночных улиц, я задаю себе вопрос:

— Да где же настоящая жизнь: здесь, в царстве темных признаков, или же там, в стране света и красоты и поэтического сказа?

Ведь жизнь, лишенная света и красоты и простой примитивной общественной честности, — это уже не жизнь, а что-то призрачное, ненастоящее, словно страшный сон. Мы живем во власти темных и страшных призраков. А настоящая жизнь осталась только в книгах, в великих произведениях художников и в театре. Там мы видим отблески и слышим отголоски той милой, ушедшей жизни, которая только и свойственна человеку. Там, пред огнями рампы, мы на короткое время переносимся в область здорового бытия и здоровой мысли. Там исчезают страшные призраки современности. Настоящая жизнь — в свете спокойного труда, в сиянии любви и солнца говорит нам с подмостков: «Я есмь и я буду!»

Вот почему мы так стремимся в театр и так любим его! Потому что театр сделался подлинной реальной жизнью, а окружающая жизнь превратилась в какой-то фантастический и страшный гиньоль, в бессмысленную кошмарную фантасмагорию, в которую отказываешься верить.

, и еще

Мне нравится

Комментировать

Обозрение театров

Наша газета сегодня выходит впервые после перерыва, вызванного событиями, всем нам известными, обсуждать которые трудно и почти невозможно в газете, посвященной вопросам искусства. Увы, об искусстве в те минувшие (будем верить, что они минули) дни всего менее думалось и говорилось. Но, к сожалению, многое из совершавшегося в те дни имело близкое отношение к искусству — отношение поистине жуткое. В Петрограде разгромлена сокровищница Зимнего дворца, уничтожены и похищены многие памятники искусства, картины, портреты, редкости. В Москве, по сведениям еще не вполне проверенным, пострадали великие всенародные памятники искусства в Кремле. Читать далее

, и еще

9 Мне нравится

7 Комментировать

статья

Не пытайтесь превращать театры в больницы!

читать целиком

Обозрение театров

Невзирая ни на что, Москва находит время и возможность работать с равным напряжением в области материи и в области духа. Естественным доказательством духовной напряженности являются ее театры, потому что все они серьезны, все по своим строго художественным задачам устремлены в сторону помощи духовному совершенствованию зрителя, а не потакания его низменным инстинктам.

А что делает Петроград? Собираются открывать сезон в Александринском театре. И вдруг, когда репертуар уже вышел и публика направляется в кассу за билетами на «Дело», спохватываются, что в театре нет освещения. Переносят спектакли в Михайловский театр, Александринский же оказывается в руках Демократического совещания. Читать далее

, и еще

3 Мне нравится

Комментировать

Обозрение театров

Третьего дня вечером в кинематографе «Арс» в переполненном зале во время сеанса была серьезна ранена выстрелом из револьвера одна из посетительниц. Произошло замешательство. Раненую отправили в больницу, а виновник происшествия на вопросы негодующей публики ответил, что он выстрелил нечаянно, рассматривая свой револьвер. Странная манера вести себя в кинематографе, рассматривая не пьесу, а свой револьвер!

, и еще

6 Мне нравится

3 Комментировать

Обозрение театров

Эвакуация и разгрузка — теперь самые модные слова. Лозунг дня! Решение оставить театры в Петрограде до последней возможности следует всемерно приветствовать и поддерживать. Кто знает, в дни распыления и исчезновения Петрограда, быть может, только театрам и суждено будет явиться теми вехами, по которым в последующие времена будет узнан истинный Петроград. Когда петоградцы видят, что театр как ни в чем не бывало ставит премьеру и вывешивает аншлаг — у них отлегает от сердца: значит, все обстоит благополучно. Значит, еще можно жить и не слушать панических криков.

, и еще

16 Мне нравится

4 Комментировать

Обозрение театров

«Считаясь с настоящим грозным моментом, жизнь Петрограда должна быть упорядочена», — сказал генерал Васильковский. Ввиду этого обстоятельства, а также ради экономии топлива и ради освобождения столицы от лишнего народа, будут закрыты некоторые кинематографы. В театрах спектакли будут заканчиваться необычно рано. Должны будут закрываться в 9 вечера клубы и совершенно будут закрыты игорные дома. Из всего этого явствует, что разумные развлечения — и в первую голову театры — будут пощажены. Переход их на иные сроки начала и конца спектаклей следует только приветствовать. Труднее придется кинематографам: их сократят. Мы пока еще не знаем, в чем будет состоять сокращение и какие кино будут упразднены. Но если будут упразднены лишь мелкие и низкопробные сорта их, пробавлявшиеся разными удушениями, насилиями и американскими фарсами, то столица тоже ровно ничего не потеряет от их исчезновения. А отопление и освещение безусловно выиграют! Читать далее

#Корнилов vs Керенский

, и еще

9 Мне нравится

1 Комментировать

Обозрение театров

Известный клоун Владимир Дуров выпустил в Севастополе афишу, в которой назвал свою свинью «Лениным». Местные большевики явились к нему с протестом и угрозами. Но Дуров им ответил, что он не боялся царей и царского правительства, которые не могли ему закрыть рот на цирковой арене, а потому тем более их не боится. И вывел свою свинью с плакатом «Вождь большевиков — Ленин». Этот трюк имел у севастопольцев большой успех.

