Жену с детьми полиция оставила в Галифаксе. Остальных доставили по железной дороге в Amherst, лагерь, где содержались немецкие пленные. Здесь нас подвергли в конторе лагеря обыску, какого мне не приходилось переживать даже при заключении в Петропавловскую крепость. Ибо раздевание донага и ощупывание жандармами тела в царской крепости производилось с глазу на глаз, а здесь, у демократических союзников, нас подвергли бесстыдному издевательству в присутствии десятка человек. Навсегда запомнился шведско-канадский сержант Ольсен с рыжей уголовно-полицейской головой, главная фигура обыска. Те канальи, которые руководили этим предприятием издалека, прекрасно знали, что в нашем лице имеют безупречных русских революционеров, возвращающихся в освобожденную революцией страну.
Полковник Моррис в ответ на наши непрерывные домогательства и протесты официально изложил нам причины нашего ареста: «Вы опасны для нынешнего русского правительства», — заявил он нам кратко: полковник не был красноречив, притом лицо его имело подозрительно возбужденный характер уже с утра. «Но ведь нью-йоркские агенты русского правительства выдали нам проходные свидетельства в Россию, и, наконец, заботу о русском правительстве нужно предоставить ему самому!» Полковник Моррис подумал, пожевал челюстями и присовокупил: «Вы опасны для союзников вообще».
Жена моя не была формально политической эмигранткой, так как выехала за границу с законным паспортом. Тем не менее и она оказалась арестованной вместе с двумя нашими мальчиками — 11 и 9 лет. Слова об аресте детей не преувеличение. Сперва канадские власти пытались поместить мальчиков отдельно от матери, в детский приют. Потрясенная этой перспективой, жена моя заявила, что ни за что не позволит себя отделить от них. Только в результате ее протеста мальчики были помещены вместе с нею на квартире англо-русского полицейского агента, который, в предупреждение «незаконной» отправки писем или телеграмм, не выпускал детей на улицу, даже отдельно от матери, иначе как под надзором…
Народ торжественно хоронит
Ему отдавших жизнь и кровь,
И снова сердце стонет,
И слёзы льются вновь.
Но эти слёзы сердцу милы,
Как мёд гиметских чистых сот.
Над тишиной могилы
Свобода расцветёт.
Есть великие дни в жизни человечества, что красной чередой потянутся как всенародный праздник через долгие века. Есть дни, что равны векам в истории человечества и говорят о том: как бы крепко ни закрепостили народ насилие, гнет, произвол — настанет час, когда великая, непобедимая, несокрушимая сила — дух братского единения рабочих, тесно сплетающийся с революционной волей обездоленных масс, могучим всплеском народного гнева, натиском геройски восставшей демократии, опрокинет старый, изживший порядок. Сегодня — день похорон геройских жертв русской революции, сегодня — день радостно-скорбного торжества. Читать далее
Все лавки, торговые дома, банки и учебные заведения не функционируют. Трамвайное движение прекращено на весь день. Рабочие считают, что в похоронной процессии примут участие около миллиона народа. Опубликован церемониал похорон. Приняты меры к охране порядка и общественной безопасности. Были слухи о предстоящих грабежах и погромах на окраинах.
Сотни тысяч народу на улицах, стройные колонны, красные знамена, красные гроба павших в дни борьбы за политическую революцию. Среди сотен тысяч вышедших сегодня на улицы — в одни колонны внешне слиты, но внутренне резко отделяются друг от друга, как спирт от масла, представители революционной демократии и примкнувшей к ним всегда реакционной обывательщины. Раньше или позже — они разойдутся в разные стороны. И чем скорее это будет — тем будет лучше для каждой из сторон.
Услышав звуки военного оркестра и топот множества ног, мы кинулись к окнам и увидели похоронную процессию, двигавшуюся по заснеженным аллеям парка. Но это были не обыкновенные похороны: хоронили солдат, убитых в Царском Селе в первый день революции. То были красные похороны: гробы обтянуты кумачом, провожающие в кумаче, повсюду развеваются красные флаги. Издали процессия походила на реку крови, которая медленно текла по парку. Повсюду лишь два цвета — красный и белый. Суеверный усмотрел бы в этом зрелище недоброе предзнаменование. И действительно, сколько невинной крови будет пролито! Едва ли снег был белее душ молодых и прекрасных людей, которые ныне у Престола Всевышнего, Который воздаст каждому по делам его!
В 11½ часов присутствовал в церкви Театрального училища на панихиде по павшим за свободу России в революционные дни. Присутствовали служащие в Дирекции и воспитанницы и воспитанники Театрального училища. Читать далее
Сегодня похороны. Только по телефону знаю, что все идет в большом порядке. Сама не иду. Нет физических сил, да и Вильямс сегодня свалился больной. Нельзя отойти. Но и без него я тоже не собиралась. Что-то в этом было шумное, не благоговейное, что многих из нас заставляет сдерживаться. За эти четыре недели революции мы часто думали, что погибнем. Или, как говорил Шаховской: «Мы, в Москве, каждый вечер думали, что все пропало, и каждое утро, просыпаясь, опять видишь — все стоит крепко».
Пораженная, я наблюдала за этой процессией, которая медленно разворачивалась, соблюдая строжайший порядок и церемонию. Здесь была старая Россия, которая в необычно видоизмененной форме изображала свое прошлое, славное и трагическое, и выражала свою надежду на лучшее будущее. Это настроение, непонятное для меня, пронизывало весь Петроград. В Пскове, где преобладали военные, господствовала растерянность и тревога.
Автономия сейчас всюду. Даже уголовные преступники в тюрьмах захотели автономии, постановили сами выбирать себе надзирателей. Неудивительно, что и по отношению к театрам тоже возбудился вопрос о приложении принципа автономии, т.е. «самоуправления». В грубых чертах схема такой автономии заключается в том, что артисты данного театра составляют «коллегию», которая пополняется путем кооптирования в нее новых членов и управляется выборными лицами. Читать далее
Дорогой Саша! Сейчас прочел об избрании тебя академиком, о чем слышал предположительно еще с месяц назад. Забыл сказать тебе. Поздравляю. БунинаПисатель такое избрание немного подпортило, связало. Тебя не испортит: ты уже привык к почету, не накрахмалишься от этого. Думаю, что теперь это избрание тебе нужнее, чем было бы месяц назад, ввиду переходного состояния Малого театра. Обнимаю. Твой Вл.Немирович-Данченко
Правление университета по просьбе слушателей академического отделения организовало эпизодические курсы по вопросам текущего момента. Вчера была прочитана первая лекция прив.-доц. Устиновым на тему «Учредительное собрание» и г. Васютиным по истории революции с параллельным освещением ее на Западе и у нас. Лекции будут продолжаться на 6-7 неделях Великого поста, на Пасхальной и Фоминых неделях.
Видела из окна, как государь гуляет с дочерьми и Валей. Они меня заметили и кланялись. Сегодня в городе большая манифестация, вызванная похоронами жертв войны на Марсовом поле. Боюсь, как бы не было беспорядков. Нет почты из-за этого торжества.