Спекуляция с маслом. Наши расследования на родине масла — в Вологде
В былые времена героями дня были преимущественно знаменитые артисты, необычайные удачники, выдающиеся преступники — одним словом, лица более или менее незаурядные. А в настоящее время главным героем дня считается… масло.
Поразительные скачки наверх этого «героя» привлекают к нему всеобщее внимание, все им интересуются, все о нем говорят и пишут. Поэтому я счел полезным побывать на родине масла в Вологде, чтобы познакомиться на месте с историей «героизма», с головокружительной карьерой этого скромного продукта.
Вологодская губерния по справедливости считается колыбелью русского маслоделия. На протяжении многих сотен верст тянутся прекрасные сочные луга, служащие отличным пастбищем для скота. В пути то и дело попадаются стада коров, здоровых, с полным выменем.
Стоявший рядом со мной на площадке поезда пожилой мужчина, по-видимому, из купеческого сословия, указал на одну из коров с отягощенным выменем и сказал:
— Какая славная корова! Из ее вымени можно свободно выдоить… пару лошадей и даже собственный автомобиль!
Эти слова могут показаться нелепостью. Но это только парадокс. Я понял купца: хорошая корова дает много молока, из молока делают масло, а продажей масла можно теперь очень легко нажить и лошадей, и автомобиль. Раньше люди, имевшие деньги, «в масле катались». Теперь же люди, имеющие масло, в деньгах катаются…
В 10 час. утра я прибыл в Вологду.
Город тихий, город грязный
После петроградского гомона и шума приятной показалась мирная тишина этого города, который не дошел еще ни до трамвая с его громом-звоном, ни даже до омнибуса. От вокзала до центра города тянется бесконечная, немощеная и на редкость грязная улица. Прохожие с привычным равнодушием месят ногами слякоть, звучно шлепая калошами. Петроградский городской голова испытал бы большое удовлетворение, побывав в Вологде. На все замечания о грязи столичных улиц он стал бы с достоинством отчечать:
— Есть город и погрязнее-с!
По обеим сторонам улицы располагаются в Вологде уютные домики, большей частью деревянные. Дорога к этим домикам хорошо утрамбована… ногами усердных пешеходов. Самый дешевый способ!
В центре города, на главной улице — Кирилловской — царит милая простота нравов. Наряду с публикой спокойно разгуливала донельзя замурзанная свинья. Никто не сторонился свиньи, никого не сторонилась она.
Только от меня она почему-то шарахнулась в сторону. Не почуяла ли она инстинктивно во мне петроградца, изголодавшегося по ветчине?
Рядом с небольшой лавчонкой, на вывеске которой красовалась надпись «Продажа свежово хлебъа», я увидел магазин молочных продуктов. Вошел.
Родина масла без... масла
В первый же момент бросилось в глаза почти полное отсутствие товаров. «Верно, в другой комнате лежит».
— Сливочное масло у вас почем? — спросил я, с места в карьер.
— Нипочем у нас масло! — последовал ответ. — Нет его. Все распродано.
— Кто же его расхватал так скоро? — удивился я.
Приказчик оказался словоохотливым.
— Теперь охотников до масляной продукты, слава те Господи, много, — сказал он. — Что скупщиков-то понаехало, так страх берет. Особенно из Питера. Для одной фирмы Кислова все наше масло почитай обобрали. Покупатели наши и то ругнем ругаются: вы, дескать, питерцам на поживу все масло отдаете, а нам на хлеб хуть ваксу мажь!
Таким образом, мне с первого же абцуга удалось напасть на след. Недаром говорится, что на ловца и зверь бежит…
Через четыре часа мне было известно следующее.
Нашествие скупщиков на Вологду
С июля месяца нынешнего года Вологда и уезды ее подвергаются буквально «татарскому нашествию» скупщиков масла. Они скупили и продолжают скупать не только огромные запасы масла всех сортов. Особенно энергично действуют лица, скупающие масло для петроградских фирм: Кислова, Чистякова и Миронова, а также для московских фирм Бландова и Чичкина. Усиленная работа скупщиков вызвала заметное сокращение запасов масла и повышение цен. Благодаря этому в самой Вологде, центре маслодельного края, фунт сливочного масла стоит 2 р. 50 коп. И имеет намерение еще повыситься.
Один из общественных вологодских деятелей жаловался мне по этому поводу:
— Ваши столичные мародеры не довольствуются тем, что насаждают дороговизну в Петроград, — они занесли ее и в наши края. Помилуйте, набивают сами цены донельзя! Еще весною у нас лучшее масло стоило 80 коп. фунт в розничной продаже. Ваши петроградские маслоторговцы, скупая крупными партиями, платили еще дешевле. А потом пошла конкуренция между самими скупщиками: один за пуд масла предлагает 28 руб., а другой — 30. Третий орет: «Набавляю три». Настоящий аукцион! Ну, и взвинтили цены…
Такова «культуртрегерская» роль наших маслоторговцев. Их бранят не только в Петрограде, но и за пределами его.
