Заручившись поддержкой командного состава, Савинков приделал особую организацию к Добровольческой армии. Был основан «Союз Спасения Родины и Свободы». В Совет этого союза на половинных началах должны были войти представители командного состава Добровольческой армии и несоциалистических партий и представители демократии. В этот Совет должны были вноситься все вопросы общего политического значения. Решения его имели, однако, лишь совещательное значение для руководителей Добровольческой армии. Когда мы приехали со Струве, то нам пришлось считаться с уже совершившимся фактом. Читать далее
Также участвуют: Каледин, ДеникинГлавнокомандующий войсками Западного фронта, генерал-лейтенант, Милюковлидер партии кадетов, КорниловГенерал, Верховный главнокомандующий, ТрубецкойДиректор дипломатической канцелярии Верховного главнокомандующего, СтрувеЭкономист, философ, преподаватель в Петроградском политехническом институте императора Петра Великого, СавинковРеволюционер, публицист.
Русская революция оказалась национальным банкротством и мировым позором — таков непререкаемый морально-политический итог пережитых нами с февраля 1917 года событий.
Я знаю, что принято во всех переживаемых нами бедах винить либо старый порядок и старую власть, либо большевиков. Я последний склонен оправдывать старую власть, которая ради сохранения своих отживших прерогатив преступно задерживала культурное и политическое развитие нации. Мое отношение к большевикам тоже достаточно известно. Но если всероссийский погром 1917 г. угодно называть русской революцией, то я скажу прямо: главным преступлением старой власти является именно то, что она подготовила эту революцию и сделала ее неизбежной. Справедливость, однако, требует прибавить: в этом преступлении соучаствовала вся прогрессивная русская интеллигенция тем безразборчивым и безрассудным характером, который она придала своей борьбе со старым порядком, в частности после событий 1905 г.
Мы приняли участие в этих выборах. Был составлен список кандидатов, который начинался с меня. Вторым был СтрувеЭкономист, философ, преподаватель в Петроградском политехническом институте императора Петра Великого. Хотя он никогда не был киевлянином, но по закону о выборах в Учредительное собрание, которое почиталось Всероссийским, могли избираться люди независимо от их места жительства. Так и меня ввели в список где-то в Сибири, должно быть, там, где произвела впечатление моя телеграфная статья от 6 марта, начинавшаяся словами: «Цари ушли...». Что же касается Струве, то бывший соратник Ленина и идеолог марксизма, ученый, разочаровавшийся и в Карле Марксе, и в Ленине, был известной фигурой во всей России. Тем не менее нам не удалось собрать по Киевской губернии достаточное количество голосов. Читать далее
Большевицкий переворот и большевицкое владычество есть социальная и политическая реакция эгалитарных низов против многовековой социальной и экономической европеизации России.
Мы недаром живем в сумасшедшем доме. Россия в настоящее время представляет собой аукцион, на котором русская душа продается предлагающему наивысшую цену. У нас влиянием пользуются люди бесстыжие, люди зычные, люди, выдающие какие угодно векселя в твердом намерении не платить по этим векселям.
Большевизм — это смесь интернационалистического яда со старой русской сивухой. Этим ужасным пойлом опаивают русский народ несколько неисправимых изуверов, старых и молодых, подкрепляемых тучей германских агентов. Давно пора этот ядовитый напиток заключить в банку и по всем правилам фармацевтического искусства поместить на ней мертвую голову и надпись «яд».
Два казака. Настоящие, здоровенные, под притолку головами. У одного — обманно-юношеское лицо с коротким и тупым носом, с низким лбом под седеющими кудрями — лицо римской статуи. Другой — губы вперед, черные усы, казак и казак. Неглупые (по-моему — хитрые), несложные, знающие только здравый смысл. Знающие свое, такое далекое всяким «нам» с нашими интеллигентскими извилинами, далекое всяким газетам, всякому СтрувеЭкономист, философ, преподаватель в Петроградском политехническом институте императора Петра Великого, Амфитеатрову…Журналист, писатель да и самой «политике» в настоящем смысле слова. Читать далее
Присев к моему письменному столу и облокотившись на него, Струве грустно произнес поразившие меня слова: «Неужели на старости лет нам снова придется стать революционерами?». В этом скорбном, обращенном к себе самому вопросе сказался весь Струве — его личное влечение к мирному научному и культурному творчеству, горечь от крушения надежды, что Россия с 1905 года, хотя и с колебаниями, вышла на путь мирного политического развития, и вместе с тем сознание обязательности подчиниться властному голосу долга, призывавшего снова кинуться в революционную борьбу против новых темных сил, завладевших Россией.
Однажды я сказал ему, что бесчинства революции должны неизбежно привести к жестокой реакции. С необычайной даже для него горячностью он воскликнул: «Что там реакция! Иоанн Грозный — молния с неба — вот что было бы адекватно творящейся мерзости!»
Я получил через Струве приглашение Временного комитета «Лиги Русской Культуры» вступить туда членом и сказать речь о русской культуре на первом публичном собрании. Ответил длинным письмом, что вступаю, но оговорился, что мне больно, что там нет Горького, а есть Родзянко. Относит. своего выступления — в зависимости от службы (по-видимому, кроме Протопопова, я возьму себе тему «Последние дни старого режима»).
Утром похороны казаков. Та кучка, которая стояла впереди у амвона, смесь лиц, евреи из Исполнительного комитета, баре из Думы, министры. Эти люди сговориться не могут.
В толпе: «Hу вот, это по-настоящему, по-русски. Не то что когда-то “хулиганье с заводов» хоронило».
Старухи: «Вот милые вы мои, вышел он на ступени и говорит…» Другая старуха: «Пустое, он так говорит. Еще ура вздумал на похоронах кричать». Читать далее
Всю эту неделю легче дышится. Наступление и победа. Разум берет верх в Советах рабочих и солдатских депутатов. Читать далее
Старый порядок был заклеймен пятнами государственной измены, и те, кто, любя политическую свободу, прежде всего и превыше всего любили Россию, верили, что революция исцелит государство от этой язвы. Увы! Случилось иначе. Революция сама оказалась глубоко пронизанной элементами государственной измены, тлетворная зараза которой разлилась по всему народному организму. Читать далее