Никто не может обходиться без сна. Неудовлетворение этой насущной потребности организма отражается на всем нашем физическом и нравственном самочувствии, ослабляет нашу энергию, делает нас беззащитными против болезней и вызывает вялость, меланхолию и плохое пищеварение. При серьезных болезнях приход сна часто означает выздоровление, а неприход сна — смерть. Если бы сон был вещью, которую можно было бы покупать за деньги, мы бы ценили его высоко. Он ничего не стоит, но он дороже всяких денег.
Сон нельзя измерять по часам. Можно высыпаться скорее или медленнее, и пять часов крепкого, глубокого сна могут дать в полтора-два раза больше отдыха, чем десять часов худшего сна. Все зависит от того, насколько вы отдохнули. Ведь сон есть попросту состояние относительного покоя для ума и тела. Пока мы живем, мы не можем отдыхать вполне. Но во время сна сердце бьется медленнее и не так сильно, мы дышим медленнее, желудок работает слабее, почки тоже, а что касается мышц,посредством которых мы осуществляем нашу волю, когда мы находимся в бодрствующем состоянии, то они и во всем отдыхают. Неудивительно, что нам приходится дышать менее сильно: ведь эти мышцы не требуют во время сна кислорода, а также не производят ядовитой углекислоты, от которой нужно освобождаться. Сравните, как мы дышим во время сна и после того, как пробежали во весь дух сажень сто.
Но, главным образом, сон есть относительный отдых для мозга. Часть мозга должна, правда, и во время сна работать все так же усиленно — как та часть, которая управляет дыханием и сердцебиением. Но те части, которые управляют работой мышц, отдыхают. Когда мы просыпаемся после хорошего сна, клеточки этих частей мозга богаты пищевыми материалами, которые опять истощаются после долгого бодрствования.
Отдыхают также и те части мозга, которые ведают внешними чувствами, хотя некоторые из них спят очень чутко. Например, мозг матери отдыхает во время сна и не слышит умеренного шума в соседних комнатах, но малейший крик или движение ребенка рядом с ней мгновенно привлекает ее внимание. По отношению к ребенку она спит лишь «одним глазом», как говорится.
Чтобы сон был действительно отдыхом, необходимо, чтобы ничто не беспокоило мозга; это относится как к внешним помехам, так и к внутренним. Мало толку иметь тихую темную спальню и достаточно теплую постель, если желудок все время тщетно старается переварить тяжелую пищу и посылает к мозгу мучительные телеграммы о своем неприятном состоянии. Плохое пищеварение есть злейший враг сна. Если даже мы не просыпаемся, мы видим плохие сны и встаем не освеженные. Принимать в таких случаях лекарства против бессонницы, лекарства, которые отравляют мозг и погружают его в неестественный сон, — есть преступная глупость, если мы не стараемся устранить ту внутреннюю причину, от которой происходит наш плохой сон. Тем не менее сотни и тысячи людей делают эту глупость каждый Божий день. Чем легче людям покупать эти лекарства, тем чем чаще они повторяют ее. Если человек страдает бессонницей, наш первый долг — устранить причину, а уж только затем давать лекарство, если наши попытки не увенчаются успехом.
Когда мы спим, мы сберегаем энергию. Это, разумеется, равносильно тому, чтобы принимать в себя новую энергию. Поэтому у французов есть даже пословица «Qui dort dine» — «Кто спит, тот обедает». Когда мы спим, мы почти перестаем тратить и разрушать; мы сберегаем и строим. Плоха та сиделка, которая будит спящего больного, чтобы дать ему лекарство и питание. Каждая часть тела должна время от времени отдыхать или спать, исключений из этого правила нет. Даже сердце, которое бьется безостановочно день и ночь, от колыбели до могилы, является в действительности «исключением, подтверждающим правило». Биение сердца занимает некоторую часть секунды, а до нового биения проходит вдвое больший промежуток времени. Таким образом, сердце работает лишь восемь часов в сутки, а две трети суток оно отдыхает. Когда оно больно и не может хорошенько исполнять свою работу, наибольшую пользу приносит не такое лекарство, которое заставляет его биться сильнее, как например алкоголь, а такое, которое увеличивает паузы между биениями, как, например, наперстянка; сердце отдыхает и поправляется, бьется реже, но работает больше.
Как ни неоценим сон для взрослых, еще больше в нем нуждаются дети. Ведь дети делают кое-что, что взрослые тоже делали в свое время, но чего они никогда не могут делать больше: они растут и развиваются, они создают новые ткани, новые органы, новые силы. Время сна есть время созидания. Днем дети едят и упражняют свои силы, ночью они превращают принятую за день пищу в органы еще большей силы. Ребенок, который не получает достаточно часов сна, не может расти и развиваться нормально. Десять часов сна необходимы растущему организму. Лишать его этих необходимых часов отдыха — это преступная жестокость.
Но мало давать ребенку достаточно времени для сна. Нужно также, чтобы он мог спать спокойно, чтобы кругом не было слишком много шума и чтобы часы сна были регулярны. Если сон детей не удовлетворяет указанным условиям количества, качества и регулярности, этим наносится ущерб всей будущности, этим ослабляется их мозговая сила, способность противостоять утомлению.
Вот чему учит нас изучение сна.
Человеческий организм не просто машина, а кое-что побольше; и поэтому с ним нельзя обращаться, как с машиной.
