Сегодня сидел почти целый день дома; триумф хамократии слишком чувствуется на улице, и потому домашний бест — лучшее, что можно себе представить в свободный день. Завтра газеты после четырехдневного перерыва; какие мерзости они нам сообщат? Сегодня несколько интересных вещей сообщил Яковлев о некоем Логвинском — присяжном поверенном и в то же время агенте охранки; он будто бы уверял, что дело первой революции было подготовлено Бьюкененом, что в нем участвовали и РузскийГлавнокомандующий армиями Северного фронта, и ЧерновЛидер эсеров гораздо более активно, нежели это принято думать; относительно теперешнего положения — будто бы это преддверие к шагу назад. Где тут правда и где ложь?
От первого заседания осталось впечатление скорее бодрое. Сегодня — военные вопросы: три оратора из офицерского союза говорили резко и дельно и освещали офицерский вопрос с надлежащей стороны; конечно, центральным моментом были речи БрусиловаГенерал-адъютант, Верховный главнокомандующий (с 4 июня 1917 года), ранее - главнокомандующий Юго-Западного фронта и РузскогоГлавнокомандующий армиями Северного фронта; первый говорил резко по тону, точно рубил, сухо, отчетливо, как сухи и отчетливы черты его лица; Рузский тянет, делает паузы, но видно, что это говорит умный человек; он даже прослезился, говоря о положении армии; впрочем, всплакнул и Брусилов. Они оба говорили, что Америки они не открывают, и для меня они действительно существенно нового не сказали ничего — ясно, что для воссоздания армии надо выгнать из нее политику, восстановить дисциплину, не революционную, а единственную и единую, которая всегда существовала, и вернуть власть командному составу. Но интересно было видеть их и слышать — этих тузов русской армии, за которыми есть положительные деяния и за которыми останется слава. Читать далее
Готовился к лекции. На собрание общественных деятелей попал только к часу дня, пропустив доклад Брусилова из‑за зубов, а от речи РузскогоГлавнокомандующий армиями Северного фронта должен был уйти, спеша на Высшие курсы на семинарий. Слышал только две речи офицеров, в самых мрачных красках рисовавших развал и упадок нашей армии.
Утром немного работал над биографией. Затем спускался в зубную амбулаторию, находящуюся в квартире под нами, для лечения зубов, давших себя знать на 51‑м году, и это надо считать особым счастьем. Заходил Липуха, и также лечить зубы — и это на 20‑м году. Я напоил его кофеем, и мы отправились вместе. Он домой, а я в заседание Совещания общественных деятелей к 2‑м часам. Заседание происходило в зале кинематографа «Кино‑Аре» на Тверской. Заседание открыл РодзянкоПредседатель IV Государственной думы, сказавший несколько слов об общем положении. С основным докладом выступал НовгородцевПавел Новгородцев (1866–1924) — юрист и философ, профессор Московского университета., характеризовавший современное безвластие. Власть, как он говорил, не имеет силы, а делает только реверансы то направо, то налево. Это сравнение мне очень было по душе, так как совпадало с моим представлением о Керенскомпремьер-министр как о канатном плясуне. Читать далее
Очень интересна была прогулка с очаровательнейшим генералом РузскимГлавнокомандующий армиями Северного фронта, человеком, перед которым я преклоняюсь не только как перед самым замечательным русским полководцем этой войны, но и как перед полководцем, который спас всю войну. И вот этот старик, в штатском костюме, мягком воротничке и серой шляпе, медленно шагал рядом со мной. На мои осторожные вопросы он с охотой рассказывал о целых стратегических планах, о ходе боев, ошибках и возможностях. Я поражался, с какой простотой и охотой он, герой стольких огромных событий, рассказывал это мне. И сколько прелестной мягкости было в этом удивительном человеке!
