«Русские сезоны» Сергея Дягилева готовят грандиозную постановку во Франции, пока обиженный на бывшего любовника Вацлав Нижинский пытается покорить США.
Участники: Игорь Стравинский, Сергей Прокофьев, Сергей Дягилев, Анри Матисс и еще 9, Лев Бакст, Пабло Пикассо, Вацлав Нижинский, Клод Дебюсси, Михаил Ларионов, Наталья Гончарова, Леонид Мясин, Коко Шанель, Ромола Нижинская
Заканчивай немедленно эскиз декорации к Скарлатти. Он необходим для сезона в парижской Опера, который начнет в феврале. Приезжаю в Париж 20 января.
Лиссабонский театр, где мы выступали, был огромен и похож на цирк. Он и назывался Колизеем. Дягилеву он крайне не нравился. Но другого помещения не было, так как бывший Королевский театр закрылся. На следующий день после приезда мы с Дягилевым направлялись в Колизей, находящийся поблизости от отеля, и в тот момент, когда мы собирались войти в театр, неожиданно раздалась пальба. Появились какие-то бегущие люди, их преследовала конная полиция, и те быстро спрятались в дверном проеме: в театре нам сообщили, что началась революция, и предложили быстрее вернуться в отель. Читать далее
Как-то вечером, в период нашего долгого пребывания в Лиссабоне, возвращаясь из театра с ДягилевымАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства», ГригорьевымРежиссер; исполнитель мимических ролей; администратор; ответственный за подбор новых актеров и португальским приятелем, мы услышали крики и стрельбу. Бомбы и снаряды взрывались на улице. Мы ринулись к гостинице, и там нам велели спрятаться под основной лестницей, где мы и провели три дня и три ночи португальской революции. Наш португальский друг был элегантным балетоманом, и я до сих пор помню, как его белоснежная плиссированная манишка становилась серой по мере того, как дым проникал с улицы в вестибюль гостиницы. Дягилев, пожалуй, был больше раздражен, чем испуган, и горько сожалел, что мы теряем драгоценное время репетиций. Читать далее
В конце аргентинского сезона мы навестили наших друзей в Монтевидео, и по просьбе французских и английских послов ВацлавТанцовщик дал дополнительное представление для раненых солдат армии союзников. Ему аккомпанировал Рубинштейн. Публика неистовствовала от восторга. Читать далее
Возникли серьезные разногласия с новым импресарио Да Розой. Согласно контракту, он был обязан после восьмого спектакля заплатить нам за неделю, а также выдать обратные билеты в Европу. Но когда пришло время это сделать, он сказал, что рассчитается в конце сезона. Нас же предупредили, что Да Розе верить нельзя. Проконсультировавшись с юристом, мы узнали, что если не получим все положенное в указанный день, перед девятым спектаклем, то должны отказаться в нем участвовать, иначе потеряем деньги. Читать далее
Я больше не хочу работать с Дягилевым — в будущем я всегда буду работать без него, потому что наши идеи совершенно отличны. Я надеюсь, что Массин — которого я ценю — перейдет ко мне. Я надеюсь, что он не испугается Дягилева и что он позволит Массину прийти ко мне… Я больше не Нижинский Русского Балета — я Нижинский Бога — я люблю Его и Бог любит меня.
Я молилась о том, чтобы этот проклятый сезон скорее кончился. ВацлавТанцовщик танцевал «Шехеразаду». Он изменил грим, сделав его серебристо-серым. Наблюдая за ним на сцене, я забывала обо всех наших невзгодах. В финале, когда он делал последний прыжок, зрители вскочили с мест с криком ужаса. Вскочила и я, хотя видела «Шехеразаду» более ста раз. В заключительной сцене, где стражник ловит Вацлава и ударяет его мечом, Нижинский, слегка коснувшись головой пола, взлетел в воздух, затрепетал и упал. Я бросилась за кулисы, испугавшись, что он искалечен, и увидела мужа, спокойно проделывающего антраша. Он играл настолько убедительно, что публика, как и я, подумала — артист и в самом деле испытывает сильную боль. Но то, чего я постоянно боялась, в конце концов все-таки произошло. Читать далее
Из Рио мы должны были перебраться в индустриальный центр Сан-Паулу. Мы с Бароччи поехали на машине и оказались на месте раньше труппы, которая отправилась поездом. Артисты прибыли около десяти часов вечера, и раньше других в гостиницу влетел КремневНиколай Кремнев — танцор, муж балерины Лидии Соколовой., бледный как привидение. Оказалось, что контейнер со всеми костюмами и декорациями вспыхнул в туннеле от искры и полностью выгорел. Я был совершенно потрясен известием и лишь изумленно взирал на Кремнева не в силах вымолвить ни слова. Читать далее
Работаем над Россини. Без Ваших советов невозможно обойтись. Прошу немедленно приехать в Виареджио. Приготовим чудесную комнату. Мясин. Отель Селект. Ответ оплачен.
