В сложившихся обстоятельствах, когда стране угрожает гражданская война и поражение от внешнего врага, я не считаю возможным уклонение от тяжкого долга, возложенного на меня представителями крупнейших социалистических, демократических и либеральных партий.
Я основываю решений этой проблемы на своем непоколебимом убеждении, что спасение республики требует прекращения партийных раздоров и что общенациональные усилия по спасению страны и всего народа должны предприниматься в условиях и формах, диктуемых суровой необходимостью продолжения войны, сохранения боеспособности армии и восстановления экономического могущества страны.
С тревогой смотрю в будущее. Я верю в силу России, но думаю, что могут быть бессознательно сделаны величайшие ошибки, которые направят ход истории в не ту сторону, в которую могут направить, и, в частности, что может быть многое потеряно для человечества, что создано русской историей в форме большого единого государственного целого. Сейчас весь вопрос в силе правительства.
Конституционные демократы согласились принять участие в кабмине Керенского, формирование которого сейчас почти завершено. Тем не менее, несмотря на то, что список членов уже был согласован, точной информации на этот счёт нет, поскольку кандидаты на министерские должности отсутствуют в Петрограде. С другой стороны, в отличие от кадетов, многие выдающиеся парламентские лидеры первого созыва Временного правительства от 16 марта, включая князя Львова, профессора Милюкова, Гучкова и Родзянко, в новый состав правительства не попали. Только трое министров из первого созыва пока остаются в должности: Керенский, Терещенко и Некрасов.
Освободить согласно заявлению министра почт и телеграфов и управляющего Министерством внутренних дел Церетели, обер-прокурора Святейшего Синода Львова, государственного контролера Годнева и управляющего Министерством путей сообщения Тахтамышева от возложенных на них обязанностей. Объявляется нижеследующий состав Временного правительства: Читать далее
Я не намерен звать на улицу, не намерен настаивать на необходимости каких-либо выступлений, чтобы заставить правительство следовать по нашему пути… Керенский начал свою речь с указания того заключения, которое имеет наш переход в Смольный институт: я скажу, что этот переход не должен знаменовать собой того, что Советы из института государственной власти обращаются в институт благородных девиц.
Погода опять вёдренная. Надо бы дождя, но его нет. Все лето дождей мало. Ржи очень редки, а яровые совсем худые.
Во многих крупных русских городах замечается исключительный наплыв китайцев. Многие из них уже замешаны в уголовных делах, не только в кражах и ограблениях, но и убийствах. По сведениям китайского посольства, вместе с мирными желтолицыми тружениками в Россию хлынули китайские разбойники — хунхузы, которых население уже называет «желтыми большевиками». К сожалению, у нас и своих большевиков достаточно!
О нет, я не тебяЧлен студии Мейерхольда, доброволец батальона смерти любила,
Палима сладостным огнем,
Так объясни, какая сила
В печальном имени твоем.
Читать далее
Думаю, что если бы Керенский чаще пользовался своим бесспорным правом на отдых, дело революции от этого только бы выиграло. Я глубоко уверен, что большинство сделанных Керенским ошибок объясняется не тою смесью самоуверенности и безволия, в которой его обвиняют враги, а полною неспособностью к технической организации рабочего дня. Человек, не имеющий в своем распоряжении ни одного тихого, сосредоточенного часа в день, не может управлять государством. Читать далее
Керенский образовал правительство в составе шести социалистов и шести членов, не принадлежащих к социалистам. Пять из последних принадлежат к кадетской партии. Авксентьев, председатель Совета крестьянских депутатов, стал министром внутренних дел, а Савинков, бывший террорист, — товарищем военного министра.
Фиглярпремьер-министр ломал комедию, выходил часа на три в отставку, потом по челобитью всех вновь взял бразды правления. То ли не Борис Годунов. Генералами‑главнокомандующими швыряют хуже чем пешками, и даже верховным. Брусилова прогнали, не предупредив его даже. Гурко посажен под арест — его легко поймали и нашли. Но с обратной стороны иное. Троцкий и Луначарский выступали в Исполнительном комитете и т. д., но когда в тот же день прокурор издал приказ об их аресте — то их нигде не могут разыскать. Это жалкая комедия, а не судебная власть.
Где Борис Савинков? Первое письмо от него из Петербурга я получила давно, несколько иронического тона в описании быта новых «товарищей» министров, очень сдержанное, без особых восторгов относительно революционного аспекта. В конце спрашивал: «Я все думаю, свои ли мы?» Действительно, ведь с начала войны мы ничего толком не знаем друг о друге. Читать далее
Я лежу ничком на траве. Трава сырая, еще влажная от отшумевшего перед полуднем дождя. Прямо перед моими глазами трудится и изнемогает в труде муравей. Он тащит соломинку – непосильную ношу. Я с любопытством рассматривают его. И его, и его соломинку, и зеленые стебли травы, и комочки невысохшей грязи. Именно с любопытством. Когда я однажды ожидал насильственной смерти, я с любопытством просматривал «Ниву». Не потому ли в эти минуты читаешь «Ниву» и следишь за ничтожнейшим муравьем, что нет мужества, нет спокойного хладнокровия, чтобы понять до конца и измерить то, что мы называем смертью? Читать далее
Тюремные надзиратели на недозволенное общение заключенных между собой смотрели сквозь пальцы. Во всем их обращении с нами проглядывала заметная осторожность и даже боязнь. Февральская революция, низвергнувшая царских сановников, внезапно оказавшихся в «Крестах», и передавшая часть министерских портфелей в руки бывших ссыльных и заключенных, произвела крупную встряску в умах тюремщиков. Один из них довольно откровенно высказал причины своей обходительности с большевиками:
— Вот сегодня вы в тюрьме сидите, а завтра, может быть, тоже министрами станете.