МаковскийПоэт, художественный критик, редактор журнала «Аполлон», издатель сильно раздражает меня, прежде всего, своей дурацкой и недоброжелательной критикой. Согласно ему, все отчаялись: члены комиссии по обороне, военные и т.д. Только моряки обладают уверенностью. Дамы тоже видят все в черном свете. Сообщают слова Альбера ТомаФранцузский посол с критикой русской промышленной организации. Капитану ГаллоВоенно-морской атташе Франции. пришлось поднимать моральный дух характеристикой прекрасных усилий России: Читать далее
По горячим следам месье ТомаФранцузский посол приехал мистер Артур ГендерсонАртур Гендерсон — министр без портфеля, член Лейбористской партии., посланный мистером Ллойд ДжорджемПремьер-министр Великобритании с похожей братской миссией доброй воли. Мистер Гендерсон также привез в кармане письмо об отзыве сэру Джорджу БьюкененуПосол Великобритании в России. В ходе визита в Россию мистер Гендерсон демонстрировал достойную восхищения рассудительность. По приглашению посла я пришел на встречу с ним. Под золотыми отблесками арки Адмиралтейства я выслушал полную историю гендерсоновской карьеры. Я сопровождал его в Москву. Я водил его на торжественное заседание Московского Совета. Читать далее
Сюда приехал месье Альбер ТомаФранцузский посол, французский социалист, министр вооружения. Он тоже был направлен французским правительством, по традиции, претендующим на особое знание революций и жаждущим укрепить сотрудничество революционной России с союзниками. Более того, он привез в кармане распоряжение об отзыве месье Палеолога, французского посла и циника, всегда казавшегося мне несерьезным человеком, но понимавшего Россию гораздо лучше, чем полагали многие. Отзыв был частью новой политики.
Милюков дает мне прощальный завтрак. Отставка ГучковаЛиберал-консерватор, оппозиционер, член IV Государственной думы, с 15 марта 1917 года - военный и морской министр и его тревожный клич омрачают все лица. Тон, каким Милюков благодарит меня за оказанное ему мною содействие, показывает мне, что он тоже чувствует себя осужденным. Читать далее
Из Парижа приехал французский министр военного снабжения Альбер ТомаФранцузский посол. Он появился у нас, чтобы уговорить «доблестный русский народ» остаться верным союзникам и не выходить из войны. Этот коротконогий рыжебородый человек в изящном сюртуке показал в своих речах непревзойденный пример крика и выразительного жеста. Как-то он говорил с балкона резиденции комиссара Временного правительства. Тома говорил по-французски. Вряд ли в толпе, слушавшей его, был хоть десяток людей, знавших этот язык. Читать далее
Четыре делегата французского социализма — Альбер ТомаФранцузский посол, Лафон, Кашен и Мутэ — получили университетское и классическое образование, что делает их особенно чувствительными к действию красноречия, к чарам риторики и дикции. Отсюда странное влияние, которое оказывает на них Керенскийпремьер-министр. Читать далее
В бурный вчерашний день правительство, несомненно, одержало верх над Советом. Мне подтверждают, что царскосельский гарнизон грозил двинуться на Петроград. Пополудни манифестации снова начинаются. На Мойке мы слышим большой шум со стороны Невского, затем треск выстрелов. У Казанского собора бой. Читать далее
Под давлением Совета, Керенскогопремьер-министр и, к несчастию, также Альбера ТомаФранцузский посол Милюковлидер партии кадетов решился сообщить союзным правительствам манифест, изданный 9 апреля, в котором русскому народу излагается взгляд правительства свободной России на цели войны и который резюмируется пресловутой формулой: «ни аннексий, ни контрибуций». Но он добавил еще объяснительное примечание, которое в умышленно неопределенном, расплывчатом стиле исправляет, по возможности, выводы манифеста. Совет заседал целую ночь, заявлял о своей решимости добиться того, чтобы это примечание было взято обратно и чтобы «обезвредить Милюкова». Это острый конфликт с правительством. Читать далее
Сегодня вечером в Михайловском театре организован «концерт-митинг». После симфонической прелюдии Чайковского Милюковлидер партии кадетов произносит речь, весь объятый трепетом патриотизма и энергии. Сверху до партера сочувственно аплодируют. Его заменяет на сцене Кузнецова. Читать далее
Если мы не отклоним переговоров, к которым вожди социал-демократической партии, и даже г. Керенскийпремьер-министр, надеются нас склонить, последствия этого могут оказаться непоправимыми. Первым результатом будет то, что такие люди Временного правительства, как князь ЛьвовПервый председатель Временного правительства, г. ГучковЛиберал-консерватор, оппозиционер, член IV Государственной думы, с 15 марта 1917 года - военный и морской министр, г. Милюковлидер партии кадетов, г. ШингаревЧлен IV Государственной думы, врач, министр финансов (с мая 1917) и пр., которые так мужественно борются, силясь пробудить русский патриотизм и спасти альянс, уйдут. Тем самым мы парализуем силы, которые в остальной стране и в армии еще не заражены пацифистской пропагандой. Эти силы слишком медленно реагируют на деспотическое засилие Петрограда, потому что они плохо организованы и разбросаны; они представляют, тем не менее, резерв национальной энергии, который может оказать огромное влияние на дальнейший ход войны.
