Старый князь С., маэстро в оккультизме, имел в эти последние вечера удовлетворение вызвать дух Распутина. Он тотчас пригласил министра внутренних дел Протопопова и министра юстиции Добровольского, которые не замедлили явиться. С тех пор все трое ежевечерне остаются часами взаперти, прислушиваясь к торжественным речам усопшего.
Какой странный человек этот старый князь С!.. Сутулый стан, лысая голова, нос крючком, землистый цвет лица, острые и угрюмые глаза, впалые щеки, медленный загробный голос, зловещий вид — настоящий тип некроманта. На похоронах графа Витте, два года тому назад, видели, как он в течение нескольких минут созерцал высокомерное лицо покойника — по православному обычаю гроб оставался открытым, затем слышали, как он произнес своим могильным голосом: «Мы заставим тебя придти сегодня вечером».
Когда весь мир разваливается на части, я стремлюсь только осознать, что произошло и почему, и что я должна была сделать хорошего, чтобы сохранить спокойствие. Ultra posse nemo obligaturЛат. — никто не обязан делать что-либо сверх возможного.. После этого у меня остаётся всё то, что приносит радость: музыка и живопись, и облака, и занятия ботаникой весной, и хорошие книги, и МимиКошка Роза Люксембург., и ещё другие — в общем, я очень богата, и намереваюсь такой остаться. Поддаваться печали для меня невыносимо и непонятно.
Я чувствую себя ни на что не годным. Не думаю, что снова вернусь к жизни в послевоенное время. Мир слишком уродлив, и ВильсонПрезидент США — единственное и очень светлое пятно.
После обеда едем в Кустарный музей, где накупаем игрушек и подносов, в Леонтьевском же переулке обходим всех антикваров, главным образом букинистов, у одного из них покупаем по полтиннику штука несколько рисунков карандашом Орловского. Все веселит нас и радует; санки, нагруженные игрушками, подносами, журналами, гравюрами, иконами и чашками, привозят нас к Л., где мы быстро собираем все наши вещи и переезжаем в гостиницу Охотного ряда.
Рисовал первый раз после Нового года. Был Петров-ВодкинХудожник, теоретик искусства, я слушал, как он профессорствовал. Поправлял рисунок. Потом спор со мной после окончания и ухода учениц.
Опять стужа, не решилась выехать. Навестила раненых. Латыши сражались отлично и дошли бы до Митавы, но в одном из наших полков, сменивших их в окопах, все перепились!!! Поголовно, начиная с офицеров. Солдаты хотели продолжать наступление, но командовать было некому; они последовали примеру начальства, и латыши были вынуждены отступить!!!
Амфитеатров перед жидами. Г-н Амфитеатров «геройствует»: брюхо — вперед, бородку — веером и хвать за рога «еврейский вопрос»! Проделывает он это, конечно, в «Рушкаво Воля» (есть такая «гажета»). Теоретическую часть вопроса г. Амфитеатров благоразумно обходит молчанием. Он знает, что на почву науки защитникам жидов становиться нельзя: тотчас провалишься!
Сестричка дорогая, Танюся милая! Как видишь, снова качаюсь среди волн морских. Америка — позади. Кругом только серый, туманный, мрачно притаившийся океан. Впереди — снежная Норвегия. Но в Америке остался мой Хохля, МишулькаМихаил Коллонтай — сын Александры Коллонтай. мой и, значит, кусочек души, мыслей и тревог за него… По целому ряду соображений ехать надо было — соображения финансовые. Но уезжать было трудно. Начала вживаться в американскую жизнь, улавливать в ней то, что скрыто от глаз поверхностного путешественника. Полюбила ее литературу, ее несравнимые библиотеки и ее женщин. У нас еще таких нет. Это женщины-созидательницы, деятельницы, оставляющие после себя живой и деятельный след. Последние два месяца все больше и больше ощущала своеобразие американской интеллигенции, и этот слой мне удивительно по душе. Повторяю, особенно женщины. Мужчины площе, почвеннее и грубее.
Настоящих войск в столице нет. Многочисленный, слишком многочисленный гарнизон Петрограда состоит не из надежных дисциплинированных войск, а исключительно из разношерстной недисциплинированной толпы новобранцев и запасных, никем не руководимых.
В Калифорнии сел на мель и затонул бронепалубный крейсер «Милуоки».
Дорогой Валерий Яковлевич!
Выходит газета «ЛучРадикально-демократическая газета, которую Горький пытается создать зимой 1917 года.», ее направление — радикально-демократическое, литературный отдел буду вести я. Прошу вас о сотрудничестве. Условия — какие вам угодно. Если вы дадите к 25-му января стихи, статью или рассказ — очень обрадуете. Мне кажется, что нам судьба работать вместе; по крайней мере, я очень хотел бы Вашей помощи, Вашего доброго совета во всех моих затеях. Не ошибаюсь в расположении Вашем?
Будьте добры ответить о согласии или несогласии телеграммой.
Крепко жму руку.
Ваш А.Пешков