Сгорел Панаевский театр. Сгорел нелепо и обидно, по всей вероятности, от небрежности, от безобразного вахлачества, от привычки курить где попало. От такого же точно вахлачества происходят взрывы на пороховых и снарядных заводах. Мы не будем здесь разбирать причины самого пожара. Нас занимает другой вопрос: не доказана ли этим пожаром полная непригодность театров для превращения их в лазареты, госпитали, склады и места казенной надобности?
С самого начала войны внимание некоторых ведомств было обращено на театры. Сколько раз театры были под угрозой реквизиции под лазареты и склады — и только явная их непригодность для этой цели останавливала реквизицию. Панаевский театр, однако, не избежал реквизиции. Он был занят для нужд военного ведомства: в нем была расположена главная полевая почтовая контора. Тут же находился в одном из ярусов лазарет для раненых, и на самом верху, в шестом и седьмом ярусах, были устроены помещения для служащих, чиновников и солдат, приезжащих сюда с фронта. Нужно знать устройство сгоревшего театра, чтобы понять всю нецелесообразность размещения в нем людей на квартирное жительство. Спрашивается, как помещались и жили в этих клетушках между запутанными и узкими переходами-лестницами люди? Жили, очевидно, почти по-птичьему. Помещались даже в ложах — в этих поистине птичьих гнездах. Перед пожаром в одной из лож, как говорят, почтальоны играли в карты: происходила идиллия, сопровождавшаяся, по всей вероятности, усиленным курением табака. Иначе говоря, происходило то, что строжайше воспрещено азбучной осторожностью в театральном мире — в том мире, который весь состоит из сухого тонкого дерева, легковоспламеняющихся декораций, раскрашенного холста и легких портьер.
Идиллия эта происходила, по всей вероятности, каждый день и каждую ночь, но до поры до времени Бог хранил. А в пятом ярусе, высоко над провалом фойе, среди непроходимых и путаных лесенок, помещался лазарет, а еще выше — общежитие. Внизу курили и шутили с огнем, а наверху лежали слабые больные и даже не подозревали, что лежат на костре и что сам приютивший их театр — нечто вроде порохового склада, только зарони искру…
Спрашивается, годилось ли такое помещение для лазарета? Годилось ли такое огнеопасное жилье для почтовой конторы, для склада писем и посылок? Конечно, не годилось! Ведь горят же даже самые благоустроенные театры, горят и губят людей, хотя бы даже почтальоны и не курили в ложах… Так разумно ли устраивать в всегда огнеопасном помещении, каким является каждый театр, лазарет и жилые квартиры? Ответ на все это может быть только один. Какой именно — читатели поймут сами!
Оставьте театры их прямому театральному делу и не пытайтесь превращать их в больницы и казенные конторы и склады. Теперь ясно, что театры не только не годятся для чуждых им целей, но даже прямо опасны!
Сегодня началась забастовка железнодорожников. Они не ведают, что творят, подрывают всю жизнь страны.
Забастовку объявили. Что-то из нее выйдет и как она повлияет на русских дерьмократов? Это выражение я слышал вчера, и оно мне понравилось. Читать далее
Железнодорожная забастовка началась. Правительство формируется. Судьба России, как оказывается, зависит от того, как поступит Кишкинминистр государственного призрения, даст ли он согласие вступить в министерство на пост министра призрения или не даст. Вот от чего зависит судьба России. А что такое Кишкин, как не самый посредственный из посредственных кадетов, если не попросту глупый человек? Вот до чего доходит человеческое затмение. Да и есть ли теперь Россия? Вот вопрос, о котором стоит подумать.