Как орудуют столичные «Гости»
В Вологде существует артельное общество сельского хозяйства. Я беседовал с главными представителями его, и они мне подтвердили спекулятивную роль петроградских и московских маслоторговцев.
— До войны у нас масло расценивалось по 13-15 руб. за пуд, — сказал мне один из представителей общества, г. Швецов. — Не будь возмутительной спекуляции с маслом, оно и во время войны очень мало бы возросло бы в цене. Но к нам нагрянули скупщики; они разъезжают по уездам и платят за масло какие угодно деньги, полагая, что вернут их с лихвой, продавая затем продукт по любой цене. Нам доподлинно известно, что в июле и августе несколько петроградских фирм дешево скупили несколько десятков тысяч пудов масла, которое выдерживали потом в холодильниках, выжидая роста цен. Теперь, вероятно, эти запасы распродаются по частям и, хотя они куплены по дешевой еще расценке, продаются, конечно, по очень дорогой. С введением мясопустных дней спрос на масло значительно усилился, но еще более усилился и приток скупщиков. Они даже открыли в самом нашем городе и в уездах отделения по скупке масла. Это большое зло! Наше общество, борясь с ним, стремится приблизить продукты к населению. Если бы откинуть те барыши, которые получают скупщики, затем оптовики и, наконец, розничные торговцы, то обыватель мог бы иметь теперь наше масло самое большее по 1 р. 50 к. К этому надо стремиться и этого надо достигнуть!
Один из петроградских маслоторговцев рассказал мне следующее. Когда масло продавалось в губернии по 55 руб., он объехал все уезды и платил по 65 р., благодаря чему ему удалось запастись большими запасами масла. Нужды нет, что переплатил 10 руб. за каждый пуд — ведь этот убыток можно легко разложить на обывателя. «Он все заплатит!»
На маслодельных заводах
Вокруг Вологды расположился ряд сел, где процветает молочное хозяйство и где имеются маслодельные заводы. Я посетил некоторые из них.
В 32 верстах от города, за полустанком «31», расположен маслодельный завод Фетининской артели. Скупщики буквально осаждали завод.
— Дают какую угодно цену, только продай! — передавал мне один из деятелей завода. — Иной раз, чтобы отвязаться от них, ибо мы принципиально спекулянтам не продаем, называешь неслыханную цену. И что же вы думаете? Соглашаются. Да ведь вам невыгодно! Посмеются только: нам, дескать, что! Обыватель «заплатит».
И вот результат этой «политики». В июле масло стоило 34 руб. пуд, а теперь маслодельные заводы отпускают не дешевле 95 руб.
В дер. Шульгино, в 17 верстах от Вологды, я посетил маслодельный завод Стрекалого. Окрестные крестьяне сдают сюда в большом количестве молоко, и завод работает усиленно. Все тут в беспрестанном движении: сеператоры, сгустители и всякие мудреные приспособления. Но еще в большем движении… счеты. Барыши весьма солидные.
Все зарабатывают на масле.
Средняя себестоимость масла теперь около 45 руб. А продает Стрекалов по 97, и даже по 100 руб. Уступка опять-таки делается для «друзей» из Петрограда и Москвы. Таким образом, на пуде масла заводчик наживает теперь до 50 руб. Затем наживает «пятерку» скупщик-комиссионер. Далее «подрабатывает» «десятку» оптовик. И, наконец, 10-12 руб. загребает барыша розничный торговец.
Так путешествует ныне масло из Вологодской губернии, своей родины, на чужбину.
Покидаю я Вологду с некоторым сожалением: такую приятную грусть навевает и строгое спокойствие, и величественная терпеливость в отечественной страде, и тихая замкнутость, царящая в этом городе.
Еще более усиливает эту грусть сознание, что сюда, в этот уголок величавого покоя, в этот город-ферму проник хвороб спекуляции и жадности к наживе.
Д.
Зима стала, по-видимому, окончательно. Морозы небольшие, но с ветром, так что неприятно. Без меня КатяЖена Тихомирова. купила бочку керосина — номинально 12 пудовУстаревшая единица измерения русской системы мер, равная 16,3 кг.. Это конечно нас сильно обеспечивает, потому что теперь мы согреваемся лампами не меньше, чем печками. Допуская мошенничество, можно все же считать 10 пудов.
У нас в доме холодно — 10, 11 градусов. Только с лампами к ночи набирается до 13 и даже 14. Заниматься целый день очень трудно. Зябнешь.
В кинематографе дивился страстям испанской публики. На экране касса с револьвером, и к этой кассе приближается неосведомленная героиня — из публики вопль предупреждения. История повторяется, когда к кассе подходит почтенный отец. Но вот враг семьи нарывается на револьвер — из зала несется вой злорадства. Что же творится на боях быков? Да, жаль, что теперь не temporada!
Вернувшись в отель, застал в вестибюле танцы и фанты. Несколько молодых офицеров, девиц и дам, настойчивые ухаживания, вернее, приставанья. Наивные и карикатурные провинциальные нравы, первобытные под мещанской политурой.
