Спиритические сеансы у Николая II
После победы революции рабочие по доброй воле предоставили собранию старейшин Г. Думы избрать временную власть — так появился Исполнительный комитет Г. Думы. Подобная тактика до известной степени объяснима обстоятельствами момента: у рабочих в то время могло не иметься на примете необходимых лиц.
Но этот факт был чреват последствиями огромной важности. В нем таилась опасность утраты рабочей демократией самостоятельных политических позиций. При выборе революционных комиссаров, когда у рабочих уже была полная возможность указать собственных кандидатов, они снова сбыли с рук дело революции, на этот раз сознательно, и комиссарами оказались исключительно члены Г. Думы чуждых рабочим направлений. Это уже не уступка обстоятельствам момента, так как в Совете С. и Р. Депутатов нашлись товарищи, которые указывали, как опасно брать кандидатов не из собственной среды. Но рабочие не убедились их советом. Дальше неизбежно последовала и третья ступень возраставшей революционной скромности рабочих. Состав Временного правительства целиком образовался из представителей буржуазии и землевладельцев, не только членов Г. Думы, но и элементов со стороны. И депутаты утвердили его. Таким образом, разгромив монархию, они сознательно и добровольно сдали власть привилегированным классам. За это монархист Милюков назвал их поведение благоразумным.
Еще бы! Но что же оставили рабочие себе? Что завоевали революцией? Контроль над Временным правительством? Что даст он им? Очевидно же, что буржуазия, даже под контролем рабочих, не может взять на себя выполнение пролетарских программ, и рабочие не вправе рассчитывать загребать жар чужими руками по примеру буржуазии, а должны действовать сами. Революция есть, прежде всего, захват победителем политической власти и организация ее на соответственно новых началах. Рабочие должны были взять власть в собственные руки в полном объеме, когда это было так легко сделать, чтобы плодами их революционных трудов не воспользовались привилегированные классы.
Этого-то и не было сделано, но у рабочих остаются еще две позиции, укрепившись на которых они без новой революции могут вернуть кое-что из сданного добровольно и утраченного. Позиции эти — демократическая республика и прекращение войны.
Республика — дело Учредительного собрания. Контрреволюция заинтересована в том, чтобы оттянуть его созыв возможно дольше, когда остынут революционные страсти и сорганизуется антиреспубликанское течение в провинции. Интересы рабочих, наоборот, требуют скорейшего его созыва, чтобы в мае-июне вошел в силу новый основной закон, установляющий республиканские формы правления. Потому что, только опираясь на демократическую республику, рабочая и крестьянская демократия сможет явиться политической силой в государственном масштабе, к которой она стремится. На Совете Р. и С. Депутатов поэтому лежит прямая обязанность немедленно приступить к действиям, составить проект республиканской конституции, наказ Учредительному собранию, избирательный закон, разослать по всей стране комиссаров для скорейшего подготовления населения к выборам.
Правящие классы неспособны окончить настоящую войну благодаря путанице капиталистических интересов, которую они создали до войны и усложнили войной. Только рабочие и солдаты воюющих стран могут положить ей конец революционным путем и заключить мир на условиях, установленных без участия официальных сфер. Поэтому на Совете Р. и С. Депутатов лежит другой долг: немедленно приступить к попытке завязать сношения с рабочими и солдатами всех воюющих стран, и прежде всего с немецкими, в целях прекратить войну на разумных условиях.
Если рабочие откажутся и от этих позиций, то это будет означать, что они совершили революцию лишь ради кое-какой буржуазной свободы — не больше. Товарищи, вы должны это понять. Революционная скромность, проявленная рабочими в данном случае, беспримерна в истории пролетарской борьбы. Никогда и нигде рабочие не сдавали власти привилегированным классам добровольно. Ее всегда вырывали у них путем обмана или насилия.
События побежали с такой быстротой, что ни обсуждать, ни даже просто записывать их некогда.
