«Гони природу в дверь — она влетит в окно»… Как видно, эту простую истину приходится еще и еще раз на собственном опыте «проходить» правящим партиям эсеров и меньшевиков. Взялись быть «революционными демократами», попали в положение революционных демократов — приходится делать выводы, которые обязательны для всякого революционного демократа. Демократия есть господство большинства. Пока воля большинства оставалась еще невыясненной, пока можно еще было хоть с тенью правдоподобия объявлять ее невыясненной, народу преподносили правительство контрреволюционных буржуа под вывеской «демократического» правительства. Но эта отсрочка не могла быть длительной.
Толчками и скачками дело все же идет к тому, что давно провозглашенный нашей партией переход власти к Советам будет осуществлен.
Настала чудная жаркая погода. Хорошо погулял с Татьяной. Караул от 1-го стр. полка был в порядке, также караул от 2-го стр., сменивший его сегодня. Распилили вчерашние четыре ели на самой дорожке. Работать было жарко. Выкупался в ванне до чая. Просматривал старые альбомы наверху в новом кабинете.
Предаюсь животному существованию: ем, сплю, гуляю под древними березами, а по вечерам гляжу на старые портреты, стараясь угадать, что подумал бы, например, прадед Андрей Петрович, если бы мог увидеть судьбу своего потомка.
Окидывая взглядом прошлое, т.е. 4 месяца революции, мы должны сказать, что эти четыре месяца при всех трудностях, которые переживала революция, были периодом розовой мечтательности юности в сравнении с тем периодом, в который теперь она вступила. Читать далее
В исполнение своего долга я вкладывал душу, войска меня знали так же, как и я их знал, а потому меня крайне оскорбило, когда на другой день после совещания в Ставке я получил следующую телеграмму: «Временное правительство постановило назначить вас в свое распоряжение. Верховным главнокомандующим назначен генерал Корнилов. Вам надлежит, не ожидая прибытия его, сдать временное командование начальнику штаба Верховного главнокомандующего и прибыть в Петроград. Министр-председатель, военный и морской министр Керенский».
После ужина, во время безоблачного заката, еще совершили прогулку на лодке. К сожалению, одолевают комары. Я поработал сегодня лучше, чем все эти дни: закончил красками вчерашний набросок играющих в гусёк, сделал два рисунка в Зинкине. Приветливая помещица из расспросов Эрнста обнаружила, что она не прочь была счесть нас за немецких шпионов. Надо заметить, что вчера к ней приехал сын-юнкер, чей голос басит из открытых окон. Он, очевидно, и взбаламутил ее рассказами о петербургских ужасах и о «предателе Ленине», бежавшем в Германию.
Наслаждаюсь Стендалем. Если такая погода продлится, то я еще успею, пожалуй, полюбить этот край.
Ленин в настоящее время находится в Германии. В дни военного бунта Ленин со своими друзьями все время находился в Кронштадте. Здесь он получал известия о положении дел в Петрограде. Когда большевики потерпели поражение в Петрограде, кронштадтские большевики на шлюпке перевезли переодетого Ленина на финляндский берег.
Минуя Белоостров, Ленин через Гельсингфорс добрался до границы, откуда переехал в Стокгольм. Вместе с Лениным уехала также и его жена Надежда Ульянова. Из Стокгольма при посредстве германского посланника фон-Люциуса и Ганецкого-ФюрстенбергаРеволюционер, большевик Ленин был переправлен в Германию. Об этом власти получили полуофициальные сведения из Петербурга.
Попросила книг, тетрадь для заметок. Написала заявление. Надзирательницы холодно-вежливы. Но чувствуется: не одобряют «большевичку». Они — «патриотки», за войну до победы. Служили здесь при старом режиме. Очень были недовольны «разгромом» тюрьмы в февральскую революцию.
— Помилуйте, новые подстилки на койки сожгли… Каторжников да хулиганов на улицу выпустили.
Изнанка вещей. Некто Семенов в «Вечернем времени» делает сенсационные разоблачения о немецком шпионаже. Он сам бывший шпион: об этом знают и, запугивая, используют. После чего его тоже отдают под арест.
