Вы все спрашиваете, как у меня дела и куда я пропал. В ночь наш запоздавший поезд привез меня в Петроград. Что ж, мило, хотя мокро и грязно. Первые лица, с которыми я снесся, была Элеонора. Она мне рассказывала — не знаю, сколь это точно — что штаб нашел мое освобождение странным: что такое, освобождают от военной службы только за то, что композитор? — и хотели меня выкатить вон, но будто сам Керенскийпремьер-министр (так говорила Элеонора) поехал в штаб и сказал, чтобы они раз и навсегда это дело не трогали, пока он стоит во главе Военного министерства и правительства. Итак, все было в порядке. В эти дни я обыкновенно завтракал у «Медведя». Читать далее
Сегодня собираюсь на север. Мои мотивы — здесь я то с БальмонтомПоэт, то с Кошиц, то с Вериным совсем засуетился: хотелось пожить в моем прелестном тихом «имении», поработать и сосредоточиться. Словом, сегодня я, провожаемый мамой и другом, сел в поезд и помчался на север.
Сегодня утром я зашел к Кошиц, чтобы ехать с нею верхом. Она говорила, что замечательно сидит на лошади. К моему удивлению, я застал Нину Павловну весьма относительно одетою. Она сидела между семью чемоданами и укладывала свои сорок платьев. Сегодня они изволили уезжать в Москву, что неожиданно для самих себя решили сегодня утром. Я искренне пожалел о такой скоропалительности, и, пока она укладывалась, просидел на ее балконе часа два, читая стихи разных авторов, которые она мне подсовывала для романсов. Кошиц прибегала, дарила свои фотографии, показывала шляпы, перебрасывалась десятью словами и снова ныряла в свои чемоданы. Читать далее
В Ессентуках я поселился в очень славной дачке из четырех комнат, снятой ВеринымВерин (настоящее имя Борис Башкиров) — поэт, шахматист, меценат.. Юг и радость, что я на юге. Солнце и южные звезды. Воображаю, как они ярки на экваторе! В парке толпы народа, но знакомых немного, о чем я особенно не жалел. Зато в Ессентуках и Кисловодске обреталась Кошиц, БальмонтПоэт и Шаляпиноперный певец, и вот их я очень хотел видеть.
Милейшая, добрейшая и веселейшая Нина Павловна! Третий день я в Москве. Доехал хорошо. Вашей провизией в дороге не пользовался: кормили на стороне. И это к лучшему, так как в Москве ничего достать нельзя, и я питаюсь от Ваших щедрот, т. е. Вашими закусками, да еще и молоком, которое мне присылает милый Коля Брунов. Это всё…
Был ужин. Метнер устал и не приехал, но была Кошиц. Я её очень ценю как певицу, да и как женщину, пожалуй, она мне нравится (недаром она увлекла РахманиноваКомпозитор, пианист, дирижёр), но она так трещала осенью про то, какая она замечательная, что я до сих пор стал к ней в оппозиции и демонстративно не обращал на неё внимания. Это её, по-видимому, задело и она решила в этот вечер за меня приняться, и действительно принялась. Читать далее
Был сегодня я на концерте Метнера, где целый ряд его романсов пела Кошиц, молодая певица жгучего характера, с разнообразной градацией нежностей в интерпретации, которую весьма захвалили при нынешнем появлении в Петрограде. Я очень люблю играть на рояле сонаты Метнера и вообще очень люблю его, отводя ему, однако же, лишь небольшой угол во дворце русской музыки, — но его романсы плохи, ибо он не понимает текста.
Поздравляю Вас с наступающим праздником. Желаю Вам всего того, чего Вы сами себе желаете, хотя и боюсь, что это вызовет повальную гибель всех пилотов, полный разгром всех магазинов, торгующих драгоценными вещами, и общий стон и обмороки в концертах, где Вы выступаете.