Дягилев уехал с труппой в Испанию — и там у него не пошло сразу, как он ожидал, с деньгами. Для меня и Наталии Сергеевны вышла задержка.
По прибытии в Гранаду мы решили прокатиться на ослах, совершить экскурсию во дворец Альгамбра и сады Хенералифе — и то и другое находилось на холме. Феликс весело вел нас в гору, и мы вместе с ним преодолевали первые крутые склоны. Потом Фалья и я заметили, что куда-то исчез ДягилевАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства». Мы обернулись и увидели его у подножия горы, толкавшего осла, который обессилел от его веса!
Мы отплыли в Рио на борту британского корабля «Амазонка». Он был вооружен, и помимо нас на борту почти не оказалось пассажиров. Доминировало чувство беспокойства, и в первый же день плавания, когда я стоял на палубе, мечтая о прекрасной бухте в Рио, вдруг все заволновались и послышался крик: «Подводная лодка!». Рядом со мной случайно оказалась госпожа Нижинская. Она схватила меня за руку и нервно спросила: «Нас потопят?». Я сказал, что, может быть, да, а возможно, и нет. Затем судно резко изменило курс: двигатель захлебывался и весь корпус дрожал, когда на максимальной скорости мы стали удаляться. Затем орудия нацелили на какой-то предмет в море, и пассажиры, как и команда, сгрудились на той стороне. Однако все, что я сумел увидеть, была масса пены на поверхности воды. Потом, спустя час, показавшийся вечностью, мы снова изменили курс и нам сообщили, что опасность миновала. На следующий день мы благополучно достигли Рио.
Сойдя на землю в Монтевидео, мы с женой направились в отель, где останавливались в 1913 году, и получили ту же самую комнату, которую снимали раньше. В отеле был ресторан, знаменитый своей кухней; там за обедом мы с Бароччи должны были встретиться с импресарио месье Моччи. Несмотря на изысканную пищу, я редко испытывал меньшее удовольствие от обеда, чем в тот раз. Моччи не пытался скрыть недовольство и заявил, что ДягилевАнтрепренер, организатор «Русских сезонов», редактор журнала «Мир искусства» нарушил контракт. Он не только отправил нас в Монтевидео вместо Рио, но и сам не приехал и не прислал СтравинскогоКомпозитор с БакстомХудожник. В сложившихся обстоятельствах, заявил импресарио, мы ему не нужны и можем тотчас возвращаться в Европу. Читать далее
Мой дорогой Димитрий! Я тебя люблю, а поэтому тебе пишу. Я знаю, что ты скучаешь по мне. Я скучаю по тебе. Мне тебя жалко. Я жалею себя. Ты меня понял. Я понял тебя. Я хочу, чтобы ты приехал ко мне. Я хочу тебя видеть. Я буду заботиться о твоем здоровье. Я тебя люблю. Я не хочу, чтобы ты танцевал. Я не хочу тебя утомлять. Я хочу тебе здоровья. Я хочу тебе и твоей жене счастья. Я знаю, что твоя жена любит тебя. Я люблю ее тоже. Я хочу вам обоим счастья. Я ей хочу помочь. Я знаю ее горе. Я ей помогу. Я попросил леди МореллАнглийская аристократка, член группы Блумсбери, чтобы она спросила позволение у английских авторитетов, чтобы твою жену выпустили в Россию. Читать далее