Фишель женится в среду: пребывает в самых лихорадочных экономических изысканиях относительно обеда. Авто стоит 75 рублей в час! Читать далее
Путь в буфет Исполнительного комитета был в эти дни маленькой Голгофой. Там раздавали чай и черные бутерброды с сыром или красной зернистой икрой: ее было много в Смольном и позже в Кремле. В обед давали щи и кусок мяса. Буфетчиком Исполнительного комитета был солдат Графов. В самый разгар травли против нас я заметил, что Графов подсовывал мне стакан чаю погорячее и бутерброд получше, глядя при этом мимо меня. Ясно: Графов сочувствовал большевикам и скрывал это от начальства. Я стал присматриваться. Графов был не одинок. Весь низший персонал Смольного — сторожа, курьеры, караульные — явно тяготел к большевикам.
Потеплело, ветер слегка улегся. Чувствовала себя очень неважно. Сколько же унижений мы терпим от наших надзирателей, сколько же неприятностей они нам причиняют! Погуляла немного в саду с дочерьми. Сразу после завтрака прибыл врач, чтобы осмотреть мальчиков. Но не успел он начать осмотр, как прибежал этот гнусный унтер-офицер и самым бессовестным образом стал прогонять его, говоря, что его имя, дескать, не внесено в книгу дежурств караула. Читать далее
В этой страшной борьбе между контрреволюционными элементами и Революцией клевета играет (как всегда в таких случаях) отвратительную роль. Те самые жестокие призывы, которые были обращены против тех, кто боролся против июньских повстанцев и Коммуны теперь направлены против большевиков. Все либеральные газеты взялись поливать грязью Ленина и его окружение, чтобы потом иметь возможность морально уничтожить того, кого называли Маратом русской революции, «кристально чистым борцом», как писала «Правда», «сердце и мозг революции».
Формирование польского корпуса было возложено Ставкой на Западный фронт. Во главе корпуса я поставил генерала Довбор-МусницкогоИосиф Довбор-Мусницкий (1867–1937) — русский и польский генерал, сторонник национализации польских военных частей.. Сильный, энергичный, решительный, бесстрашно ведший борьбу с разложением русских войск и с большевизмом в них, он сумел создать в короткое время части, если не вполне твердые, то, во всяком случае, разительно отличавшиеся от русских войск дисциплиной и порядком. Дисциплиной старой, отметенной революцией — без митингов, комиссаров и комитетов. Такие части вызывали и иное отношение к себе в армии, невзирая на принципиальное отрицание национализации.
Я шел из склада «Жизнь и знание» к Вольфу в Гостиный двор. Едва я вышел из подъезда, как заметил толпу и услышал крики. Три солдата вели какого-то буйного пьяного чиновника. Он брыкался, кричал отвратительные слова во всю глотку, ложился на мостовую, вырывался из рук. Нападал на солдат. Те тоже его били. Я как загипнотизированный шел за ними. Заметив, что они идут в «комиссариат», я юркнул туда же раньше их и поднялся по лестнице в помещение «комиссариата». «Бейте меня, грабьте меня, не боюсь я плетки», — кричал чиновник. В «комиссариате» его поместили в «смирительную комнату» (с грязным, взбившимся и будто ощетинившимся тюфяком) и здесь оставили… Я больше не ждал и ушел. Должен сознаться, как это ни омерзительно, что я шел, думая, что в «комиссариате» его будут бить, как в грязном «старорежимном участке». Сердце мое колотилось в груди. Я сам бы, должно быть, себя не узнал, если бы увидел себя со стороны.
В Кисловодск на другой день после именин Вовы, в 10 часов вечера. АндрейКузен Николая II, пятый в очереди на престол нам нанял комнаты на даче Щербинина, на дочери которого был женат офицер Добжинский. Дача — одноэтажное здание летнего типа, все комнаты сообщались между собою, но, кроме того, имели выход с обеих сторон на крытые галереи, на улицу и на двор. Каждый имел по одной комнате. Дача расположена на Эмировской улице. Оставив вещи дома, мы сразу пошли ужинать в грузинский ресторан Чтаева, в саду, в беседке; Андрей со своим адъютантом Кубе ужинали с нами. Они заказали чудные грузинские блюда. После долгого утомительного путешествия этот ужин в саду показался нам роскошным и замечательно вкусным. Читать далее