О конфискации типографии Сытина. Конфискация этой типографии наносит столь сильный удар изд-ву т-ща Сытина, что почти наверное приведет к его закрытию, а вместе с тем и к безработице для 2000 лиц. Ежемесячный расход фирмы на типографию, санаторию и столовую равняется 1 500 000 руб.
Мое учреждение первое подлежало национализации… Я не возражал и никаких мер не принимал, чтобы избежать недоразумений, в день моего заявления передачи типографии я поехал в Петроград в Смольный. Вопрос о конфискации газетной типографии.
Хаос переживаний осложнился историей с «Русской волей». Акционеры огорчились, что выходит много денег (хозяйство поставлено бестолково), и решили ее продать или уступить часть акций. Появился СавинковРеволюционер, публицист, столковался с ПутиловымБанкир, промышленник, один из организаторов Общества экономического возрождения России (апрель 1917 года) и Сытиным и за спиной Правления и редакции три недели торгуется с акционерами. Хочет сделать СВОЮ газету, в красный угол сажает МережковскогоПоэт, драматург, литературный критик, один из основателей символизма и ГиппиусПоэтесса, в то же время сочиняет какой-то блок из цензовых и социалистов. И все это за спиной нашей. И никто доподлинно не знает, и все спрашивают друг друга: проданы мы или нет. И я не знаю. По-видимому, проданы, ибо сегодня вдруг звонит М. и с наивной наглостью приглашает сотрудничать в НОВОЙ газете, т.е. в «Русской Воле»! Я ответил, что я в «РВ» главный редактор, и только таким себя и мню; от всякой другой комбинации отказываюсь. Читать далее
После завтрака занимались укладкой дров в сарай. Сытин прислал мне 4 тысячи рублей за учебники. Звонки по телефону отрывали меня и от укладки дров.
Вечером был РумановАркадий Руманов (1878–1960) — юрист, журналист, коллекционер., новые еще какие-то планы Сытина, и ничему я ровно не верю. Этот тип — Сытин — очень художественный, но не моего романа. И, главное, ничему я от Сытина не верю. Русский «делец»: душа да душа, а слова — никакого.
Приехал Керенский. Мы с ним все неудержимо расцеловались. Он, конечно, немного сумасшедший. Но пафотически-бодрый. Просил ДмитрияПоэт, драматург, литературный критик, один из основателей символизма написать брошюру о декабристах (Сытин обещает распространить ее в миллионе экземпляров), чтобы, напомнив о первых революционерах-офицерах, смягчить трения в войсках.
Дмитрий, конечно, и туда, и сюда: «Я не могу, мне трудно, я теперь как раз пишу роман “Декабристы”, тут нужно совсем другое...». Читать далее
Надо изменить стиль моей записи. Без рассуждений, поголее факты. Да вот, не умею я. И так трудно, записывая тут же, а не после, отделять факты важные от не важных. Что делать! Это дневник, а не мемуары, и свои преимущества дневник имеет; не для любителей «легкого чтения» только. А для внимательного человека, не боящегося монотонностей и мелочей. Читать далее
В русской издательской деятельности Сытин сыграл роль историческую. Он и распространял, и значительно удешевил русскую книгу. Когда он стал издавать газету, он и тут проявил свой широкий американский размах. Этот «американизм» выразился в том, что он больше всего налег на информацию и поставил эту газетную информацию так широко, как и не видывали на Руси. Читать далее
Сытин празднует 50-летний юбилей своей издательской деятельности. Этот поистине великий поборник русского просвещения, сам просветившийся до своей деятельности в качестве торговца и издателя книг и газет лишь азбукой да Псалтырем.
Сытин — человек воистину русский, и «гений» его русский: капризный, случайный, непоследовательный. Есть в нем черты сходства с «гением» покойного Суворина, но, если говорить объективно, заслуги Сытина значительнее. Он не имел ни времени, ни возможности образовывать себя, тогда как Суворин был несомненно человеком образованным. До всего Сытин дошел своим умом. Читать далее
На чествовании Ивана Дмитриевича Сытина в Большой аудитории Политехнического музея собралось около тысячи человек — больше аудитория вместить не могла. Были все сотрудник Ивана Дмитриевича, от известных всей России писателей до никому не известных простых чернорабочих печатного дела. Читать далее
Ответ Сытина
Я никогда в жизни не говорил при такой большой аудитории. Даже в самой маленькой я стесняюсь и боюсь, что едва ли что-нибудь смогу сказать. То, что говорили настоящие ораторы, это не совсем верно. Я всю жизнь прожил, как праздник. Каждый день моей жизни был настоящим торжеством, великолепным духовным праздником. Это потому, что наша интеллигенция, наши писатели, наши художники, с которыми я работал, всегда готовы идти навстречу народу. Надо быть глухим и немым, чтобы не видеть глубокого значения того, что они сделали в этом направлении. Вы слишком много помогали мне, вы много сделали для Товарищества. Не мой сегодня праздник, а ваш.
Наше громадное дело строилось и устраивалось долго, но я считаю, что сейчас оно еще не имеет большого значения, потому что до сих пор готовился только фундамент. Строить надо в будущем. Теперь мы видим, что мы работали недостаточно систематично. Надо разумно разобраться в том материале, который мы должны подготовить для дела.
Вся жизнь моя прошла в очень большой коммерческой сознательной работе. Теперь я считаю своим долгом после 50-летнего опыта работы отойти от коммерческой стороны совсем. В нашей работе много было идейного, но это идейное переплеталось с коммерческими целями.
Вот теперь, к концу дней моих, я наслаждаюсь мыслью, что будет возможность поставить дело по-иному. Я вспоминаю, как однажды издатель Маркс пришел ко мне и сообщил, что получил возможность дать при «Ниве» сочинения Гоголя. Я глубоко завидовал ему.
И вот теперь, когда у нас есть достаточные средства, я взываю к обществу: сделаем такое дело, которое должно оплачиваться не деньгами, а любовью. На этом деле, которое строилось в течение 48 лет, мы оснуем настоящий фундамент нашей общественности, чисто идейное издательство, которое будет общественным учреждением, которое действительно дало бы настоящую пищу для народа. Я бы умер счастливым, если бы осуществилось это великое, не сытинское, а общественное дело, которое ждет всех нас.
Молебствие
Молебствие служил профессор богословия Московского университета протоирей Боголюбский в сослужении настоятеля местного приходского храма во имя св. Георгия Победоносца на Лубянском проезде, священника Смирнова и другого духовенства.
Прекрасно пел хор Юхова.
В конце молебствия протоирей Боголюбский обратился к Сытину с красивой приветственной речью. Молебен закончился возглашением многолетия юбиляру, его супруге и детям.
После молебствия хор Юхова исполнил «Славу» в честь юбиляра.
После богослужения все приглашенные на торжество гости перешли в аудиторию.
На эстраде за большим столом разместились члены юбилейной комиссии и представители различных отделов обширных предприятий, руководимых Сытиным.
В 1 ч. 15 м. дня по приглашению устроителя торжественного заседания Соловьева председателем собрания был избран председатель юбилейной комиссии Тулупов, который и пригласил юбиляра вместе с его супругой Е.И. Сытиной занять места за столом президиума.
Появление И.Д. Сытина было встречено долго не смолкавшими аплодисментами всего зала.
Супруге юбиляра от юбилейной комиссии был поднесен букет цветов.
Когда воцарилась тишина, председатель предоставил слово ораторам, которые должны были в общих чертах ознакомить присутствовавших с характером торжества, показать им, что в этот день празднует юбиляр и вместе с ним и русская общественность.