Александр Бенуа

Без вымысла

Проект 1917 — это события, произошедшие сто лет назад и описанные их участниками. Только дневники, письма, воспоминания, газеты и другие документы.
Проект начинается 14 ноября 1916 и заканчивается 18 января 1918.

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

13.01.18

К встрече Нового года пожаловали ДобужинскийХудожник, книжный иллюстратор, сценограф, Платер, Борис Попов, Эрнст, Бушен, Бронников и Шейхель. Шампанское привело всех в веселое настроение. Молодежь плясала, a Мотя даже переоделась хохлом и презабавно постукивала каблуками — «Чоботы мои, чобо-ты». Когда мы удалились к себе, девочки с ней еще до трех часов гадали. Читать далее

, и еще

Генри Брус

Дорогой господин Бенуа! Тысячу раз благодарю за Ваше чудесное приглашение. Мне не надо Вам говорить, как эта идея меня соблазняет, но я боюсь, что почти наверняка мне придется отказаться из-за того, что Тамара Платоновна пока прикована к постели. Но даже если ей станет лучше, после полуночи передвигаться так трудно, что я не советовал бы ей выходить из дому, а оставить ее одну я бы не хотел. Если по счастливой случайности ей станет лучше и я смогу найти для нее какой-нибудь транспорт, я с огромным удовольствием прибуду к Вам, чтобы отпраздновать вместе грустное начало года. Я надеюсь, что он принесет счастье, которого нам так долго не хватало. Пусть 1918 год перенесет нас с Вами в Париж или в Италию. Для себя я не представляю большего счастья.

Искренне преданный Вам
Генри Брус

Еще 2 комментария

6 Мне нравится

2 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

12.01.18

Удивительный эффект снежных заносов у Михайловского замка, и особенно на бывшем Цепном мосту. Остается узкий проход между двумя сугробами, которые легли огромными подушками на перила и свешиваются вниз. Ухабы на мостах уподобляются морским волнам в бурную погоду. Трамы местами стали и заносятся снегом! Электричество сегодня вовсе не дали… Читать далее

, и еще

12 Мне нравится

23 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

11.01.18

Мне уже вчера не понравилось, что снова у Нового Адмиралтейства появилась громада «Авроры». Сегодня же таких чудовищ оказалось уже три — «Аврора» и «Ермак»(?) стоят у верфи Нового Адмиралтейства, третье судно — в тумане по ту сторону Невы. Что это значит? Что готовит это «волеизъявление демократии»? Не значит ли, что на днях может произойти какой-либо переворот? Вот только когда? Не по случаю ли открытия «Учредилки» и ввиду ее недопущения? Я прошел совсем близко, и на таком расстоянии обмерзшая, заиндевевшая «Аврора» в тумане напоминает иллюстрацию путешествий на Северный полюс. Читать далее

, и еще

9 Мне нравится

1 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

10.01.18

День обещал быть ясным, но утренний туман, при восемнадцатиградусном морозе, не рассеялся, и совершенной фантастичности достигла картина, когда я шел по Николаевскому мосту и через бело-розовую мглу проглядывало оранжевое солнце, подымавшееся из-за перегруженных снегом крыш и среди белых дымков из труб. На этом «фоне апофеоза» подвигалось по мосту навстречу мне погребальное шествие с лошадьми в черных попонах, влачивших дроги с черным балдахином (вообще же, езды никакой, и даже трамваи не ходят). Никола Морской на фоне оранжевого тумана и с диском солнца, светящегося из-за его пяти глав, представляется чудовищно-прекрасным…

, и еще

8 Мне нравится

3 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

09.01.18

Среда. Ясно и немного потеплело. Сегодня в полночь предписано переставить стрелку часов снова на час назад — таким образом и этот след Керенсиады исчезнет. У нас ночевал товарищ наших девиц по школе, Акимов, которого безумица Надя не отпустила вчера вовремя домой и сдала на попечение Ати. Зато Леля пошла ночевать к Наде. Наверное, всю ночь они провели в болтовне. Мы оба с Акицей терпеть не можем такого цыганства, но Леля вся такая. Вообще, эта девица сильно нас тревожит. Один беспорядок в ее комнате чего стоит. Зато все всегда прибрано у ее сестры и у ее брата. Читать далее