С детьми на фильме «КабирияНемой итальянский художественный фильм Джованни Пастроне, прообраз жанра «пеплум».» Д'Аннунцио. Ерунда и пошлятина, с широким использованием далеко не лучшего, что имеется в «Саламбо» Флобера. Впрочем, местами поражает размах и затейливость постановки (напр., гигантский храм Молоха, высота фигуры самого бога, по лапам которого происходит бегство юной римлянки, а также осада какого-то города при помощи катапульт и подвешенных корзин, из которых воины тут же вываливаются в «пропасть»!). К обеду ЧуковскийЛитературный критик, переводчик, журналист. На сей раз он был скромнее и приятнее.
«Лифтопустные дни» в Петрограде. Cегодня многие лифты не будут работать с 4 дня до 8 вечера. Как оказывается, приостановление деятельности лифтов в Петрограде вызвано не отсутствием топлива, а перегруженностью электрических станций.
Выступление двух министров, военного и морского, сделали то, что, казалось бы, можно было успокоиться, но вчерашний день опять заговорили о роспуске. Вчера выступил Трепов в заседании военно-морской комиссии. Его выслушали, и ни одного слова не раздалось в ответ. Это произвело такое впечатление, что вечером Штюрмер и Трепов выехали в Ставку. Первый, говорят, повез для подписи Указ о роспуске Думы. Теперь ежедневно ожидаем, что нас не пустят в Думу.
Настроение хлебного рынка без перемен и на хлебной бирже — без дел. Сделок на товары за их отсутствием никаких не совершается. Между тем, спрос на товары интенсивный и с каждым днем увеличивается — в частности, на гречневую крупу, пшено и подсолнечное масло. Но частный потребитель фактически ничего не находит. Этих товаров на рынке совершенно нет. Подсолнечное масло от времени и до времени проскакивает сюда единичными вагонами и проходит из лабазов в бочках до 4 руб. за пудУстаревшая единица измерения русской системы мер, равная 16,3 кг..
Моя любимая душка! Горячо благодарю тебя за письмо и за желание помочь мне в моих затруднениях. Я приму Штюрмера через час и буду настаивать на том, чтобы он взял отпуск. Увы! Я думаю, что ему придется совсем уйти, никто не имеет доверия к нему.
БэбиНаследник российского престола встал и совершенно здоров, хотя немного похудел и бледен. Храни тебя Бог, моя единственная и мое все, и девочек! Горячо целую, крепко люблю. Твой старый Ники.
Погода плохая, тает и ветрено. Днем погулял полчаса в саду и затем принял Штюрмера.
Один из моих осведомителей, очень надежный, прислал мне следующую записку: «Я не хочу ждать до завтра, чтоб сообщить вашему превосходительству крупную новость — Штюрмер ушел в отставку».
Новость приводит меня в восхищение. Расставшись с Штюрмером, император лишний раз доказал, что он способен на превосходные решения, когда освобождается из-под влияния императрицы.
Буря против Штюрмера и обвинения его в измене напоминают очень травлю СперанскогоМихаил Сперанский — Государственный секретарь и законотворец при Александре I и Николае I, автор «Введения к уложению государственных законов» 1809 года и многих других реформ. в 1812 году, с тою разницей, конечно, что Штюрмер не Сперанский, но основательности в обвинении, вероятно, столько же. В его измену, взяточничество и т. п. я совсем не верю. Есть два способа подходить к неизвестным людям. Первый способ: подлец. Докажи, что это не так. Второй способ: порядочный человек, и только после очень тщательно проверенных и взвешенных доказательств можно изменить мнение и признать его подлецом. Я подхожу к людям по второму способу. Чтобы поверить обвинению, мне нужны осязательные и бесспорные доказательства. Бог его знает, кто такой этот Штюрмер, но измена его мне ничем не доказана.
«Пусть он работает. Одна рука есть — ну пусть и работает этой рукой. Такой большой, здоровый и просит милостыни», — сказала дама, обращаясь к молоденькой девушке, своей спутнице, при виде калеки, просящего подаяние...
Что я могу прибавить к этому! Бедное человеческое сердце.
P.S. Я ничего не дал этому калеке. Не то что жалко: был мороз, я был без перчаток, не хотелось из кармана вынуть руки...
До боли возмущаешься людьми, в руках которых, может быть, судьба всего будущего. Честолюбие, власть, положение — для них все. Им приносится в жертву общее благополучие, честь и доброе имя. Никогда, кажется, я не питал такого отвращения ко всем «сферам». А они продолжают веселиться и жить, как будто ничего не бывало. Шальные деньги пускаются по ветру, как пыль. Глядя на них, заражаются все слои населения, и нажива во что бы то ни стало, ни перед чем не останавливаясь, как зараза, захватывает всех. Деморализация простого народа идет гигантскими шагами. Чувствуется, как наша несчастная Россия каким-то демоном влечется к ужасной катастрофе.