Дорогой мой ангел,
Я с таким нетерпением жду известия о твоем разговоре с этим ужасным Треповым. Я читала в газетах, что он теперь сказал Родзянке, что Дума будет распущена 30-го до первой половины января. Имеет ли он право говорить это прежде, чем будет официально объявлено через Сенат? Я нахожу, что абсолютно нет. Так и надо сказать ему, а Родзянке надо бы сделать выговор.
Ангел мой, вчера мы обедали с нашим Другом у Ани. Он умоляет тебя быть твердым и властным и не уступать во всем Трепову. Ты знаешь гораздо больше, чем этот человек, и все-таки позволяешь ему руководить тобой, — а почему не нашему Другу, который руководит при помощи бога? Мы должны передать Бэби сильную страну и не смеем быть слабыми.
Ах, дорогой мой, мне надо вставать. Все утро писала рождественские открытки. Сердце и душа горят тобой — любовь моя безгранична, оттого все, что пишу, кажется резким — прости, верь и пойми — я люблю вас обоих слишком глубоко — плачу о твоих ошибках и радуюсь каждому верному шагу.
Целую тебя без конца. Твоя верная Женушка
Занят, совершенно нет времени.
В Москве третий день. Приехал удачно и скоро. Пока впечатление очень безразличное. Все по программе, как в прошлый раз. Боюсь я отпусков — репетиции к «мирному» будущему. А война лучше мира. Москва распоясалась, опустилась, обнаглела. Странная какафония былой патриархальности, наивных сплетен и какого-то хулиганства с отчаяния. Дикое и звериное чувствуется и еле сдерживается.
Атмосфера сгущается.
Вместе с Павлом Александровичем Флоренским мы — заядлые любовники монет. В письмах мы то любимся, то ссоримся, спорим о земле и о небе; но когда глаза наши устремлены по одной оси и перед нами лежит греческая монета, то мы только потрагиваем за руку друг друга и уже не можем ничего говорить. Мир умолкнул, толпы нет, на нас глянула жизнь из-за двух тысяч лет, и завороженные ею, мы ничего не видим, не слышим в «юдоли здешней», иде же бысть «скрежет зубовный и окаянство».
Пытливый ум, подобно маяку,
Пустынное обводит оком море
Ночной души, поющей в слитном хоре
Бесплодную разлук своих тоску.
Пришел МифМефодий Лукьянов — модель и любовник Константина Сомова. и сообщил новость: убит РаспутинДруг императорской семьи.
День нашего последнего совещания. Вечером ко мне приехал великий князьСын великого князя Павла Александровича, организатор убийства Распутина, очень уставший после нескольких часов, проведенных в поисках подходящего места на реке. Мы долго с ним сидели и разговаривали в этот вечер. Он рассказывал мне о своем последнем пребывании в Ставке. ГосударьРоссийский император произвел на него удручающее впечатление. По словам великого князя, Государь осунулся, постарел, впал в состояние апатии и совершенно инертно относится ко всем событиям. Читать далее
Сегодня утром звонок в телефон: «Ваня приехал», — значит, мы собираемся. ЮсуповЕдинственный наследник богатейшей семьи Юсуповых, муж троюродной сестры Николая II, организатор убийства Распутина доложил нам, что РаспутинДруг императорской семьи согласился приехать к нему 29-го вечером. Мы вновь повторили друг другу выработанный нами план действия, решив, по смерти Распутина, бросить труп его в Старую Неву. Читать далее
ПротопоповМинистр внутренних дел, националист-консерватор выступил в газетах с оправданием, чрезвычайно слабым и неудачным вообще, но сверкающим новым неожиданным заявлением. Разговор в Стокгольме, вызвавший так много толков, Протопопова с германским дипломатом, по его словам, происходил «с ведома и по совету» нашего после в Швеции НеклюдоваПосол России в Испании. Перед этой новостью бледнеют многие другие неожиданности. Читать далее
Тысячи мешков с рождественскими посылками застряли на железнодорожных терминалах в Чикаго. Прибывающие со всех концов страны подарки парализовали почтовый сервис. Глава его местного представительства Рой Стюарт уже заявил, что задержка в доставке составит от двух до десяти дней, несмотря на то, что каждый почтовый поезд, отправляющийся из Чикаго, оборудован пятью дополнительными вагонами для рождественских подарков.
Давала лекарства, стелила койки и писала, но всего очень не много. У нас новый Курицев 255-го Аккерманского полка. Экзертикуляция левого плеча. Ему 18 лет. Совсем дитя.
Около Ласточкина Гнезда я стрелял по баклану, который плавал и удалялся, и, несмотря на даль, я убил его.
Мое возлюбленное Солнышко, бесконечно благодарю за твое интересное письмо о твоей поездке в Новгород. Конечно, было бы чудесно, если б мы могли поехать туда вместе весной!
Теперь о Трепове. Он был смирен и покорен. Вероятно, мое лицо было нелюбезно и жестко, так как он ерзал на своем стуле, — говорил об американской ноте, о Думе, о ближайшем будущем и, конечно, о железных дорогах. Относительно Думы он изложил свой план — распустить ее 17-го дек. и созвать 19-го января, чтоб показа. Целую тебя, девочек и А.