Два задень неприятных впечатления. Пришедший к завтраку (без приглашения) Слава Жук самым нахальным образом попросил у меня рекомендательное письмо к Луначарскому! У него-де в гимназии занятия прекратились, шестой класс он как бы окончил (согласно декрету Луначарского), мать его в качестве (вынужденной) саботажницы ничего не зарабатывает, деньги им нужны до крайности. «Положим, он не согласен с большевиками», но ничего не поделаешь, а потому — дайте рекомендацию. Мне все это, самый стиль ужасно за последнее время огрубевшего юноши не понравились, но какое-то чувство долга и просто слабость взяли верх, и я написал строчек десять, чувствуя и всю несообразность отправки такого мальчишки к самому министру и всю неприятность такого моего «обращения к большевикам» с просьбой, при сознании, что лучше было бы мне продолжать держаться от них в стороне. И все это потому, что мальчишка меня тогда тронул своим собиранием всяких картинок — вырезок из журналов и т.п. А кроме того, ходит молва, что он «натуральный» сын одного из моих двоюродных племянников… Впрочем, он юноша не без способностей, однако и с большой склонностью к хамству. Не нравится он мне теперь и внешне. Нос как-то вылез и раздавил верхнюю губу, волосы стали хохлом над «слишком прямым» лбом. Кока его терпеть не может, и визит Славушки — для него пытка.

Зато в том же «Вечернем часе» имеются сообщения, скорее, утешительного характера, касающиеся политического положения. Эту утешительность (вернее, намек на нее) я усматриваю в том, что, судя по этой сплетнической газете, между Лениным и Троцким возникло несогласие в вопросе о мире. Ленин стоит за «священную войну», Троцкий — за мир во что бы то ни стало; но первый-де устал и поехал отдыхать в Финляндию. За Троцкого и против Ленина высказался и Луначарский. Все это позволяет думать, что мир действительно приближается, и хотя теперь он, увы, и запаздывает в смысле настоящего исцеления страны, но все же он сделает свое благое дело, все же с его заключением откроются какие-то возможности благоразумного строительства и возвращения к какому-то более нормальному укладу. Да и спокойнее было бы, если за дело управления взялся бы Троцкий — не доктринер и фантазер, а настоящий политический и государственный деятель, не имеющий поползновения прыгать в окно и подвергать всех величайшим рискам. Говорят, Троцкий — честолюб, — и прекрасно. Предпочитаю дельного честолюбца (и пусть даже жуликоватого) благородным и никчемным книжникам, фарисеям и мечтателям.

, и еще

3 Мне нравится

4 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

08.01.18

Опять метель. В квартире нестерпимая холодина. Утром пришлось заниматься в ванной комнате, благодаря чему угорел (Мотя переусердствовала и закрыла трубу раньше времени). После этого весь день болела голова. Пришедший к обеду Стип делал мне горячие примочки. Помогло. Электричество совсем не горело, и пришлось M-me Destree и чету Duperrieux, запоздавших на целый час, принимать и угощать чаем в потемках, при свете двух канделябров. Опоздали же они потому, что у них не оказалось автомобиля (неужели отняли? или он в починке?), а трамваи не ходят. Пройдя пешком полдороги, они наконец нашли извозчика и втроем (!) поехали, причем на подъеме моста посланнице и супруге секретаря пришлось слезать, а секретарю толкать санки. Читать далее

, и еще

7 Мне нравится

2 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

07.01.18

Убийственно действуют капризы электричества в эту темнейшую пору года. Сегодня электричество зажглось в 4 ч., но погасло в семь с половиной, снова зажглось в восемь с четвертью и уже совсем погасло в 10 ч. Я вижу в этом обещание гораздо более серьезных бед. Газеты не вышли, и поэтому, несмотря на темноту и адский холод в квартире, настроение довольно праздничное. Авось за эти три дня, что мы не будем их читать, назреет на свете нечто более отрадное.

