В семь утра дверь камеры отворилась, и охранник принес горячую воду, немного сахара и четверть фунта хлеба каждому из нас.
— Вас скоро переведут в более удобную камеру, — сказал он ободряюще. — Я, по крайней мере, постараюсь.
И достаточно быстро, примерно через час, он вернулся и бодро позвал нас:
— На выход! Читать далее
Жене моей удалось выхлопотать перевод и меня в «Кресты». В 8 часов вечера я собирался в гости к Щегловитову, в N 56, а мне пришли сказать, что за мной приехали. Действительно, в коридоре был офицер с предписанием доставить меня в «Кресты». Незамысловатое имущество мое, при содействии моих соседей и чинов команды, было быстро уложено, и, выйдя из каземата, в автомобиле я увидел жену, которая и отвезла меня на Выборгскую сторону.
Разрешили приносить продовольствие, газеты и даже водили нас в Петропавловский собор на богослужение. Позволили мне и Щегловитову привести в порядок каталог и книги библиотеки, для чего мы сидели по соседству с моей камерой в особой комнате. В последнее время даже от 8 до 10 ч. вечера нам было дозволено бывать друг у друга в номерах.
ПуришкевичуЧлен IV Государственной Думы, Пальчинскомупредседатель Особого совещания по обороне Петрограда, Де-Боде, РутенбергуИнженер, сионист разрешено было топить печи в коридоре, и они большую часть проводили поэтому вне камер. Сплошь и рядом двери оставались не на запоре.
Нелегко вообще сидеть в одиночном тюремном заключении при самых крепких нервах и «нормальных» условиях. Сидеть в тюрьме революционеру у революционеров во время революции — утомляющий нервы абсурд по существу своему.
Позвонил дежурному солдату принести что-то и попросил оставить открытой дверь в коридор, покуда вернется. Вышел в коридор. Там сидели Щегловитов и СухомлиновБывший военный министр, которых знал по портретам. Подходит Щегловитов.
— Вы г. Рутенберг?
— Да.
— Разрешите представиться. Я Щегловитов.
Читать далее
Любопытно со временем для художника: в Петропавловской крепости теперь сидят одновременно царские министры — СухомлиновБывший военный министр, Щегловитов, и свергнувшие их революционеры. «Народное слово» приводит краткий отзыв Щегловитова о событиях (в разговоре с американскими журналистами). Читать далее
Переворот этот ввел в нашу жизнь узников большую перемену, с одной стороны, облегчив условия существования в значительной степени, а с другой — увеличив опасность для жизни.
Свидания назначались более продолжительные и зараз нескольким, поэтому мы знали, кто где сидит. На прогулку стали выпускать по несколько человек; я гулял со Щегловитовым и БелецкимСтепан Белецкий (1873-1918) — бывший директор Департамента полиции (1912-1914), заместитель министра внутренних дел (1915-1916). После Февральской революции был арестован, содержался в заключении в Петропавловской крепости.. Все Временное правительство, кажется одиннадцать человек, гуляло всей компанией. Читать далее
Торжество победителей. Вчера, после обстрела, Зимний дворец был взят. Сидевших там министров (всех до 17, кажется) заключили в Петропавловскую крепость. Подробности узнаем скоро.
В 5 ч. утра было дано знать в квартиру Карташева. Сегодня около 11 ч. Т. с Д. В. отвезли ему в крепость белье и провизию. Говорят, там беспорядок и чепуха.
