Так мы дожили до Рождества. Государыня и великие княжны в течение долгого времени собственноручно готовили по подарку для каждого из нас и из прислуги. Ее Величество раздала несколько шерстяных жилетов, которые сама связала: она старалась таким образом выразить трогательным вниманием свою благодарность тем, кто остался им верен. Читать далее
Утром пошли к обедне. Погода была тёплая, дул ветер со снегом. До затрака сидел у дантистки. Гуляли долго, дети, как всегда, возились отчаянно с Долгоруковым и mr. GilliardПридворный учитель французского языка, наставник цесаревича Алексея. Перед обедом сделали полную репетицию.
Мои именины провели спокойно и не по примеру прежних лет. В 12 час. был отслужен молебен. Стрелки 4-го полка в саду, бывшие в карауле, все поздравили меня, а я их — с полковым праздником. Получил три именинных пирога и послал один из них караулу. Вечером МарияТретья дочь Николая II, АлексейНаследник российского престола и m. GilliardПридворный учитель французского языка, наставник цесаревича Алексея сыграли очень дружно маленькую пьесу «Le fluide de John»; много смеху было.
Оба дня прошли совершенно одинаково. Был порядочный мороз с солнцем. После дневной прогулки ежедневно собираемся у m.GilliardПридворный учитель французского языка, наставник цесаревича Алексея и разучиваем свои роли начистоту.
Большевистские учения начали проявлять свое разлагающее действие в отряде, который нас охранял и который до того времени довольно хорошо устоял против них. Состав его был чрезвычайно разнообразный: большинство солдат 1-го и 4-го полков было хорошо расположено к Царской Семье, и в особенности к детям. Великие княжны любили с простотой, составлявшей их прелесть, говорить с этими людьми, у которых — они это чувствовали — душа лежала, как и у них, к прошлому. Великие княжны расспрашивали солдат об их семьях, деревнях или о боях, в которых они участвовали во время войны. Алексей НиколаевичНаследник российского престола, который остался для них Наследником, тоже покорил их сердца, и они всячески старались сделать ему удовольствие и доставить ему развлечение. Читать далее
Одним из наибольших наших лишений во время нашего Тобольского заключения было почти полное отсутствие известий. Читать далее
Когда начало становиться очень холодно и большая зала сделалась необитаемой, мы нашли себе приют в соседней, единственной действительно уютной комнате дома, служившей гостиной Ее Величеству. ГосударьРоссийский император часто читал вслух, а великие княжны занимались рукодельем или играли с нами. ГосударыняРоссийская императрица, жена Николая II обыкновенно играла одну или две партии в безикБезик — французская интеллектуальная карточная игра на двоих. с генералом Татищевым, а затем также брала какую-нибудь работу или лежала на своей кушетке.
Однако наша жизнь понемногу налаживалась, и нам удалось общими силами возобновить обучение Цесаревича и двух младших великих княжон. Уроки начинались в девять часов и от одиннадцати до часа прерывались для прогулки, в которой всегда принимал участие Государь. Ввиду того, что не было классной комнаты, ученье происходило либо в большой зале верхнего этажа, либо у Алексея Николаевича, или в моей комнате: я жил внизу, в прежнем кабинете губернатора. В час все собирались к завтраку. Однако Государыня, когда бывала нездорова, завтракала у себя с Алексеем Николаевичем. Около двух часов мы снова выходили на прогулку и гуляли, и играли до четырех часов.
