Был мой концерт в Саратове (от Консерватории) и планируется в Москве (от «Музыкального Современника»). Я еле выехал: в центре России бушуют метели с чудовищными заносами и опозданиями поездов на сутки, да ещё назначили для подвоза в столицу продуктов «товарную неделю» (даже две) с отменой всех удобных поездов.
В Саратов вместо тридцати шести часов мы пропутешествовали сорок восемь, причем я огромную часть пути спал и с наслаждением отдыхал от петроградской суетни. В Саратове я, не имея права по моему санитарскому паспорту жить в гостинице, остановился у Скворцова, главнейшего деятеля саратовской Консерватории, талантливого адвоката, человека молодого, необычайно подвижного, гимнаста, спортсмена, модника и милейшего собеседника. Гулял я по замерзшей Волге, повторял то, что не успел доучить для Саратова, и разыгрывал новые романсы Рахманинова, очень славные.
В девять часов вечера состоялся мой первый клавирабенд и мое первое выступление в провинции, если не считать симфонического концерта в Киеве (за который, кстати, очень попало Глиэру от Рахманинова и Глазунова: как можно было развращать учеников Консерватории, заставляя меня перед ними разыгрывать мои сочинения). Меня очень интересовало предстоящее выступление в Москве, на Саратов же я смотрел больше как на диверсию.
Никогда я не ощущал так сильно в своей душе такого странного соединения фальши при самоотверженной любви к человечеству и ненависти к человеку...
Дорогой товарищ Ольга!
Очень и очень рад, что имеете намерение всячески помочь распространению листка. Не забудьте, пожалуйста, всю нашу переписку уничтожать. Жму руку и желаю всяких успехов. Привет Вячеславу АлексеевичуЖурналист, революционер!
Ваш Ленин
С приближением Масленицы положение хлебного рынка, в частности, мучной вопрос, представляют из себя полный кризис. Муки в городе нет. Впрочем, это ожидалось, это должно быть и это так свершилось. Кого винить в создавшемся положении, сказать затруднительно. Читать далее
Дома снова СкамониБруно Скамони — сын изобретателя гелиографии, эксперт в области печати и полиграфии. Вместе с Сомовым готовил второе издание «Книги Маркизы».. Он уверен, что никаких серьезных беспорядков не будет, а будут только разрозненные и незадачливые забастовки на почве отдельных рабочих домогательств. Но он так судит по учреждению, во главе которого он стоит и которое работает в более культурных, им и созданных условиях, нежели многие другие — более по размерам грандиозные предприятия, нежели типография Голике-Вильборг. У них рабочие, скорее, довольны своим, к тому же сильно за последнее время улучшившимся положением. «Швейцар у них получает теперь больше, нежели прежде метранпаж».
Шли с запозданием на три часа, вероятно, из-за метели: я говорю «вероятно», потому что у нас никогда нельзя добиться настоящей причины — это беспорядок во всем.
ЦеретеллиНиколай Церетелли — актер., иногда меня дразнит его непонятность. Что это за человек. Но, конечно, он не очень хороший. Танцевали с ним в «Летучей мыши». Когда танцуешь так, загораются какие-то искры.
В Туле забастовка рабочих на ружейном заводе. Чтоб купить что-нибудь — стоят в хвостах; а опаздывают на работу — их штрафуют. Где же справедливость?
Сегодня начат прием новобранцев, родившихся в 1898 году. Военные дела без особых крупных новостей; политические тоже как будто застыли. Американцы дальше «дипломатической» войны пока не пошли. Общественное дело в России по-прежнему не на рельсах — все идет не к лучшему, а к худшему. Расстройство транспорта полнейшее. Сократили пассажирское движение, но говорят, что «товарные недели» вносят лишь путаницу и жизнь обывательскую не налаживают. Не хватает топлива, муки, мяса и многого множества необходимых житейских припасов. Все дорожает, ко всему образовываются «хвосты», спекуляция растет, и новобогатые люди бросаются покупать земли, дома, предметы роскоши и дивидендные бумаги. На бирже ажиотаж.
Нынешние власть имущие — воплощение зла, и существующий порядок вещей обречен. Совершить переход от него к новому общественному строю с минимальным кровопролитием при максимальном сохранении того, что ценно в нашей цивилизации, — трудная проблема.
После прогулки принял БаркаМинистр финансов, РейнаГеоргий Рейн — главноуправляющий государственным здравоохранением., СкалонаВладимир Скалон — генерал для делопроизводства и поручений управления генерал-квартирмейстера при Верховном Главнокомандующем. и ДрентельнаАлександр Дрентельн — генерал-майор Свиты, командир лейб-гвардии Преображенского полка.. В 2½ у меня был Трепов. Погулял с ОльгойСтаршая дочь Николая II. В 4½ принял Кутайсова, который вернулся из Персии, куда он сопровождал ДмитрияСын великого князя Павла Александровича, организатор убийства Распутина. После чая читал и затем принял Добровольского. Обедали Лили ДенПодруга императрицы Александры Фёдоровны и Н. П.Николай Саблин — морской офицер, человек близкий к царской семье. Командир Отдельного батальона Гвардейского экипажа. Сидели и собирали вместе puzzle.
Около 4-х пошла с ПапойРоссийский император погулять. Идет снег, холодно. 12 мороза. В 5 часов мы 4 к АнеЛучшая подруга императрицы на ее именины.
Один красивый и богатый киевлянин, известный дотоле лишь в качестве балетомана, посетил меня и рассказывал мне что-то чрезвычайно невразумительное на ту же тему о дворцовом перевороте. Я ответил ему, что он со своими излияниями обратился не по адресу, так как великий князь, верный присяге, не может слушать подобные разговоры. Его глупость спасла его от более неприятных последствий.
С «Лучом» у меня плохо, с «Летописью» — неважно, с «Парусом» — хорошо. Работаю, как слон. Простудился, потерял голос, чихаю. Но — ничего!