Прибывший с Кавказа Филипон рассказывает: среди солдат, казаков, населения — волнение. Большое антиреволюционное движение. В Кисловодске, который всегда был местом отдыха, собрались и действуют уволенные офицеры гвардии. Присутствовали РузскийГлавнокомандующий армиями Северного фронта, ГуркоГенерал от кавалерии: возможно, волнение имеет связь с арестом Гурко. Читать далее
Во век проклята сегодняшняя годовщина. Трехлетие войны. Но сегодня ничего не запишу из совершающегося. Сегодня хоть в трех словах, для памяти, о здешнем. И даже не о здешнем, а просто отмечу, что мы несколько раз видели генерала Рузского (он был у нас). Маленький, худенький старичок, постукивающий мягко палкой с резиновым наконечником. Слабенький, вечно у него воспаление в легких. Недавно оправился от последнего. Болтун невероятный, и никак уйти не может, в дверях стоит, а не уходит. Читать далее
29 июля Керенскийпремьер-министр председательствовал на совещании в Ставке, где также присутствовали ТерещенкоПредприниматель, банкир, с марта 1917 - министр финансов и генерал АлексеевНачальник штаба Верховного главнокомандующего, с 24 марта 1917 года - Верховный главнокомандующий, сам генерал БрусиловГенерал-адъютант, Верховный главнокомандующий (с 4 июня 1917 года), ранее - главнокомандующий Юго-Западного фронта и начальник его штаба Лукомский, бывший и нынешний командующие Северным фронтом генералы РузскийГлавнокомандующий армиями Северного фронта и Клембовский, командующий Западным фронтом генерал ДеникинГлавнокомандующий войсками Западного фронта, генерал-лейтенант, а также комиссар Юго-Западного фронта СавинковРеволюционер, публицист. Генерал Деникин выступал как храбрый и опытный солдат. Он потребовал отменить в армии все выбранные комитеты и вернуть всю полноту дисциплинарной власти офицерам. Но его товарищи поддержали генерала как-то очень нерешительно, и определенное решение так и не было принято.
Начал говорить генерал РузскийГлавнокомандующий армиями Северного фронта, указывая, что Временному правительству нужно особенно беречь корпус офицеров, на котором всегда зиждилась и будет зиждиться мощь армии, что русские офицеры всегда были близки к солдатам, заботясь о них и разделяя с ними на походе и в бою все радости и горести; что Временное правительство совершает ошибку, потворствуя преследованию офицеров в печати и на всевозможных митингах; что действия Временного правительства могут повести к гибели корпуса офицеров. Читать далее
Ответа на свою телеграмму от военного министра я не дождался, однако спустя два дня мне посреди ночи принесли подписанную генералом Брусиловым депешу, в которой он просил генерала РузскогоГлавнокомандующий армиями Северного фронта и меня незамедлительно следовать в Ставку для консультаций с членами Временного правительства. В наше распоряжение был предоставлен экстренный поезд; участники совещания ожидали нашего прибытия. Мы с генералом Рузским выехали в тот же вечер, надеясь попасть в Могилев на третий день.
Мы несколько раз видели генерала РузскогоГлавнокомандующий армиями Северного фронта (он был у нас). Маленький, худенький старичок, постукивающий мягко палкой с резиновым наконечником. Слабенький, вечно у него воспаление в легких. Недавно оправился от последнего. Болтун невероятный, и никак уйти не может, в дверях стоит, а не уходит. Как-то встретился у нас с кучей молодых офицеров, которые приглашали нас читать на вечере «Займа Свободы». Рузский с офицерами держал себя… отечески-генеральски. Щеголял этой «отечественностью»… ведь революция! И все же оставался генералом. Читать далее
В Кисловодске я повстречал нескольких военных, которые, как и я, покинули службу, поскольку новые условия сделали для них невозможным оставаться и далее во главе войск. Среди них был генерал РузскийГлавнокомандующий армиями Северного фронта, который незадолго до того по требованию Временного правительства оставил пост главнокомандующего Северным фронтом.
Отчислен из главнокомандующих РузскийГлавнокомандующий армиями Северного фронта, неизвестно почему. Уж не по требованию ли Совета солдатских депутатов? В Москве возмутительнейшие разбои. В несколько квартир врывались вооруженные в солдатских шинелях, одна шайка грабила даже под предводительством одетого в офицерскую форму. Шайка, пытавшаяся ограбить квартиру на углу Кузнецкого и Лубянки, была изловлена, и собравшаяся толпа чуть не растерзала ее членов. Читать далее
Вечером я уехал в Псков, где в это время происходил совет командующих армиями, где был АлексеевНачальник штаба Верховного главнокомандующего, с 24 марта 1917 года - Верховный главнокомандующий, РузскийГлавнокомандующий армиями Северного фронта и целый ряд представителей армий — командующих армиями или начальников штаба всего фронта. В Пскове были выслушаны доклады отдельных начальников. Картина, выяснившаяся при этом, превзошла все мои худшие ожидания. Читать далее