В сентябре приехал в Тобольск присланный Керенским комиссар Панкратов. Его сопровождал его помощник Никольский, бывший, как и он сам, политическим ссыльным. Панкратов был человек довольно образованный, мягкий тип сектанта-фанатика. Он произвел на Государя хорошее впечатление и впоследствии полюбил детей. Но Никольский был настоящее животное, деятельность которого оказалась в высшей степени пагубной. Ограниченный и упрямый, он ежедневно изощрялся в измышлении новых оскорбительных притеснений. С самого своего приезда он потребовал от полковника Кобылинского, чтобы нас заставили сняться. Когда последний ему возразил, что это излишне, так как все солдаты нас знали, — они были те же, которые караулили нас в Царском Селе, — он ему ответил: «Прежде нас принуждали сниматься, теперь их черед». Пришлось пройти через это, и с тех пор у нас были удостоверения личности за номерами, снабженные фотографиями.
В эти дни все вставали очень рано и, когда были в сборе во дворе, выходили сквозь маленькую калитку, ведущую в общественный сад, через который шли между двух рядов солдат. Мы всегда присутствовали только у ранней обедни и оказывались в едва освещенной церкви почти одни; народу доступ в нее был строжайше запрещен. На пути туда или обратно мне часто случалось видеть людей, которые крестились или падали на колени при проходе Их Величеств. Вообще, жители Тобольска оставались очень привязаны к царской семье, и нашим стражам пришлось много раз не допускать стоять народу под окнами и не позволять снимать шапки и креститься при проходе мимо дома.
Вначале условия нашего заключения были довольно сходны с царскосельскими. У нас было все необходимое. Тем не менее государь и дети страдали от недостатка простора. В самом деле, для своих прогулок они располагали только очень маленьким огородом и двором, который устроили, окружив забором широкую малопроезжую улицу, проходившую на юго-восток от дома. Этого было очень мало, и там приходилось быть на глазах у солдат, казарма которых господствовала над всем отведенным нам пространством. Приближенным и прислуге была, напротив, по крайней мере вначале, предоставлена большая свобода, нежели в Царском Селе, и они могли ходить в город и ближайшие окрестности.
19-го, к концу дня, мы неожиданно увидели за одним из поворотов реки зубчатые очертания господствующего над Тобольском кремля и немного позже прибыли по назначению.
Ввиду того, что дом, в котором мы должны были разместиться, не был готов, мы были принуждены остаться несколько дней на привезшем нас пароходе.
Проходили мимо родного села РаспутинаДруг императорской семьи, и царская семья, собравшись на палубе, имела возможность видеть дом «старца», ясно выделявшийся среди изб. В этом для Царской Семьи не было ничего удивительного, потому что Распутин это предсказал. Случай снова, казалось, подтверждал его пророческие слова.
Какие причины побудили Совет министров перевезти царскую семью в Тобольск? Этот вопрос трудно разрешить. Когда Керенский объявил об этом перемещении государю, то он объяснил его необходимость тем, что Временное правительство решило принять энергичные меры против большевиков; это должно было, по его словам, повлечь за собою полосу смуты и вооруженных столкновений, первой жертвой которых могла сделаться царская семья; поэтому долг повелевал ему оградить ее от случайностей. С другой стороны, утверждали, что это было проявлением слабости по отношению к крайним левым, которые были обеспокоены при виде зарождавшегося в армии движения, благоприятного Государю, и требовали его ссылки в Сибирь.
Поезд, который должен нас увезти, еще не подошел. Оказывается, есть какие-то трения с петроградскими железнодорожниками, которые подозревают, что он предназначается для царской семьи. Часы проходят в ожидании, которое становится все более утомительным. Сможем ли мы уехать? Начинают в этом сомневаться (этот случай показывает бессилие правительства). Наконец около пяти часов утра нам объявляют, что все готово. Мы прощаемся с теми из сотоварищей по заключению, которые не могут ехать с нами. Сердце сжимается при мысли покинуть Царское Село, с которым связано столько воспоминаний, и этот отъезд в неизвестность полон тяжелой грусти. При выезде из парка наши автомобили окружает отряд кавалерии, сопровождающий нас до маленькой станции Александровки. Мы размещаемся в вагонах, которые очень удобно обставлены. Через полчаса поезд медленно двигается в путь. Было без десяти шесть утра.