На Тверской произошли беспорядки у булочной Филиппова. Толпа, не получив хлеба, ворвалась в помещение магазина и кофейной Филиппова, тщательно обыскивала все ящики и прилавки, разыскивая хлеб. Вызванные помощник комиссара по продовольственной части Давыдов и контролеры продовольственной комиссии Куликов и Ульман употребили все силы увещевания для успокоения толпы, но успеха не достигли. Часть толпы осталась хозяйничать в булочной, а часть отправилась в управление 2-го Тверского комиссариата, где грозила разгромом продовольственной части и булочной Филиппова. Читать далее
Погода теплая и сухая. Пробыл весь день в Пятовском училище. Клали записки, были выборы в гласныя уезднаго земства.
Петроградский Совет р. и с. д. заявляет: правительству буржуазного всевластия и контрреволюционного насилия мы, рабочие и гарнизон Петрограда, не окажем никакой поддержки. Мы выражаем свою твердую уверенность в том, что весть о новой власти встретит со стороны всей революционной демократии один ответ — «В отставку» — и, опираясь на этот единодушный голос подлинной демократии, Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов создаст истинно революционную власть. Вместе с тем, Петроградский Совет р. и с. д. призывает пролетарские и солдатские организации к усиленной работе по сплочению своих рядов вокруг своих Советов, воздерживаясь от всяких частичных выступлений.
Отвратительный шантаж с обвинениями в контрреволюции ведет к тиранической расправе с свободой мысли и слова, с неприкосновенностью личности. Нужно наконец властно заявить, что истинная свобода слова в России предполагает возможность высказываться всем, даже тем, которые являются сторонниками монархии. Читать далее
Мадам Патуйе бранит Россию. Мсье более рассудителен, считает, что народ не так виноват, как, прежде всего, интеллектуалы, которые в войне не участвовали.
Объявлена забастовка железнодорожников. Но забастовочный комитет обещал, что постарается не мешать ни военным перевозкам, ни снабжению.
На скамейке Пречистенского бульвара часа два уже сидит солдат Иван Ходотов, Воронежской губернии, здоровый парень. Делать нечего, сидит, скучает. Сгрыз на гривенник семечек и тыквенных на четвертак, выкурил десяток «смачных». Скучно… Подошли два солдата, молодые парнишки. Поругались немного. Спели «последний нынешний денечек», зачем — неизвестно, так, со скуки тоже, да на половине оборвали.
Прошли женщины-солдаты. Все трое долго молча смотрели вслед.
— Что это, бабы настоящие, что ли? Вроде как мужики!..
— Да ты погляди-ка сзади… Бааабы!..
— Тоже воевать лезут, стервы!.. Не ихнее дело! — сердится паренек.
А Иван Ходотов безразлично отвечает:
— Пущай, ежели хотят они… Воля ихняя. Потому мы не хотим.
Дорогая моя Нюрочка, вчера я получил сразу 3 твоих письма. Самое «свежее» из них от 18 августа нового стиля! То есть шло оно ни мало ни много 50 дней!! Это же ужас! Но все же меня страшно обрадовали милые, полные любви письма. По моим вычислениям они были написаны как раз, когда я сидел в тюрьме. Особенно тронуло меня твое письмо о крещении Тото. Читать далее
Финский союз домовладельцев обратился в сенат с петицией об упразднении русских названий улиц в городах Финляндии, например, Владимирская, Андреевская, Александровская и т.п. Вместе с тем союз домовладельцев требует, чтобы немедленно были уничтожены параллельные русские надписи на уличных щитах.
Вследствие вчерашней истории нас в церковь не пустили, опасаясь чьей-то возбуждённости. Обедницу отслужили у нас дома. День стоял превосходный; 11° в тени с тёплым ветром. Долго гуляли, поиграл с Ольгой в городки и пилил. Вечером начал читать вслух «Запечатлённый ангел».
Освобождение графа Фредерикса
Судебный следователь Чрезвычайной следственной комиссии Брыкин сделал постановление об освобождении под залог в 50 000 рублей бывшего министра императорского двора графа Фредерикса. Постановление это было сделано ввиду преклонного возраста и болезни графа. Вчера управляющий конторой графа Фредерикса Альберих внес залог, после чего было сделано распоряжение о немедленном освобождении графа, который находился во французской больнице под стражей.