И вот, навьючив на верблюжий горб,
На добрый — стопудовую заботу,
Отправимся — верблюд смирен и горд —
Справлять неисправимую работу.
Под темной тяжестью верблюжьих тел —
Мечтать о Ниле, радоваться луже,
Как господин и как Господь велел —
Нести свой крест по-божьи, по-верблюжьи.
И будут в зареве пустынных зорь
Горбы — болеть, купцы — гадать: откуда,
Какая это вдруг напала хворь
На доброго, покорного верблюда?
Но, ни единым взглядом не моля,
Вперед, вперед, с сожженными губами,
Пока Обетованная земля
Большим горбом не встанет над горбами.
Мой дорогой Жак, если вы что-нибудь понимаете в том, что творится в России, то любезно мне об этом расскажите. У этих людей весьма любопытное представление об ответственности! Заметьте, что всегда говорится «таинственная Россия»… Если таинственность означает безумие, то я с этим согласен. По правде говоря, ведь эта страна так нелепо велика! (ей нужны были бы по крайней мере два президента). Телефон сближает уши, но не обязательно сердца. И вы никак не заставите «петроградцев» быть того же мнения, что и «москвичи».
Ваш старый, преданный
Клод Дебюсси
Сейчас иду на Демократическое совещание. Я выбран на него от Центрального исполнительного комитета Советов и состою членом бюро фракции большевиков. Многие ждут от сегодняшнего дня крупных исторических событий.
Открытие Демократической конференции. В городе крестный ход, молитвы за Россию.
Сегодня по постановлению Всероссийского Церковного Собора во всех церквях Петрограда и Москвы будут совершены всенародные моления о даровании внутреннего мира России и об избавлении от междоусобной брани. Из лаврских древлехранилищ и ризницы вывезены все предметы, имеющие материальную и историческую ценность, и отправлены из Петрограда. Вместе с лаврскими святынями вывезены церковные ценности приходских храмов. Эвакуированные святыни будут размещены в монастырях Казани, Нижнего Новгорода, Ярославля и Углича. Чудотворные иконы по распоряжению высшей духовной власти оставлены в Петрограде.
Я думаю, что главною причиною всех теперешних событий было вековое пьянство и внезапное отрезвление народа. Все, что происходит, — плоды долгого, растлевающего пьянства и ужасного похмелия.
Третьяковская галерея
Завтра исполняется двадцать пять лет со дня перехода в ведение города Третьяковской галереи. Никакого юбилейного торжества, кроме панихиды по основателям галереи, конечно, не будет, но люди искусства не могут не вспомнить в этот день о московских промышленниках — братьях Третьяковых. Читать далее
Вместо шести вечера Демократическое совещание открылось в восемь. Открывал совещание председатель Совета рабочих и солдатских депутатов Чхеидзе. Стоя в центре президиума перед председательским креслом, Чхеидзе медленно начал говорить, настолько медленно, что можно было записывать. После Чхеидзе выступил Керенский. Чрезвычайно подвижный, с нервным подергиванием лица, с заложенной за правый борт пиджака рукой, быстрыми шагами он подбежал к трибуне. Делая гримасы, резко жестикулируя, отбегая то взад, то вперед, то в стороны, Керенский проговорил почти два часа — о положении в стране, о напряженности продовольственного кризиса, о состоянии армии, о падении дисциплины, о развале фронта, о рижском отступлении, о позорном тарнопольском бегстве. Много говорил, что именно он, Керенский, ликвидировал «корниловщину», что напрасно обвиняют его в союзе с Корниловым. Свою речь он закончил с большим пафосом:
— Мы настолько сильны, настолько решительны, что кровью и железом выметем контрреволюцию, откуда бы она ни исходила, от монархистов или от большевиков!
Прошу довести до сведения Петроградского Совета р. и с. д. о том, что я, как и мои товарищи — члены бывшего Президиума Петроградского Совета, слагаю с себя звания и полномочия товарища председателя Петроградского Совета р. и с. д.
В то время как Демократическое совещание в Питере истекает в словопрениях, а инициаторы совещания спешно вырабатывают формулы «спасения» революции, между тем как правительство Керенского, поощряемое Бьюкененом – Милюковым, продолжает идти «своим» путем, — в России происходит решающий процесс вырастания новой власти, действительно народной, действительно революционной, ведущей отчаянную борьбу за существование. С одной стороны — Советы, стоящие во главе революции, во главе борьбы с контрреволюцией, которая еще не разбита, которая только отступила, благоразумно спрятавшись за спиной правительства. С другой стороны — правительство Керенского, которое покрывает контрреволюционеров, которое сговаривается с корниловцами (кадеты!), которое объявило войну Советам, стараясь их разбить, чтобы самому не быть разбитым.
Кто победит в этой борьбе — в этом теперь вся суть.
Все японские газеты помещают английское телеграфное сообщение, в котором говорится о японо-американских переговорах, в результате которых Япония должна заступить в войне место России. Смысл этого сообщения надо понимать так, что внутренние наши дела и, главным образом, возможность перехода власти в руки большевиков вызывают серьезные опасения союзников. Союзники ожидают в таком случае заключения с нами сепаратного мира с Германией. Надежды их на восстановление нашей боевой мощи печальные события наших дней подорвали окончательно.
В итоге — тягостное и унизительное для России положение, при котором на нас смотрят как на Персию.
Поехал в Урмию на маленьком катере. Ехать верст 60-70. Над озером летают фламинго, розовеющие при взлете. У них розовые подкрылья. Машина стучит и режет еще не мятые волны. В соленое озеро, всегда пустынное, пустынное при халдеях, при ассирийцах, всегда окрайное, затащили флот, воткнули сваи, распугали птиц — и все для войны. Читать далее
За службу верную мою
Пред родиной и комиссаром
Судьба грозит мне, не таю,
Совсем неслыханным ударом.
Должна комиссия решить,
Что ждет меня — восторг иль горе:
В какой мне подобает быть
Из трех фатальных категорий
Читать далее