Мы обедали сегодня вечером, Альбер ТомаАльбер Тома — французский социалист, министр вооружений, историк. и я, в английском посольстве. Но уже в полвосьмого Тома появляется на пороге моего кабинета: он пришел сообщить мне длинную беседу, которую он имел сегодня пополудни с Керенскимпремьер-министр и главной темой которой был пересмотр «целей войны». Керенский энергично настаивал на необходимости приступить к такому пересмотру, согласно постановлению Совета; он полагает, что союзные правительства потеряют всякий кредит в глазах русской демократии, если они не откажутся открыто от своей программы аннексий и контрибуций.
— Признаюсь, — говорит мне Альбер Тома, — что на меня произвело сильное впечатление сила его аргументов и пыл, с каким он их защищал…
Я пригласил своих английского и итальянского коллег позавтракать с Альбером ТомаАльбер Тома — французский социалист, министр вооружений, историк.. Карлотти заявляет, что вполне присоединяется к моему мнению, когда я утверждаю, что мы должны поддерживать Милюковалидер партии кадетов против Керенскогопремьер-министр и что было бы важной ошибкой не противопоставить Совету политического и морального авторитета союзных правительств. Я делаю вывод: «С Милюковым и умеренными Временного правительства у нас есть еще шансы задержать успехи анархии и удержать Россию в войне. С Керенским обеспечено торжество Совета, а это значит разнуздание народных страстей, разрушение армии, разрыв национальных уз, конец русского государства. И, если отныне развал России неизбежен, не станем, по крайней мере, помогать этому».
Поддерживаемый БьюкененомПосол Великобритании в России, Альбер ТомаФранцузский посол категорически высказывается за Керенского: «Вся сила русской демократии в ее революционном порыве. Керенский один не способен создать с Советом правительства, достойного доверия».
Я собираю за завтраком вокруг Альбера ТомаАльбер Тома — французский социалист, министр вооружений, историк.: Милюковалидер партии кадетов, ТерещенкоПредприниматель, банкир, с марта 1917 - министр финансов, Коноваловаминистр торговли и промышленности, Нератова и мой персонал. Трое русских министров выказывают оптимизм. Говорят о дуализме, который проявляется в правительстве. Милюков объясняет со своим обычным добродушием и большой широтой идей конфликт, возникший между ним и Керенскимпремьер-министр. Альбер Тома слушает, задает вопросы, говорит мало и разве только для того, чтобы оказать русской революции огромный кредит доверия или воздать красноречивую дань восхищения.
Мы с ПалеологомПосол Франции в России, Коноваловымминистр торговли и промышленности и ТерещенкоПредприниматель, банкир, с марта 1917 - министр финансов пошли на Финляндский вокзал встречать Альберта ТомаФранцузский посол. Я хорошо помню этот момент. Вокзал был расцвечен красными флагами. Огромная толпа заполняла двор и платформу: это были многочисленные делегации, пришедшие встретить кого? Увы, не французского министра! С тем же поездом возвращались из Швейцарии, Франции, Англии несколько десятков русских изгнанников.
Правительство дезорганизовано; в центральных органах — смута, хаос. Для характеристики достаточно привести суждение уполномоченного французского правительства Альберта ТомаФранцузский посол, выразившегося так: «Россия должна быть очень богатой и уверенной в своих силах, чтобы позволить себе роскошь такого правительства, в котором премьер-министр — бедствие, а военный министр — катастрофа». Нервное настроение дошло до крайнего напряжения. Кризис наступает.