, и еще

11 Мне нравится

9 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

06.01.18

Елка Lenine regnante сошла удачнее, чем можно было ожидать. Правда, настоящей лесной елки мы не достали (продажу елок подвергли каким-то таксам, вследствие чего они сразу исчезли с рынка), зато за четыре рубля с половиной мы купили в цветочном магазине взрощенную в горшке елочку, имеющую не более 50 сантиметров высоты (повесить на нее что-либо оказалось невозможным), водрузили ее в хрустальную вазу, обложили самый горшок орехами и яблоками, а вместо свечей на ней горели по сторонам ее два серебряных канделябра. Вышло довольно эффектно. Читать далее

Мотя, мастерица, устроила у себя в комнате еще более эффектную елку. Кока склеил из картона каркас, и она его увесила всякими побрякушками, оставшимися от прежних времен, и увила «ангельскими волосами». Под этим суррогатом красовался подарок Коки: написанная им икона Богородицы с лицом самой Матреши, которая собирается ее снести в церковь освятить. Родителям дети подарили: Атя — две акварели, изображающие цирковую и балетную дам (в основу положены ее наброски с голой натуры, что придало этим ее изображениям несколько непристойный характер!); Леля — просто выделила из своих этюдов три сангвины, причем две в натуральную величину, зато Кока постарался всерьез и написал большую темперу, изображающую «второе» Рождество, — очень любопытную по замыслу, но, разумеется, еще несколько по-ребячески воспринятую мысль: светлый восход где-то в Италии, в простом домишке на большой дороге, украшенном полустертой фреской Мадонны, в окне видны светящийся, только что появившийся на свет младенец и его родители; по дороге спешат к дому пастухи, и на самом первом плане рабочий с тачкой остановился, пораженный изумлением.

После раздачи подарков «старики» занялись разглядыванием всякой коллекционерской всячины, а молодежь плясала, несмотря на темноту, ибо электричество потухло. Отчасти известному улучшению моего настроения сегодня способстовало и то впечатление, что я вынес из прочтения утром газет. Дело мира обстоит не столь уж безнадежно. Пошумев четыре дня и побряцав картонным мечом, Троцкий сегодня дал информацию, редактированную маловразумительно, однако из которой можно понять, что уступка с нашей стороны идет по всей линии. Он уже соглашается продолжать переговоры в Бресте (под предлогом, что немцы уже туда выехали) и сам едет туда. С другой стороны, кто-то, со слов проживающего здесь Ландегофа (тестя Браза), рассказывал, что немецкая торговая делегация собирается уезжать, придя в ужас от состояния наших дел и считая, что невозможно с нами что-либо наладить.

, и еще

5 Мне нравится

1 Комментировать

Бенуа А. Н. Дневник. 1916—1918. — М.: «Захаров», 2010. — 768 с. (3-е изд. — в 2016 г.)

05.01.18

К чаю явился, предупредив о своем приходе, Коля Альбертович (бывший преображенец) со своим бывшим денщиком Иваном Александровичем, который ныне состоит при нем на положении чего-то вроде управляющего Охтенским заводом, но который иногда исполняет и роль телохранителя. Курьезнее всего, что этот Георгиевский кавалер, которого мы сочли нужным посадить за стол и который вообще держит себя с достоинством, при здорованье и прощании прикладывается к ручке — даже мужчин! С Колей, когда-то «убежденнейшим» и даже крайним монархистом, перешедшим даже в православие в угоду этим убеждениям, произошла в короткий срок полная метаморфоза. Ныне он, несмотря на своего конвойного, целующего ручки, большевик беспощадный, и явился он ко мне, видимо, прослышав о том, что я «пользуюсь фавором новых хозяев». Читать далее

У этого неисправимого прожектера и афериста (уже забравшего у своего бедного дяди Миши 500 тыс. руб.!) сейчас какой-то новый фантастический проект, который он собирался мне прочесть, но так и не прочел, увлекшись рассмотрением моих папок. Зато он слезно просил прийти послушать, когда он его будет читать у «дяди Саши Зарудного». Этот проект касается учреждения ведомства или предприятия (толком я не понял), цель которого — примирить программу большевизма («но ты понимаешь, дядя Шура, дельного, жизненного большевизма») с интересами промышленников. Проездом через Москву он уже заручился поддержкой у какой-то правой руки Рябушинского — которого из Рябушинских, он не сумел определить.

