Иван Дмитрюков. Проект 1917

Петроград, Шпалерная, 47, Таврический дворец

12.03.17

Решение создать Временный комитет с неограниченными полномочиями. В него вошли РодзянкоПредседатель IV Государственной думы, ШульгинДепутат IV Государственной Думы, ЛьвовПервый председатель Временного правительства, ЧхеидзеПолитик, социалист, НекрасовТоварищ председателя IV Государственной думы, инженер, Милюковлидер партии кадетов, Караулов, Дмитрюков, Ржевский, Шидловский, Энгельгардт, ШингаревЧлен IV Государственной думы, врач, министр финансов (с мая 1917) и я. В комитете были представлены все партии, за исключением крайне правых. Эти правые депутаты, которые незадолго до того держались предельно вызывающе, неожиданно исчезли с политической арены. Читать далее

В час дня солдат все еще не было, и потому, когда наконец кто-то крикнул мне из вестибюля, что они появились, я бросился к окну, с трудом веря в такую возможность. Из окна я увидел солдат: окруженные горожанами, они выстроились вдоль противоположной стороны улицы. Было очевидно, что они чувствовали себя стесненно в непривычной обстановке и выглядели растерянными, лишившись руководства офицеров.

Не медля ни минуты, не накинув даже пальто, я кинулся через главный вход на улицу, чтобы приветствовать тех, кого мы ждали так долго. Подбежав к центральным воротам, я от лица Думы выкрикнул несколько приветственных слов. И когда я стоял, окруженный толпой солдат Преображенского полка, в воротах позади меня появились Чхеидзе, Скобелев и некоторые другие члены Думы. Чхеидзе произнес несколько приветственных слов, а я попросил солдат следовать за мной в здание Думы, чтобы разоружить охрану и защитить Думу, если она подвергнется нападению войск, сохранивших верность правительству. Тотчас построившись в шеренги, солдаты стройными рядами двинулись вслед за мной. Через главный вход дворца мы прошли прямо в помещение караульной службы. Я опасался, что для разоружения охраны придется прибегнуть к силе, однако, как выяснилось, она разбежалась еще до нашего появления. Я передал командование охраной какому-то унтер-офицеру, объяснив, где следует расставить часовых.

#Рыцарь революции

, и еще

19 Мне нравится

14 Комментировать

Петроград, Мариинский дворец

12.03.17

В три часа дня началось заседание Совета министров. Заседание это нельзя было назвать связным: каждые пять‑десять минут приходили телефонные известия от Куманина из Министерского павильона о том, что происходило в Государственной думе. Вести становились все тревожнее: не хотелось верить, что председатель Думы РодзянкоПредседатель IV Государственной думы возглавил революцию, но, наконец, и телефонные уведомления были прерваны, Совет министров оказался изолированным от внешнего мира. Читать далее

Суждений и разговоров, собственно говоря, никаких не было. Решено было, прежде всего, устранить ПротопоповаМинистр внутренних дел, националист-консерватор, который, впрочем, был тут же в заседании и выражал недоумение, чем он виноват во всем происшедшем. К Государю постановлено было послать по прямому проводу телеграмму. Телеграмма была составлена, рассмотрена и отправлена, и в шесть часов заседание было закрыто, с тем чтобы возобновиться в девять часов вечера. Некоторые члены Совета пробрались домой, но я не решился, хотя и пробовал два раза выходить: стреляли и по Морской, и по Канаве, и как будто даже и по подъезду Мариинского дворца.

Во дворец введено было 20–30 человек военной охраны, занимавших главный подъезд. Во время моего там пребывания я позван был к телефону в швейцарскую, совершенно темную, зажигать света нельзя было. Спрашивал меня итальянский посол о том, что происходит. Оказывается, послы без меня приезжали и очень были обеспокоены событиями. Я вкратце объяснил ему, где мы и что делаем. Пока я говорил, чувствую, что кто‑то в темноте трогает меня за руку. Это был Протопопов. Он ушел из заседания, но боялся выйти из дворца и прятался в темноте.

, и еще

10 Мне нравится

8 Комментировать

вместе с Александр Риттих

Петроград

11.03.17

После завтрака я и Риттих стали принимать последовательно приглашенных нами членов Госдумы. Первым приехал МаклаковЮрист, член IV Государственной думы. Мы считали нужным говорить с каждым отдельно, и не предупреждая прочих, чтобы иметь их самостоятельное мнение. Читать далее

Маклаков признавал положение чрезвычайно серьезным и требующим самых экстренных мер. Роспуск Думы был, по его мнению, совершенно необходим во избежание эксцессов: слишком много накопилось там горючего материала. Но одновременно еще более необходимо полное обновление состава правительства. Без этого роспуск Думы может повести к революции, против которой умеренная часть членов Думы кажется бессильною. В качестве желательного председателя Совета министров в Думе указывали на генерала АлексееваНачальник штаба Верховного главнокомандующего, с 24 марта 1917 года - Верховный главнокомандующий.

