СавинковРеволюционер, публицист считает Керенскогопремьер-министр честным человеком, но уверен, что ТроцкогоПредседатель Петроградского совета (Бронштейна) и Каменевабольшевик (Розенфельда) можно купить. ЛенинЛидер партии большевиков и Коллонтайбольшевичка являются фанатиками. Филоненко заметил, что и он считал Керенского честным человеком, но вчерашнее признание в том, что 8 сентября он устроил КорниловуГенерал, Верховный главнокомандующий ловушку, солгав, будто у аппарата находился Львов, заставляет его теперь ожидать от этого человека чего угодно. Читать далее
Два казака. Настоящие, здоровенные, под притолку головами. У одного — обманно-юношеское лицо с коротким и тупым носом, с низким лбом под седеющими кудрями — лицо римской статуи. Другой — губы вперед, черные усы, казак и казак. Неглупые (по-моему — хитрые), несложные, знающие только здравый смысл. Знающие свое, такое далекое всяким «нам» с нашими интеллигентскими извилинами, далекое всяким газетам, всякому СтрувеЭкономист, философ, преподаватель в Петроградском политехническом институте императора Петра Великого, Амфитеатрову…Журналист, писатель да и самой «политике» в настоящем смысле слова. Читать далее
Адский замысел, задуманный кадетами, КорниловымГенерал, Верховный главнокомандующий, СавинковымРеволюционер, публицист, Филоненко и Ко, начинает обрисовываться во всем своем коварстве. Клубок этот только еще начинает распутываться, и, если республиканские диктаторы не ухитрятся все концы схоронить в воду, многое из того, что сейчас еще является тайным, станет наконец явным. И Россия получит первый наглядный урок того, какая грязь, какие подлости возможны в буржуазной республике. Пока можно считать вполне установленным одно: и Савинков, и Филоненко — два рыцаря, которым каприз Керенскогопремьер-министр отдал в руки судьбы многомиллионной армии, — оба эти рыцаря прекрасно знали о том, что Корнилов подтягивает к Петрограду «дикую дивизию». Читать далее
Вечером у меня в кабинете собрались: комиссар Филоненко, ЗавойкоЖурналист, адъютант генерала Лавра Корнилова и Аладьин. Разговор снова коснулся тяжелого состояния страны и необходимости иметь во главе ее сильную власть. Я предложил им, считая их людьми хорошо знающими наших наиболее выдающихся общественных деятелей и имея в виду мои разговоры с гг. СавинковымРеволюционер, публицист и Львовым, наметить такую схему организации власти и состава правительства, которая, включая в себя лучшие силы всех главных политических партий страны, могла бы дать ей правительство твердое, работоспособное, пользующееся полным доверием страны и армии. Был набросан проект Совета народной обороны, с участием Верховного главнокомандующего в качестве председателя, Керенскогопремьер-министр — министра-заместителя, г. Савинкова, генерала АлексееваНачальник штаба Верховного главнокомандующего, с 24 марта 1917 года - Верховный главнокомандующий, адмирала КолчакаКомандующий Черноморским флотом и г. Филоненко. Этот Совет обороны должен был осуществить коллективную диктатуру, так как установление единоличной диктатуры было признано нежелательным…
В ставке я нашел ген. КорниловаГенерал, Верховный главнокомандующий крайне раздраженным колебаниями Керенскогопремьер-министр и его нерешительной и неопределенной политикой. Ген. Корнилов сказал мне, что он больше не может служить тому правительству, во главе которого находится «слабохарактерный» Керенский, а членами которого состоят «неподготовленный» АвксентьевПублицист и «подозрительный» ЧерновЛидер эсеров. В ответ на эти слова я вынул из портфеля уже готовый, хотя и не подписанный Керенским законопроект о смертной казни в тылу, сообщил ген. Корнилову о решении Керенского объявить Петроград и окрестности на военном положении и ходатайствовал о присылке конного корпуса для реального осуществления этого положения. Ген. Корнилов по достоинству оценил эти мероприятия… Он попросил передать Керенскому… что каково бы ни было его личное отношение к министру-председателю, он, ген. Корнилов, будет для блага отечества верно служить Временному правительству… Читать далее
Из Москвы возвратился Керенскийпремьер-министр. Мне уже было известно, что на Государственном совещании он произнес речь, в которой говорил о «железе и крови». Мне уже было известно также, что он желает меня сохранить на посту управляющего Военным министерством, но при условии отставки Филоненки. На отставку Филоненки я согласиться не мог… Керенский не настаивал… Он вызвал меня к себе и, очень волнуясь, заявил, что на Государственном совещании «контрреволюция» подняла голову, что в этом виновен я, ибо питаю своей деятельностью надежды «контрреволюционеров», что мой план известен ему, что я хочу, чтобы вместо одного его, Керенского, государственную политику направляло три человека — Керенский, КорниловГенерал, Верховный главнокомандующий и я, и что он этого не допустит. Но вместе с тем он заявил мне, что из соображений государственных он вынужден просить меня взять мою отставку обратно и согласиться со мной по вопросу о смертной казни в тылу.
Я попросил Филоненку поторопиться с изготовлением указанной выше докладной записки… Докладная записка содержала в себе четыре основных положения: 1) законопроект о введении смертной казни в тылу за преступления военные; 2) законопроект о некоторых мерах военного характера на железных дорогах в целях улучшение пришедшего в полное расстройство транспорта; 3) законопроект о введении военного положения в предприятиях, работающих на оборону, и 4) законопроект об ограничении прав войсковых организаций и о возвращении дисциплинарной власти начальникам… С 16-го по 21-е августа я три раза докладывал Керенскомупремьер-министр о том, что в Военном министерстве изготовляется докладная записка, основным законопроектом которой является законопроект о смертной казни в тылу, но все три раза Керенский не придавал значения моим словам… Ночью произошло следующее. Читать далее
Познакомился с революционерами: Борисом СавинковымРеволюционер, публицист, Филоненко, ЧерновымЛидер эсеров, Зензиновым, Рудневым. Когда-нибудь, когда русская революция также отойдет на задний план истории времен, как французская, их имена войдут в русские учебники истории. Иностранному же читателю все эти имена, за исключением Савинкова, ничего не говорят. Читать далее