, и еще

42 Мне нравится

20 Комментировать

Обозрение театров

После революции оказался целый ряд предметов и явлений нецензурных с точки зрения, прямо противоположной прежнему взгляду на вещи… В число таких нецензурных предметов попал и занавес московского Большого театра. Занавес этот изображает въезд Михаила Романовамладший брат бывшего императора в Москву после избрания на царство. Разумеется, сейчас такая картина неудобна. Ведь эта лукавая контрреволюция склонна искать опоры для себя где угодно, в исторических сюжетах в особенности! Читать далее

Странно одно — соблазнительность и опасность московского занавеса почему-то никому не бросилась в глаза в течение пяти месяцев. И только на днях на нее обращено наконец внимание. Честь этого открытия принадлежит СобиновуСолист Императорских театров! Это он усмотрел контрреволюционную опасность! Это он открыл притаившееся в Большом театре страшилище… Как же теперь быть с крамольным занавесом? Казалось бы, вопрос решается просто: убрать занавес, спрятать его куда-нибудь с глаз долой и повесить другой, не вызывающий контрреволюционных помышлений. Однако московский инцидент решен иначе: Собинов указал дирекции на необходимость переделать занавес, и дирекция поручила Коровину переделать занавес. Не написать новый, а переделать старый! Спрашивается, в чем же будет заключаться переделка? Талантливому художнику поставлена задача нелегкая.

У нас в Петрограде тоже возникал вопрос с «монархическим» занавесом. Но у нас занавес был сравнительно безобидный: просто золотой орел на голубом фоне. Никаких въездов и выездов, никаких Михаилов на нем изображено не было. Если действовать по-московски, то можно было бы вместо орла изобразить курицу, несущую золотые яйца, — намек на прекрасные сборы в Мариинском театре. Однако у нас решили убрать весь занавес и повесить новый — кружевной, бело-розовый. В Москве решили устроиться иначе. Очевидно, там не нашлось дополнительных нейтральных занавесов.

, и еще

5 Мне нравится

6 Комментировать

Обозрение театров

Устроители пресловутого митинга в цирке Чинизелли, завершившегося крупным скандалом, подверглись наконец скорпионам со стороны не только частной, но и официальной. Да в придачу подвергнутся в будущем скорпионам судебным. Давно пора было взяться за этих милостивых государей, присосавшихся к революции и вообразивших, что для них она нечто вроде дойной коровы. Давно следовало обратить на них внимание в порядке судебного преследования. Читать далее

Как выяснилось из расследования, проведенного особой комиссией, устроителями митинга оказались студенты (очень жаль) Конухес и Гугель и жена тайного советника г-жа Лисенкова. Это они обморочили свыше двух тысяч петроградцев. Это они неслышно исчезли из кассы цирка перед митингом — студенты и тайная советница. «Измалодушествовались людишки», — писал в своих знаменитых грамотах патриарх Гермоген в эпоху, очень похожую на нашу… Людишки мелкой души пользуются великой эпохой для своих мелких карманных делишек, спекулируют маслом, яйцами, шоколадом, папиросами — и тут же с одинаковым усердием не прочь поспекулировать самой великой революцией. Для них еще вопрос, чья ценность выше в данный момент: пачки необандероленного табаку или ценность знаменитого государственного деятеля? Но, если государственный муж все-таки перетянет в их глазах пачку табаку, они не постесняются подойти к нему заискивающе и ползуче и… положить его к себе в карман.

Сколько государственных мужей уже успели положить себе в карман господа Конухес и Гугель, пока не разразились над ними скорпионы? «В магазине Вольфа они оказались старыми знакомыми, как постоянные устроители политических митингов с участием “известных общественных деятелей”». Так гласит дознание, произведенное особой комиссией. Пронырливые студенты в магазине Вольфа, очевидно, продавали билеты на митинг с участием положенных в карман знаменитостей. И делалось это выдаивание революции и революционных идей невозбранно вплоть до того самого момента, когда наконец сорвалось!

, и еще

Мне нравится

Комментировать

Обозрение театров

Над Петроградом и в окрестностях Петрограда стоит мутный и чадный туман. Горят леса, горит торф, горит, кажется, сама земля. Дым стелется по земле, застилает солнце, отравляет дыхание… Какой зловещий символ таится в этом явлении! Не вся ли наша нынешняя жизнь — и общественная, и политическая, и частная — повита таким же мутным и застилающим солнце туманом? Над грядущими событиями нависла мгла. Читать далее

, и еще

9 Мне нравится

2 Комментировать