За чаем, впрочем, разговоры между ним и нами (мной, Акицей, Аллегри, Петровым-Водкиным — последний пуще прежнего теперь щеголяет, что он из мужиков), спор о войне. Коля (еще не приостановивший изготовление военных снаряжений на своих заводах здесь и в Казани) ждет эпических чудес во вкусе 1792 года от готовящейся войны осознавшего себя пролетариата с империализмом и уверяет, что вся деревня никогда не согласится на «похабный» мир. Мы же предвидим быструю катастрофу большевизма, если он не заключит как можно скорее мир просто, а будет вдаваться во фразеологию a la Danton и повторит авантюру 18 июня (при этом и Колечка не находит слов негодования по адресу «прохвоста Керенского»)… Разумеется, ни до чего путного не договорились, но, когда племянничек удалился, то я внутренне сотворил молитву, чтоб подобные посещения были сколь возможно более редкими…

Снова электричество потухло в 12 ч. 10 мин., и я на сон грядущий читал при свечке (фунт — 10 рублей).

, и еще

2 Мне нравится

1 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

04.01.18

Увы! Надежда найти себе в беседе с Горьким какую-то моральную поддержку оказалась тщетной. Весь вечер вышел одним из самых обывательских, ерундовых и просто бессмысленных. Зато опять-таки для историка быта и культуры тут нашелся бы чудесный материал. Именно то, что даже у Горького могло в такие трагические дни говориться и думаться подобное, показывает, что мы, что русские люди недостойны иной участи, которая ожидает наше общество и наше государство, наш русский народ. И прямо я не могу себе представить, чтоб такое общество, государство и народ оказались способными противустоять тому порабощению, которого они заслуживают. Наша судьба должна нас привести снова под какое-либо иго! Читать далее

К сожалению, у меня нет того мастерства (Достоевского или того же Толстого), чтоб передать и запечатлеть такой типичный для данного момента русский вечер во всех подробностях. Вся соль его — в его обывательщине, в общем тоне, в скакании с одной темы на другую, в общем каком-то благодушии и оптимизме, под которыми кроется самое изумительное легкомыслие. И как раз в легкомыслии и в фантастичности обвинял вчера Горький и Ленина, и Троцкого («авантюристы» и т.д.)! Особенно же досталось Луначарскому, причем как раз сам Горький в своих репликах и словечках, в своем всегдашнем любовании «странностями» русского народа, в своем смешении важного и не важного выказывал всю свою мужичность.

Каждому новому гостю Горький «с вариантами», то короче, то длиннее, передавал свои впечатления о Москве. «Какой чудак русский народ! То заколоть тебя собирается, а через минуту мирно разговаривает» (самого Алексея Максимовича потыкали штыком и подергали за воротник у крыльца Исторического музея — и это после того, что он за кого-то вступился). Особенно его поразил случай где-то в «бабьем городке». Горький застает такую сцену: несколько красноармейцев схватили какого-то человека (несомненно, только что пережившего что-то ужасное, а то и просто безумного) и собрались его прикончить. Горький вступается и начинает их корить, увещевать. Те грубо ему отвечают и чуть что не собираются расправиться и с ним. Однако ему все же удается их переубедить, и тогда они все вместе отводят арестованного к себе и сдают самым добросовестным порядком на поруки домовому комитету — с выговором, зачем-де «такого» они оставляют бегать по улицам одного. Кончается вся авантюра на том, что Горький отправляется пить чай с ними и лишь на уходе открывает, кто он (пространно, с соответствующей мимикой он описывал при этом их изумление). Началась же наша беседа с того, что он на мое замечание: «Еще воевать будем», — сообщил о готовящемся назавтра декрете с призывом всех мужчин от 19 до 35 лет!