Вчера вечером городская дума истерически металась, то посылая «парламентеров» на «Аврору», то предлагая всем составом «идти умирать вместе с Правительством». Ни из первого, ни из второго ничего, конечно, не вышло. Маслов, министр земледелия (соц.), послал в гор. думу «посмертную» записку с «проклятием и презрением» демократии, которая посадила его в Пр-во, а в такой час «умывает руки». Читать далее
На моих глазах все пациенты мои слабели, старели, разрушались, чахли, некоторые нервничали, страдали бессонницей, падали духом… Правда, были и такие (как Щегловитов и генерал СухомлиновБывший военный министр), которые и при физическом недомогании изумляли своей несокрушимой твердостью и невозмутимым спокойствием. ВырубоваЛучшая подруга императрицы производила впечатление милой, очень несчастной женщины, попавшей неожиданно в кошмарные условия, которых для себя она никогда ожидать не могла и, вероятно, даже не воображала, что такие на свете бывают. Читать далее
Совет Раб. Депутатов состоит из 250-300 (если не больше) человек. Из него выделен свой «Исполнительный Комитет», Хрусталева в Комитете нет. Отношения с Думским Комитетом — враждебные. Родзянко и Гучков отправились утром на Никол<аевский> вокзал, чтобы ехать к царю (за отречением? или как? и посланные кем?), но рабочие не дали им вагонов. (Потом, позднее, все же поехали, с кем-то еще.) Царь и не на свободе, и не в плену, его не пускают железнодорожные рабочие. Поезд где-то между Бологим и Псковом.
В Совете и Комитете РД роль играет Гиммер (Суханов), Соколов, какой-то «товарищ Безымянный», вообще большевики. Открыто говорят, что не желают повторения 1848 года, когда рабочие таскали каштаны для либералов, а те их расстреляли. «Лучше мы либералов расстреляем». Читать далее
Мы с ЧхеидзеПолитик, социалист подписали разрешение на выпуск первой революционной газеты «Бюллетеня думских сообщений», поскольку все городские издательства бастовали и лишенная газет столица не имела точных сведений о происходящем. Помню, подписывая, я не удержался от смеха.
— Чему смеетесь, Александр Фёдорович? — спросил один репортер. — Разве не знаете, что в данный момент вы всемогущи в России?
Что ж, приятно было слышать. Читать далее
Погулял полчаса. Погода была холодная и ветреная, шёл снег. Принял Беляева, ПокровскогоМинистр иностранных дел, Щегловитова. Посидел наверху у ОльгиСтаршая дочь Николая II и АлексеяНаследник российского престола, которому лучше. Погулял с ТатьянойВторая дочь Николая II. В 4 ч. принял Танеева, в 6 час. Стаховича и в 9.45 ПротопоповаМинистр внутренних дел, националист-консерватор.
Начались совещания по польским делам. Умело ведет свою линию ПокровскийМинистр иностранных дел — Сазонов страстно и неумело делает наскоки, и брызжет ядовитой слюной и ненавистью Щегловитов. РодзянкоПредседатель IV Государственной думы говорит с неоспоримым авторитетом — ПротопоповМинистр внутренних дел, националист-консерватор блудливо отсутствует, боясь встречи с Родзянко. К решению еще не подошли, но, вероятно, примут решение совершенно правильное и совпадающее с постановлением Общества славянской взаимности — не дать Польше полной самостоятельности, а сохранить связь между ней и Россией.
Проснулся с хрипотой. После Григоровича принял ген. Меллер-ЗакомельскогоАлександр Меллер-Закомельский — барон, русский военный и государственный деятель, член Государственного Совета, генерал от инфантерии.. Погулял с Татьяной. Погода стояла приятная. Сидел у Алексея до чая. В 6 ч. принял Щегловитова, а затем ПротопоповаМинистр внутренних дел, националист-консерватор. После вечерних бумаг делали puzzle.
У меня был председатель Государственного совета Щегловитов. Он считает нужным поддерживать правительство, а основные реформы отложить до конца войны, если начать сейчас, «все распадется». Я ему сказала, что держусь того же мнения, но что, по-моему, следует пойти на некоторые уступки. Спрашивает: «На какие?» Говорю: «Сместить ПротопоповаМинистр внутренних дел, националист-консерватор». Он его не защищает безусловно, находит, что ему следовало уйти, когда был назначен Трепов, понимает, что Дума относится к нему с возмущением, считая его ренегатом, но не видит повода для такой ненависти.
Утром у меня был ВоейковДворцовый комендант, генерал-майор свиты Николая II. В 11 ч. принял БаркаМинистр финансов, а затем представляющихся. Погулял до 3 час. Погода сделалась мягкая. Принял ПротопоповаМинистр внутренних дел, националист-консерватор, в 4 ч. Щегловитова. В 6 ч. Танеева. Вечером читал.