Мне сегодня так больно, так бесконечно больно. Я никогда не видела летучих мышей, но знаю, что, если даже у них выколоты глаза, они летают и ни на что не натыкаются. Я сегодня как раз такая бедная мышь, и всюду кругом меня эти нитки, натянутые из угла в угол, которых надо бояться.
Милый Гафиз, много одна, каждый день тону в стихах, в чужом творчестве, чужом опьянении. И никогда еще не хотелось мне так, как теперь, найти, наконец, свое собственное. Говорят, что Бог дает каждому в жизни крест такой длины, какой равняется длина нитки, обмотанной вокруг человеческого сердца. Если бы мое сердце померили вот сейчас, сию минуту, то Господу пришлось бы разориться на крест вроде Гаргантюа, величественный, тяжелейший…
Ах, привезите с собой в следующий раз поэму, сонет, что хотите, о янычарах, о семиголовом цербере, о чем угодно, милый друг, но пусть опять ложь и фантазия украсятся всеми оттенками павлиньего пера и станут моим Мадагаскаром, экватором, эвкалиптовыми и бамбуковыми чащами, в которых человек якобы обретает простоту души и счастие бытия. О, если бы мне сейчас — стиль и слог убежденного Меланхолика, каким был Лозинский, и романтический чердак, и действительно верного и до смерти влюбленного друга. Человеку надо так немного, чтобы обмануть себя.
Я больше не хочу носить звание «европейца», которое я охотно принял два года назад. Европа исчерпала свой кредит доверия. Нет, нет, не называйте меня европейцем! Почему тогда не гориллой, или собако-волком? Я принадлежу к человечеству. Я — человек. И я ищу, где бы она ни была, родину человечества. Пока я её не нашел.
Неожиданное и радостное известие в газетах: русские войска пришли под Бухарест и отогнали германо‑болгар, подступивших к Бухаресту с юга. Значит, мы помогаем Румынии.
Жизнь штабная продолжает быть нелепой. Сегодня, впрочем, я чувствую себя лучше, вероятно, потому что проехал вчера верст 10 на хорошей лошади.
Княгиня закатывает нашей компании ужины, от которых можно издохнуть: хороший повар, индюшки, какие-то фарши; вчера я едва дышал.
Сегодня ко мне приехал князь ЮсуповЕдинственный наследник богатейшей семьи Юсуповых, муж троюродной сестры Николая II, организатор убийства Распутина. Мне он очень понравился и внешностью и, главным образом, духовной выдержкой.
«Ваша речь не принесет тех результатов, которые вы ожидаете», — заявил он мне сразу. «Что же делать?» — заметил я. Пристально посмотрев мне в глаза немигающим взглядом, процедил сквозь зубы: «Устранить Распутина. Если вы свободны сегодня вечером, приезжайте ко мне, я вам сообщу мой план».
Слова министерской декларации, относящиеся к Константинополю, вызвали и в публике не больше отклика, чем в Думе. Такой же эффект индифферентности и удивления, как если бы Трепов откопал старую утопию, некогда дорогую и с тех пор давно забытую!..
Вот уже несколько месяцев я наблюдаю в народной душе это прогрессивное выцветание византийской мечты. Очарование прошло. Охладеть к своим мечтам; бросить то, к чему стремился, чего жаждал с величайшим пылом; чувствовать даже известного рода горькую и едкую радость, констатируя свое заблуждение и разочарование — как это по-русски! Читать далее
К 14 декабря я обязан платить в Москве за квартиру, да еще сначала отыскать хозяина. А не заплатишь — могут быть неприятности.
Веденеев деньПраздник Введения во храм Пресвятой Богородицы., подвалило немного снегу. Хотя и мало, но все-таки поехал на дровнях я после обедни. Ездил по сено в Смольянку, а до сего дня кормил сено с сараю. Было навалено на сарае много.
По случаю праздника Введения во храмПраздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. поехали к обедне. Завтракало несколько семеновцев. Прогулка была в архиерейском лесу; стоял легкий мороз. Позвали к чаю франц. докт. Cresson, кот. недавно вернулся из германского плена, пробыв там 21 месяц. Наконец удалось почитать и окончить накопившиеся за эту неделю дела. Провел вечер в вагоне.
Играли в разбойники. На дворе сухо и прохладно.
Здесь трудно и тяжело жить, здесь слепо жить. Светит солнце, горит снег, кажется, что ничего не происходит. А ведь происходит! Глухие раскаты громов. Я могу здесь только приводить в порядок мысли. Или беспорядочно отмечать новые. Но о событиях, по газетам, да еще провинциальным, в углу — я писать не могу.
К вопросам «по существу» я уже не буду возвращаться. Только о данном часе истории и о данном положении России и хочется говорить. Еще о том, как бессильно мы, русские сознательные люди, враждуем друг с другом... не умея даже сознательно определить свою позицию и найти для нее соответственное имя.
Скорби, чертог Божий, Прославит вас Господь своим чудом.
У градоначальника, отдел справок. Чиновники производят такое впечатление, словно они заняты там чем-то страшно важным, и если выходят к посетителям и отдают им какую-то справку, то делают это поспешно, с неуважительно-недовольным видом, все время порываясь от них туда, к себе, к своим важным делам. А все их дела как раз и состоят в том, чтобы выдавать этим посетителям справки, уважительно выслушивать их.