Куют Цепи
Пожар в Панаевском театре
На рассвете от неизвестной причины загорелся Панаевский театр. Море огня залило набережную Невы, и видно было по всему городу. Для тушения пожара были стянуты обозы всех частей. Принимаются все меры, чтобы не дать огню перекинуться на здание Адмиралтейства, откуда он может перенестись на Зимний дворец. В помещении Панаевского театра сейчас находится учреждение полевой почты Военного министерства. В огне погибло много народу.
Между этими вещами было три-четыре ящика с винами, о чём проведали солдаты здешней дружины, а вот днём из-за этого загорелся сыр-бор. Они стали требовать уничтожения всех бутылок в корниловском доме. После долгого увещевания со стороны комиссара и др. было решено всё вино отвезти и вылить в Иртыш. Отъезд телеги с ящиками вина, на которых сидел помощник комиссара с топором в руках и с целым конвоем вооружённых стрелков сзади, мы видели из окон перед чаем.
+8°. Пасмурное утро и шел дождь, позднее — хорошая погода. 10 ¼ - ¾ часа. ТатьянаВторая дочь Николая II: чтение на немецком языке. Затем: Пророк Исайя 58-65. Обедала с БэбиНаследник российского престола.
Вино из ящиков, которое привезли для нас, было вылито в реку по желанию солдат гарнизона, и во избежание скандала Боде пришлось помалкивать несколько дней. Эта история всплыла наружу, и вот почему нам снова нельзя завтра пойти в церковь.
9 часов. Всенощная. Панкратов не разрешил монашкам пить чай ни в одном из этих двух домов.
Сегодня мой свадебный день. Собрала букет цветов, убрала могилу. Бродила одна по саду, вспоминала свои молодые годы.
Беспорядки в Ясной Поляне
Прокурор московской судебной палаты направил прокурору тульского окружного суда следующую телеграмму:
«Поручаю распоряжаться производством дознания о беспорядках в Ясной Поляне и принятии самых энергичных мер, и в случае надобности применить военную силу для ограждения имения, являющегося не только частной собственностью, но и местом, связанным с памятью о жизни гения земли русской».
Сентябрь и октябрь — наихудшие месяцы русского года, особенно петроградского года. С тусклого, серого неба в течение все более короткого дня непрестанно льет пронизывающий дождь. Повсюду под ногами густая, скользкая и вязкая грязь, размазанная тяжелыми сапогами и еще более жуткая чем когда-либо ввиду полного развала городской администрации. С Финского залива дует резкий, сырой ветер, и улицы затянуты мокрым туманом. По ночам — частью из экономии, частью из страха перед дирижаблями — горят лишь редкие, скудные уличные фонари; в частные квартиры электричество подается только вечером, с 6 до 12 часов, причем свечи стоят по сорок центов (цент по тогдашнему курсу равнялся 3-5 копейкам) штука, а керосина почти нельзя достать. Темно с 3 часов дня до 10 утра. Масса разбоев и грабежей. В домах мужчины по очереди несут ночную охрану, вооружившись заряженными ружьями.
Земля и воля! Сотни лет мы говорили эти слова и только вдали виднелась нам Воля, виднелась нам Земля. К ним тянулась наши взоры, наши руки; о них мы говорили нашим детям как о далеком счастье, за которое надо бороться, бороться, бороться. Читать далее
На трамвае, во втором вагоне, где мне очень нравится быть среди солдат. Шутят: «Штатские должны садиться с задней площадки». — «Штатских больше нет! Фуражку купить недорого». Вошел прапорщик: один солдат спросил его, далеко ли он собрался. Тот с улыбкой ответил: «Далеко». — «Тогда садитесь, тут вам будет удобнее, г-н прапорщик». Дальше два солдата заспорили; один, поучая другого, поскольку тот надел очки, назвал его тыловой крысой. Тот назидательно не советовал ему глупо нападать на людей, поскольку Петроградский гарнизон весь на фронте, за исключением служб. Что касается его, то он — травленный газом. Собеседник ретировался.
Встав очень рано, утро провел за подготовкой к лекции. В Университет отправился пешком и был застигнут на пути сильнейшим ливнем. Читать далее
Уже не в первый раз Собор становится перед вопросами политическими, и прошел уже месяц, как мы имеем прецедент. Он показывает, во-первых, что Собор как выразитель голоса Церкви не может становиться на партийную точку зрения и, во-вторых, что он не может проходить мимо политики. Доселе Собор умел находить средний царский путь и мог высказаться по животрепещущим вопросам, не вступая на партийный путь. Собор мог бы обратиться с воззванием к народу, не опираясь ни на какую политическую партию, и определенно сказать, что следует избирать людей, преданных Церкви и Родине.
Разложение шло быстро. Когда при осмотре войск командир корпуса зашел в перевязочный отряд, старика никто не встретил. Он стал обходить землянки. Солдаты валялись на койках и на приветствие генерала — «здорово, санитары», не поднимаясь, лениво тянули — «здравствуйте». А то и вовсе не отвечали. Большевистская пропаганда, как яд, разлагала вторую летучку, и она быстро приходила в упадок; солдаты перестали работать, не чистили лошадей, завели грязь, беспорядок. Пришлось в спешном порядке ликвидировать летучку. Да и вообще чувствовалось, что делать на фронте больше нечего. Фактически война кончилась. По всему фронту шло братание, солдаты покидали позиции.
Я решила сдать отряд, благо находился наивный человек, который охотно принимал его на себя, и уехать в Москву.