Днем в Зимнем. Важнейшие государственные бумаги, найденные среди хаоса в комнатах Керенскогопремьер-министр (он все еще при общей неразберихе не знает, куда эти бумаги пристроить), и среди них пространное (уже опубликованное) письмо ген. ГуркоГенерал от кавалерии ГосударюРоссийский император и несколько отречений великих князей! Кроме того, записка карандашом на плохой блокнотной бумаге вел. князю Николаю Михайловичу (от апреля), начинающаяся словами «Опасайтесь ляхов». Еще характернее для нашего Philippe EgaliteФилипп Эгалите — Луи Филипп Жозеф, герцог Орлеанский, один из богатейших людей Франции, который с энтузиазмом принял идеалы Французской революции, но в итоге был казнен на гильотине. письмо-отречение, начинающееся с фразы, которая повторяется и в других отречениях, — она, очевидно, не без лукавства составлена: «Относительно моих прав на престол Всероссийский я, в горячей любви к родине (цитирую по памяти, смысл, во всяком случае, таков), всецело присоединяюсь к мыслям (sic! ), выраженным в акте об отречении Вел. Князя Михаила Александровичамладший брат бывшего императора» (иначе говоря: «Кандидатуру свою я все же оставляю»?). Читать далее
Демократическое совещание путается совершенно. Противоречат друг другу, меняют резолюции — всему мешают, и притом мешают и сами себе. Выхода все же не находится никакого. Читать далее
Адмирал Кемп, командовавший британскими военно-морскими силами в Архангельске, предложил нам с женой в ожидании отплытия в Англию пассажирского парохода «Умтали» устроиться на его яхте, где он держал свой вымпел.
В Архангельске британские власти отнеслись ко мне чрезвычайно благожелательно.
Когда правительство приняло решение о моем отъезде за границу, возникла проблема, связанная с тем, что я до сих пор считался на действительной военной службе. Им было необходимо найти причину для моего увольнения из армии. К моей жене приезжал генерал Адрианов, посланный Временным правительством с просьбой убедить меня подать в отставку. Жена отказалась выполнить это поручение. Читать далее
После недели моего второго заключения в крепости Временное правительство решило позволить мне выехать из страны через Архангельск. Было очевидно, что власти чрезвычайно заинтересованы в моем отъезде. Они специально при посредстве посольства Великобритании просили британское начальство в Архангельске помочь мне проехать через районы, находившиеся под контролем местных советских организаций, так как эти последние могли не посчитаться с распоряжениями Временного правительства.
За три дня, проведенные мной в Петрограде на свободе, генерал Корнилов произвел попытку провести коренные перемены путем замены некоторых фигур Временного правительства. Не вдаваясь в подробности этого дела, скажу только, что первоначальные распоряжения о занятии Петрограда верными Временному правительству войсками были сделаны не просто с ведома Керенского, но в соответствии с его указаниями. Однако эти распоряжения не были тайной для Петроградских оветов. Читать далее
На днях по распоряжению Временного правительства высылается за пределы России генерал ГуркоГенерал от кавалерии, содержащийся в Петропавловской крепости. Конвой будет сопровождать генерала Гурко до Торнео, а выбор дальнейшего направления путешествия и места жительства предоставлен свободному выбору генерала. 20-го августа между министром внутренних дел и военным министром состоялось соглашение, в силу которого генерал Гурко, которому инкриминируются высказанные им симпатии к бывшему императору и прежнему образу правления, подлежит изгнанию из России.
Следует сказать, что за время моего месячного пребывания в крепости я не видел, за исключением коменданта, ни единого представителя правительства, не говоря уже о судебном ведомстве. Власти намеревались выслать меня за границу через Швецию, но исполнить свое решение были не в силах, поскольку правившие в Гельсингфорсе большевики совершенно не считались с распоряжениями Временного правительства.
Жене позволили жить при мне, причем она могла в любое время входить и выходить из крепости. На вопросы о причинах моего ареста и о том, когда же меня выпустят, лица, принадлежавшие к Временному правительству, отвечали обещаниями, которые вплоть до самого конца не были выполнены; в итоге власти объявили, что вынуждены выслать меня за границу как лицо, «представляющее опасность для республики».
В бастионе мне было сказано, что режим содержания будет значительно изменен в сторону смягчения. Это было вызвано тем, что в бастион было посажено несколько большевиков. Оказавшись в заключении, они немедленно потребовали от властей разрешения носить вместо тюремной одежды свое собственное платье и получать пищу из своих домов или из ресторанов, а также увеличения времени ежедневных прогулок. Временное правительство, будучи не в состоянии изыскать основания для моего обвинения и вынужденное считаться с мнением общества и голосами прессы, отчаянно искало уловку, с помощью которой могло бы оправдать мой арест.
На второй день моего сидения произошел инцидент, заставивший Временное правительство перевести меня в Петропавловскую крепость. Начальника охраны, а затем и генерала Васильковского посетил некий офицер одного из гвардейских пехотных полков с тем, чтобы выяснить, соответствуют ли действительности появившиеся в газетах сообщения о моем аресте. Их разговор, несмотря на то что происходил в присутствии подчиненных, принял довольно резкую форму, после чего этот офицер удалился, а я посреди ночи был разбужен подпоручиком Кузьминым, который сообщил, что меня переводят в Петропавловскую крепость.
Прибывший с Кавказа Филипон рассказывает: среди солдат, казаков, населения — волнение. Большое антиреволюционное движение. В Кисловодске, который всегда был местом отдыха, собрались и действуют уволенные офицеры гвардии. Присутствовали РузскийГлавнокомандующий армиями Северного фронта, ГуркоГенерал от кавалерии: возможно, волнение имеет связь с арестом Гурко. Читать далее