После Маклакова приехал Савич, очень видный октябрист, человек совершенно умеренных убеждений. Он говорил приблизительно совершенно то же самое, что и Маклаков, не предлагая, впрочем, никакого списка министров. Роспуск Думы он считал необходимым, но непременно в связи с переменою в составе правительства.

Выслушав все эти мнения, мы с Риттихом в точности передали их Совету министров, опять собравшемуся вечером на квартире князя Голицына. Вопрос о роспуске Думы не встретил возражения. У князя Голицына оказался бланковый указ, где следовало только проставить число.

ПротопоповМинистр внутренних дел, националист-консерватор был, главным образом, озабочен тем, чтобы указ о роспуске был опубликован настолько своевременно, чтобы Дума не успела еще собраться. Поэтому как только все бланки были заполнены, он схватил указы (их было два) о роспуске Думы и Государственного совета и уехал, как мне показалось, в радостном настроении, не дождавшись решения второго вопроса — об изменении в составе правительства. По этому поводу среди оставшихся произошло сильнейшее разногласие.

#Дума на грани роспуска

, и еще

13 Мне нравится

3 Комментировать

Петроград, Кирочная ул., 32

05.12.16

В Думе произошел скандал. Очевидно, он подготовлялся заранее, потому что приставы слышали, как некоторые из правых появлялись в кулуарах и спрашивали: «А что, был скандал или еще нет?». Попросивши слова, Марков 2-й умышленно говорил так, чтобы вызвать замечание председателя. Я его несколько раз останавливал и, наконец, лишил слова. Уходя с трибуны, размахивая бумагами и грозя кулаком, Марков совсем близко приблизился к председательскому месту и произнес почти в упор: «Вы мерзавец, мерзавец, мерзавец».

Я сразу даже не понял, что произошло. Потом сообщил Думе о нанесенном председателю оскорблении и передал председательствование старшему товарищу. Читать далее

Граф Бобринский, доложив о происшедшем, предложил применить к Маркову высшую меру наказания — исключение на пятнадцать заседаний, что было принято единогласно.

Марков взял слово и заявил: «Я подтверждаю то, что я сказал. Я хотел оскорбить вашего председателя и в его лице хотел оскорбить всех вас, господа. Здесь были произнесены слова оскорбления высоких лиц, и вы на них не реагировали, в лице вашего председателя, пристрастного и непорядочного… я оскорбляю всех вас…».

Выйдя из зала заседания и направляясь к себе в кабинет, я увидел фигуру удалявшегося Маркова. Мое первое движение было настигнуть его, но на мое счастье меня остановил мой духовник, священник думской церкви. Я пришел в себя и вместе с ним прошел в кабинет. Там уже было много депутатов. Нервный Дмитрюков со слезами на глазах стал меня обнимать, Бобринский успокаивал, подошел Марков I и сказал, что «хотя он и дядя Маркову 2-му, но просил не смешивать его с его племянником». Бывший на хорах мой сын Георгий, офицер Преображенского полка, сбежал вниз с несколькими офицерами, стал звонить в телефон, прося вызвать командира полка, чтобы получить разрешение на дуэль с Марковым. Когда мне об этом сказали, я позвал его и запретил это делать. Я вызвал моих бывших товарищей по кавалергардскому полку Панчулидзева и Д. Дашкова и просил их быть моими секундантами.

#Родзянко vs Марков

, и еще

Максим Горький

Атмосфера — ужасная. Нервы безобразно натянуты.

Еще 6 комментариев

23 Мне нравится

5 Комментировать

Петроград, Таврический дворец

05.12.16

Вхожу в полуциркульный зал. РодзянкоПредседатель IV Государственной думы с сжатыми кулаками, хриплым голосом, удерживаемый толпою членов Думы, кричит: «Я его задушу своими руками, пустите меня!» Состояние его внушало опасение, так как все пережитое в последнее время отразилось на нем. Сквозь толпу я протиснулся к нему и стал уговаривать успокоиться. Но слова успокоения жужжавших вокруг членов Думы его только раздражали. Я просил их разойтись и оставить его одного. Мне удалось его повернуть, насильно взять руками за его большой живот и под руку свести в кабинет, куда был приглашен его сын. Тотчас была послана Государю телеграмма о сложении им с себя из-за инцидента звания председателя. Войдя чрез несколько минут в его кабинет, я увидел стоящего Родзянко и около него — маленького человека, прислонившегося к его грузному телу. Я думал, что это доктор, выслушивавший его сердце. Подойдя ближе, оказалось, что это секретарь Государственной думы Дмитрюков, который рыдал, лежа на его животе.

, и еще

Зинаида Юсупова

Бедный дядя Миша, воображаю, как он был огорошен!

Еще 1 комментарий

18 Мне нравится

1 Комментировать