Мой отец ожидал меня в своем кабинете. Он был уставшим и измученным. Мы поцеловались и, откинувшись назад в своем глубоком кресле, он попросил меня, делая попытку оставаться спокойным, подробно рассказать ему о предыдущем дне и отъезде Дмитрия.
Он сказал, что после их телефонного разговора с Дмитрием он написал записку императору с просьбой об аудиенции. Но под каким-то предлогом император отказался принять его. Здесь я должна вернуться к тому времени, когда мой отец, который уже услышал в ставке о смерти Распутина, узнал от своей жены, встретившей его на вокзале, что Дмитрий — один из участников убийства. Удар был ужасным. Мой отец захотел немедленно поехать к Дмитрию в Петроград, но жена, княгиня Палей, отговорила его, боясь за его здоровье. Из дома он позвонил Дмитрию с намерением вызвать его в Царское Село. Но брат был уже под арестом, и они решили, что на следующий день мой отец приедет к нему на обед. В тот же вечер отец попросил аудиенции у императора. После некоторых колебаний его приняли, но всего на несколько минут и только после того, как заставили прождать сорок минут в приемной. Император был очень краток; по его же словам, он не желал обсуждать это дело. В следующий полдень отец поехал к Дмитрию, и как только закрыл за собой дверь комнаты Дмитрия, не приближаясь к сыну, задал вопрос, мучивший его:
— Вы можете мне поклясться, что на ваших руках нет крови?
Дмитрий поднял руку, перекрестился перед иконой, висевшей в углу, и ответил:
— Клянусь именем своей матери.
Остальная часть их разговора мне неизвестна.
Двумя днями позже, когда распространился слух о том, что императрица требует военного трибунала как для Дмитрия, так и для Юсупова, они вновь повидались, и Дмитрий дал отцу письмо, которое просил передать императору. В этом письме Дмитрий писал, что как только начнется судебное разбирательство и начнутся допросы, его спросят о мотивах, которые заставили поднять руку на Распутина. Но так как все они поклялись не давать никаких объяснений, он, Дмитрий, предложил отказаться от ответов на вопросы, а затем застрелиться. Он считал, что таким действием он оправдает себя в глазах императора. Не знаю, дошло ли вообще до монарха это письмо. Мой отец видел гораздо яснее, чем мы, молодые, серьезность положения. Его отношение к случившемуся было осторожным, лишенным всякого энтузиазма. Он признавал, что Дмитрием и Юсуповым двигали патриотические мотивы, но утверждал, что их поступок был опасным и необдуманным со всех точек зрения. Это деяние, как ему виделось, только углубило пропасть, отделяющую царскую семью от России, и убийство, спланированное Юсуповым, в котором участвовал Дмитрий, пусть даже только номинально, было, по мнению моего отца, и напрасным, и ужасающим. Он считал, что у Юсупова были достаточные средства, которые позволяли ему выбрать другой, более подходящий способ избавиться от Распутина, и винил Юсупова в том, что тот вовлек Дмитрия в участие в этом деле, которое принесет им такую отвратительную, дурную славу. К тому же, мой отец полагал, что императрица под влиянием своего недавнего горя станет более консервативной и реакционной и будет еще решительнее противиться малейшим уступкам общественному мнению. Он боялся, что никакой совет не возымеет сейчас никакого действия. Действительно, и она, и император, совершенно отдалившись сейчас ото всех, принимали у себя исключительно приверженцев Распутина. Его тень накрывала его жертвы — царскую чету, по-прежнему воздействуя на их мысли и намерения. Одно время по просьбе некоторых членов семьи мой отец взял на себя ответственность сказать императору, что он думает о сложившейся ситуации, и попытался нарисовать реальную картину, без прикрас. Но император, несмотря на уважение, которое он питал к своему единственному живому дяде и сыну Александра II, был недоверчив. Он продолжал видеть все в другом свете, а именно в том, как это было представлено эгоистичными интриганами, приверженцами Распутина, плетущими интриги при деградирующем дворе. Это было безнадежно.
Чувствую себя лучше, чем вчера.
Русское рождество, или скорее сочельник. Празднование начинается сегодня после полудня. В «Астории» время еды сокращено: обед с 12 до 13 часов вместо 14, ужин с 17 до 19, из-за чего я опоздал. После 18 часов трамвай уже не ходит. Магазины наверняка закрыты. Послушал отчасти всенощное бдение, жду Рождественской мессы. Вот так, Россия умеет себя ограничить, преодолеть привычки. Читать далее
Украшали ёлку. Ёлка у нас порядочная, она почти доходит до потолка. После обеда мы пошли в гостиную, а мама и папа начали зажигать ёлку. Мне папа подарил стереоскоп, мама — пресс-бювар, бабушка Анюта — книгу «Галя», а тётя Таня — альбом для открыток.
Чашка кофе в 11 000 руб.
Прибывший в Москву из провинции Соловьев отправился за покупками в Верхние торговые ряды. Здесь он встретился с интересной молодой дамой. Завязался разговор. Соловьев пригласил незнакомку к нему в гостиницу «Лондон» на Большой Лубянке, выпить чашку кофе. Читать далее
Была наша елка, получила много подарков.
В 11 ч. поехал с дочерьми к концу обедни и к вечерне. Погулял. Было 10° мороза и тихо. До чая была наверху ёлка детям и наша одновременно. В 6½ поехали ко всенощной.
Такая была хорошая всенощная. Получила зеленое кольцо, картины, подушку.
Дети нашего времени:
— Что это вы, детки, так стоите?
— А это мы стали в очередь, в этом углу на Рождество должна стоять елка.
Поздравляю Вас с наступающим праздником. Желаю Вам всего того, чего Вы сами себе желаете, хотя и боюсь, что это вызовет повальную гибель всех пилотов, полный разгром всех магазинов, торгующих драгоценными вещами, и общий стон и обмороки в концертах, где Вы выступаете.
Зимнее плавание набирает популярность в Британии.
На елку собралось порядочное количество друзей. Подарки имеют большой успех. К сожалению, вечер испорчен тяжелым разговором о войне за чаем. ЯремичСтепан Яремич — художник, иллюстратор., обыкновенно предпочитающий в таких случаях молчать, тут не выдержал и на довольно-таки провокационные слова ЛебедеваСергей Лебедев — химик, приват-доцент Петербургского университета. В начале войны резко возросла потребность в толуоле, который был необходим для получения взрывчатого вещества. В связи с этим Лебедев был назначен заведовать химической частью завода «Нефтегаз» и способствовал получению толуола. «Мы будем воевать до последней капли крови» резко ответил: «Да, вы будете воевать до последней капли — но только чужой!», намекая на теперешнюю деятельность Лебедева, занятого изготовлением ядовитых газов. Лебедев побледнел, однако промолчал. Расходились все же все в более или менее дружелюбных тонах.
Вечером у ШурыХудожник на елке. Мило, остроумные подарки. Вечер кончился спором о войне. Шура говорил прекрасно, горячо, как должен говорить настоящий «человек».
Неожиданно приехал Коля с фронта.
Сочельник. Ночью на сочельник ездил по мебель в ремесленное училище. Дай-то бог нашим воинам встретить праздник Рождества Христова весело и спокойно, всем нашим борцам.