Вечером я бродил, бродил. Белая ночь, женщины. Мне уютно в этой мрачной и одинокой бездне, которой имя — Петербург 17-го года, Россия 17-го года. Куда ты несешься, жизнь? От дня, от белой ночи — возбуждение, как от вина.
Дорогой Игорь, знаешь ли ты, что Ида Рубинштейн ставит со мной «Антония и Клеопатру» Шекспира, в моих декорациях и костюмах, что она заказала точный перевод (первый во Франции точный!) Андре Жиду, и теперь она просит тебя: не согласишься ли ты написать музыку (то есть интродукцию, куски в действии, усиление впечатления в антрактах и во время действия — по твоему усмотрению и вдохновению — как это ей сочинил ДебюссиКомпозитор для «Святого Себастьяна»). Читать далее
В представлении министра внутренних дел кн. ЛьвоваПервый председатель Временного правительства указывается, что «в целях укрепления в народной памяти событий, имеющих особое значение в целях созидания новой свободной государственной жизни России, представлялось бы правильным установить нижеследующие общенародные праздники:Указываются по старому стилю. Читать далее
Вчера уложено было уже 52 ящика книг. Осталось еще десятка 1½ уложить. При этом ни от кого, конечно, никакой помощи, а мне — 74, а Соне — 60! Ящиков для укладки нет как нет ни за какие деньги. Все бакалейные Брайтона обегал, клянчил ящики, натыкаясь на ужасно милых людей (а иногда и на грубиянов). Но на нет и суда нет. Добудешь две дюжины ящиков, но без крышек! Прежней силы нет. Целую неделю плотника держал делать крышки: спасибо, добрый старичок нашелся. Война!
Сторонники войны из Социалистической партии Франции отправились в Петроград, чтобы обратить русских революционеров в свою веру. Но, кажется, они сами изменили свои убеждения. В таком случае наши надежды на русскую Революцию не пропали.
Где русская армия? — Нет ее! Пойдите в окопы и вы увидите вооруженную толпу, растленную обрывками политических учений и не способную ни к обороне, ни к наступлению!
Мне рассказали историю об офицере технической службы артиллерии на Кавказском фронте, полковнике Котляревском, который в самый разгар революции прибыл в Москву, где ему срочно нужно было найти представителей военного командования. Он обнаружил дверь с надписью «Военный комитет», где за столом при свечах сидели шесть прапорщиков, несколько военных врачей, а также солдаты. Прибывшего спросили о цели поездки, и он пояснил, что ему необходимы запасные части к горным орудиям. Сидящие за столом несколько минут посовещались, после чего председатель комитета вышел вперед и торжественно объявил: «Именем народа вы назначаетесь командующим Московским военным округом». Читать далее
Керенский слушал с явным нетерпением. Было очевидно, что он уже принял решение по этому делу. Сомневался лишь в одном: смогу ли я сохранить в этом батальоне высокий моральный дух и нравственность. Керенский сказал, что разрешит мне начать формирование немедленно. Когда Керенский провожал меня до дверей, взгляд его остановился на генерале Половцеве. Он попросил его оказать мне любую необходимую помощь. Я чуть не задохнулась от счастья.
Керенскийпремьер-министр издал по войскам приказ перейти в наступление. Приказ редактирован неважно — да и трудно это было сделать хорошо, но огромной важности то, что отдан приказ о наступлении. Я не видал ни одного человека, который верил, что этот приказ будет исполнен — допускают в лучшем случае, что некоторые части перейдут в наступление, некоторые выражают уверенность, что если бы двинуть войска в бой и одержать хороший успех, то лавина покатилась бы сама собой. Поездка Керенского по фронту — сплошной триумф, но опять-таки, это одни только слова, слова и слова. Наши союзники — еще наши союзники, и еще надеются, что у нас что-то образуется и народ образумится.
Трудно даже себе представить, как должна была отразиться на психике Керенскогопремьер-министр та головокружительная высота, на которую он был вознесен в первые недели и месяцы революции. В душе своей он все-таки не мог не сознавать, что все это преклонение, идолизация его — не что иное как психоз толпы, что за ним, Керенским, нет таких заслуг и умственных или нравственных качеств, которые бы оправдывали такое истерически-восторженное отношение. Но несомненно, что с первых же дней душа его была «ушиблена» той ролью, которую история ему — случайному, маленькому человеку — навязала…
У меня был добрый старый батюшка. Чувствую себя у пристани и в руках Божиих. Умру ли или поправлюсь — все будет хорошо.
Домом КшесинскойБалерина на Каменном проспекте завладела горсть, незначительная горсть коммунистов с Лениным во главе, и с террасы его с утра до вечера народ призывался к грабежу и убиению буржуев. Тщетно владелица обращалась к помощи властей, прося о выселении захватчиков. Ответ был один: «В свободной стране прибегать к силе против граждан неуместно».
Памяти Вл. Эрна Философ Владимир Эрн, скончавшийся 12 мая 1917 г.
Блаженный брат! Ты чистым оком зреть
В представшей вновь паломнику отчизне
Достоин все, что помнил в этой жизни, —
Огнем безгневным в царстве Слав гореть.
Оратай был до жатвы умереть
Любовию предизбран. Укоризне
Не вырваться из уст на светлой тризне.
Там, где «мы вместе были», друга встреть!
Читать далее