Спиритические сеансы у Николая II
Императрица пришла утром в спальню Их Высочеств взволнованная и озабоченная. Ее уведомили, что Государь прибудет во Дворец между одиннадцатью и двенадцатью часами. Вместе с Нею мы зашли навестить Цесаревича и, сев возле Его постели, разговаривали с Мальчиком. Ребенок был очень возбужден, Он то и дело поглядывал на часы, отсчитывая секунды, оставшиеся до прибытия Отца. Вскоре послышался шум автомобиля. Вошел Волков. Верный слуга отказался принять факт отречения и, следуя правилам этикета, которые исстари заведены в Императорских дворцах, объявил:
— Его Величество Государь Император!
Императрица вскочила со стула и выбежала из комнаты. Следом за Ней поднялась и я. Разумеется, чужим людям не пристало наблюдать за встречей близких после разлуки. Однако Цесаревич схватил меня за руку.
— Нет, Лили, Вы не должны покидать Меня, — настаивал Он.
Посидев минут пять возле Него, я затем проскользнула в комнату Анны Вырубовой, где просидела до тех пор, пока не окончился ленч и меня не вызвали к Их Величествам.
Руководствуясь указаниями, которые мне дали, я направилась в комнату великих княжон. Государыни там не было. Неожиданно я услышала шаги. Я знала, кому они принадлежат. Но теперь то не было походкой уверенного в себе и счастливого человека. Казалось, что шаги принадлежат лицу, который бесконечно устал. Я задрожала всем телом, не смея поднять глаза. Но когда я посмотрела на Императора, то увидела его трагический, измученный взгляд.
Подойдя ко мне, Государь взял меня за руки и произнес очень просто:
— Спасибо, Лили, за все, что Вы для Нас сделали.. А Я?.. Что Я сделал для Вас? Ровным счетом ничего! Я даже не сумел удержать Дена рядом с Вами.
— Ваше Величество, — ответила я, не в силах сдержать слез. — Это я должна благодарить Вас за ту честь, которую Вы мне оказали, позволив остаться с Вами.
Когда мы вошли в красный салон и свет упал на лицо Императора, я вздрогнула. В спальне, где освещение было тусклое, я Его не сумела разглядеть, но сейчас я заметила, насколько Он изменился. Смертельно бледное лицо покрыто множеством морщинок, виски совершенно седые, вокруг глаз синие круги. Он походил на старика. Увидев ужас на моем лице, Государь грустно улыбнулся. Он хотел что-то сказать, но тут к нам подошла Императрица. Он попытался казаться счастливым Мужем и Отцом, каким был в лучшие времена. Сев рядом с нами, Он принялся говорить о разных пустяках, но я-то видела, что Ему не по себе. Ему было трудно совершать над Собой усилие, и в конце концов Государь сказал:
— Пойду, пожалуй, прогуляюсь. Прогулка Мне всегда на пользу.
События побежали с такой быстротой, что ни обсуждать, ни даже просто записывать их некогда.
Много в музыкальных кругах говорили про гимн: «Боже, царя храни» — долой, нужен новый гимн. По-моему, нет лучше гимна, чем «Славься» Глинки, только подставить новые слова. Что бодрее и светлей? Но червь честолюбия заглодал всех композиторов: помилуйте, «автор гимна» — какая популярность! Сознаюсь, были моменты, червяк куснул и меня, но сейчас же мне становилось ужасно стыдно. Читать далее
Всей душой рад революции. Рад свержению Романовых. Они, конечно, к гибели вели Россию. Об этом нет двух мнений. И вот пошел в «Привал». Там было пусто, сонно, скучно. За столиками сидели какие-то евреи. И вдруг мне стало мучительно жаль «Империи».
-10°. Приехал НиколайРоссийский император.
Cкоро и благополучно прибыл в Царское Село — в 11ч. Но, Боже, какая разница, на улице и кругом дворца, внутри парка часовые, а внутри подъезда какие-то прапорщики! Пошел наверх и там увидел душку АликсРоссийская императрица, жена Николая II и дорогих детей. Она выглядела бодрой и здоровой, а они все лежали в темной комнате. Но самочувствие у всех хорошее, кроме МарииТретья дочь Николая II, у которой корь недавно началась. Завтракали и обедали в игральной у АлексеяНаследник российского престола. Видел доброго Бенкендорфа. Погулял с Валей Долгоруковым и поработал с ним в садике, т. к. дальше выходить нельзя! После чая раскладывал вещи. Вечером обошли всех жильцов на той стороне и застали всех вместе.
Государыня сказала мне, что, когда Они остались одни в лиловом будуаре, нервы у Императора не выдержали и Он разрыдался. Государыне стоило огромного труда утешить Его и заверить, что как Супруг и Отец Ее Детей Он Ей гораздо дороже, чем как Царь, вместе с Которым Она несла бремя царского служения.
Социальная классовая борьба может быть признана горькой необходимостью, но никогда не может быть признана христианской правдой и благом. Христианство видит высшую правду в том, чтобы отдать свое богатство ближнему, но не видит его в том, чтобы отнять его у ближнего. Христианство не верит, что царство Божие может быть достигнуто внешним путем и материальными средствами, что возможна и желанна принудительная добродетель и принудительное социальное братство.
Один из полков 4-й стрелковой дивизии искусно, любовно, с большим старанием построил возле позиций походную церковь. Первые недели революции... Демагог поручик решил, что его рота размещена скверно, а храм — это предрассудок. Поставил самовольно в нем роту, а в алтаре вырыл ровик для... Читать далее
Возлюбленные чада Святой Православной Церкви!
Временное правительство вступило в управление страной в тяжкую историческую минуту. Враг еще стоит на нашей земле, и славной нашей армии предстоят в ближайшем будущем великие усилия. В такое время все верные сыны Родины должны проникнуться общим воодушевлением. Читать далее
Прощание
За верстами версты, где лес и луг,
Мечтам и песням завершенный круг,
Где ласковой руки прикосновенье
Дает прощальное благословенье.
Исходный день, конечная верста,
Прими мой дар священного креста.
Постой, продлись, верста! От устья рек
По морю уплывает человек.
Он слышит зов вдали: «Постой, постой!»
Но та мечта останется пустой,
Но не верста, что мерит вдохновенье
И слов мучительных чудотворенье.
Ты создаешь свои стихи со стоном,
Они наполнят мир небесным звоном.
Честь и слава русскому народу. Над Россией засияло солнце свободы и сразу осветило глубокое дно озера — гений русского народа. И этот гений говорит нам о великодушии к прошлому и о действенной энергии в будущем.
Временное правительство, как заявил князь ЛьвовПервый председатель Временного правительства в беседе с одним англичанином, — «как солома, которую сносит мощным вихрем урагана».
Преступной мерой является допущение армии в политическую борьбу страны. Нигде в мире ничего подобного никогда не было. До такой глупости еще никто не додумался, кроме ГучковаЛиберал-консерватор, оппозиционер, член IV Государственной думы, с 15 марта 1917 года - военный и морской министр. В мирное время этот опыт можно сделать, но во время войны, повторяю, преступно. Уже в некоторых частях солдаты выбирают своих офицеров, удаляют нежелательных. При таких условиях никакой дисциплины быть не может и выиграть войну при этих условиях — прямо немыслимо.