Когда мы перешли в кабинет и остались (до появления Шаляпина) вдвоем, то я стал допытываться о настоящем отношении Горького к новой вспышке «воли к войне», однако в этом, самом для меня интересном, никак не преуспел. «Алексей Максимович, что же это такое? Ведь это (декрет о военной повинности) безумие!» — «Разумеется, безумие, но ничего не поделаешь». — «Они же должны понять, что это в первую очередь гибель всего их дела». — «Должны, но другого выхода нет». А дальше усмешечки, игра глазами, какое-то хмыканье, кашель и обычные приговорки: «чудак народ», «ну и народец, ей-богу, удивительный!» и т.п. А то: «Положение трагическое! Да-с!» — и сейчас же вслед за этим какой-либо анекдотец или характерное замечаньице. С прихода же Шаляпина мы снова перешли в столовую, и там пошло шутовство. Шаляпин в валенках на ногах очень живописен и с демократическими ухватками и словечками. И раньше Федор Иванович был щедр на них, но теперь он уж сплошь щеголяет ими. Для начала он рассказал во всех подробностях про тот успех, который он имел на своем концерте в Кронштадте, где его (в манеже) слушали свыше 10 000 человек. К концу Федор совсем разошелся и рассказал, с видимым смаком, как в Казани большевики мозжили головы юнкеров о стену. «Посмотрели сначала, крепка ли стена, а затем возьмут тех за ушко — и бац со всей мочи — так что от головы — одна лепешка». И вперемешку с такими рассказиками все время шуточки, меткие (и вовсе не такие уж меткие) словечки и, в соревновании с Горьким, безграничное дивование на русский народ. Даже спели вдвоем (Горький вполголоса, странно хитро улыбаясь) куплет с рефреном «Вот так народ!» из какой-то Мамонтовской оперетки. Настаивал Шаляпин и на оценке каких-то стишков про Ленина в «Вечерней почте», даже потребовал достать газету и прочел их с величайшим умилением…

, и еще

10 Мне нравится

17 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

03.01.18

Окна занесены неистовой метелью. После вчерашнего, несколько истеричного тона прессы сегодняшний кажется более спокойным. В добрый час! Авось еще последнее благоразумие не вымерло, и перед тем чтоб толкнуть друг друга в бездну, люди опомнятся, пожелают считаться с реальными условиями. Читать далее

#Тихий Дон

, и еще

10 Мне нравится

30 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

02.01.18

Уже за ряд дней намечалось понижение настроения в прессе. Сегодня это выразилось в более определенной форме: в отчаянии от исхода мирных переговоров. В «Известиях» передовица — «Маски сорваны»; в «Новой жизни» — «Неудача мирных переговоров»; в «Речи» — ликующее злорадство; в «Дне» — «Лживая игра»; в вечерних — и того хуже. Наш швейцар, когда мы уходили, с прискорбным видом сообщил: «Придется снова идти в окопы сидеть». Читать далее

, и еще

7 Мне нравится

14 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

01.01.18

В Новороссийске объявлена большевистская Черноморская республика. МережковскийПоэт, драматург, литературный критик, один из основателей символизма разразился стихотворением в прозе о том, что в воскресенье не хватало трех гробов: Совести России, Свободы России и просто России. Риторика, пытающаяся сойти за пророческое вдохновение...

#Это гражданская война

, и еще

4 Мне нравится

7 Комментировать

Петроград, 1-я линия Васильевского острова, 38

31.12.17

После бессонной ночи встал в 8 ч. (по «новому», все еще не отмененному времени) — в совершенной тьме. Залюбовался эффектами рассвета — когда занялась на востоке (прямо против наших окон) бледная заря, снег на крышах и фасады домов (менее высоких, чем наш) все еще озарялись таинственным светом заходящей луны, а все окна осветились (по понедельникам в нашем квартале электричество горит всю ночь).

, и еще

8 Мне нравится

4 Комментировать

Петроград

31.12.17

Обедал у БенуаХудожник. Днем у доктора горлового — нашел улучшение.

У Бенуа. Владимир Гиппиус начал читать статью свою о Лермонтове, я сбежал, т.к. не мог сосредоточиться — не люблю чтения вслух, кроме легкого, к тому же это было скучно и рукопись длинная.

, и еще

2 Мне нравится

3 Комментировать