Много в музыкальных кругах говорили про гимн: «Боже, царя храни» — долой, нужен новый гимн. По-моему, нет лучше гимна, чем «Славься» Глинки, только подставить новые слова. Что бодрее и светлей? Но червь честолюбия заглодал всех композиторов: помилуйте, «автор гимна» — какая популярность! Сознаюсь, были моменты, червяк куснул и меня, но сейчас же мне становилось ужасно стыдно. Читать далее
Всей душой рад революции. Рад свержению Романовых. Они, конечно, к гибели вели Россию. Об этом нет двух мнений. И вот пошел в «Привал». Там было пусто, сонно, скучно. За столиками сидели какие-то евреи. И вдруг мне стало мучительно жаль «Империи».
-10°. Приехал НиколайРоссийский император.
Cкоро и благополучно прибыл в Царское Село — в 11ч. Но, Боже, какая разница, на улице и кругом дворца, внутри парка часовые, а внутри подъезда какие-то прапорщики! Пошел наверх и там увидел душку АликсРоссийская императрица, жена Николая II и дорогих детей. Она выглядела бодрой и здоровой, а они все лежали в темной комнате. Но самочувствие у всех хорошее, кроме МарииТретья дочь Николая II, у которой корь недавно началась. Завтракали и обедали в игральной у АлексеяНаследник российского престола. Видел доброго Бенкендорфа. Погулял с Валей Долгоруковым и поработал с ним в садике, т. к. дальше выходить нельзя! После чая раскладывал вещи. Вечером обошли всех жильцов на той стороне и застали всех вместе.
Государыня сказала мне, что, когда Они остались одни в лиловом будуаре, нервы у Императора не выдержали и Он разрыдался. Государыне стоило огромного труда утешить Его и заверить, что как Супруг и Отец Ее Детей Он Ей гораздо дороже, чем как Царь, вместе с Которым Она несла бремя царского служения.
Социальная классовая борьба может быть признана горькой необходимостью, но никогда не может быть признана христианской правдой и благом. Христианство видит высшую правду в том, чтобы отдать свое богатство ближнему, но не видит его в том, чтобы отнять его у ближнего. Христианство не верит, что царство Божие может быть достигнуто внешним путем и материальными средствами, что возможна и желанна принудительная добродетель и принудительное социальное братство.
Один из полков 4-й стрелковой дивизии искусно, любовно, с большим старанием построил возле позиций походную церковь. Первые недели революции... Демагог поручик решил, что его рота размещена скверно, а храм — это предрассудок. Поставил самовольно в нем роту, а в алтаре вырыл ровик для... Читать далее
Возлюбленные чада Святой Православной Церкви!
Временное правительство вступило в управление страной в тяжкую историческую минуту. Враг еще стоит на нашей земле, и славной нашей армии предстоят в ближайшем будущем великие усилия. В такое время все верные сыны Родины должны проникнуться общим воодушевлением. Читать далее
Прощание
За верстами версты, где лес и луг,
Мечтам и песням завершенный круг,
Где ласковой руки прикосновенье
Дает прощальное благословенье.
Исходный день, конечная верста,
Прими мой дар священного креста.
Постой, продлись, верста! От устья рек
По морю уплывает человек.
Он слышит зов вдали: «Постой, постой!»
Но та мечта останется пустой,
Но не верста, что мерит вдохновенье
И слов мучительных чудотворенье.
Ты создаешь свои стихи со стоном,
Они наполнят мир небесным звоном.
Честь и слава русскому народу. Над Россией засияло солнце свободы и сразу осветило глубокое дно озера — гений русского народа. И этот гений говорит нам о великодушии к прошлому и о действенной энергии в будущем.
Временное правительство, как заявил князь ЛьвовПервый председатель Временного правительства в беседе с одним англичанином, — «как солома, которую сносит мощным вихрем урагана».
Преступной мерой является допущение армии в политическую борьбу страны. Нигде в мире ничего подобного никогда не было. До такой глупости еще никто не додумался, кроме ГучковаЛиберал-консерватор, оппозиционер, член IV Государственной думы, с 15 марта 1917 года - военный и морской министр. В мирное время этот опыт можно сделать, но во время войны, повторяю, преступно. Уже в некоторых частях солдаты выбирают своих офицеров, удаляют нежелательных. При таких условиях никакой дисциплины быть не может и выиграть войну при этих условиях — прямо немыслимо.