Причины, которые меня заставили решиться на уход в тыл, очень многообразны. Уже в последний раз я мимоходом писал тебе, что война перестала меня внутренне интересовать, перестала обогащать меня существенными переживаниями, перестала представлять собою своеобразную духовную ценность. Писал я тебе также и о том, какое я испытывал к ней в последнее время инстинктивное и почти физиологическое отвращение.
Но, конечно, дело не только в одном моем нежелании воевать. Подал я рапорт прежде всего потому, что после месячного пребывания на батарее окончательно убедился, что нести строевую службу серьезно и добросовестно мне все равно не под силу. В последнее время я занял в батарее как-то незаметно для себя самого несколько привилегированное положение: Женя Г-ий и Е-ч решили не пускать меня на передовые наблюдательные пункты, так как дежурства на них связаны с обязательным обходом всего нашего большого боевого участка. В нашей старой третьей батарее такое положение меня хотя и смущает, но все же не тяготит. Но ведь и Иван Владимирович и Е-ч смотрят в лес и, может быть, скоро уйдут. Им на смену придут чужие люди, и тогда в новой третьей батарее мое привилегированное положение станет уже положением ложным. А уйти впоследствии, быть может, и нельзя будет. Сейчас же дело складывается очень удачно: в парке некомплект офицеров, в батарее излишек, и кому-нибудь из нас все равно надо переселяться в тыл. Кандидатов же не много, — молодых прапорщиков не пускает начальник дивизии, а кадровым офицерам переход в парк невыгоден, так как он тормозит производство.
Несмотря на все эти обстоятельства и соображения, я все же долго колебался и на первое предложение начальника штаба дивизии перейти на службу в парковый дивизион ответил отказом. Думается мне, что отказ был неправилен, и что я не буду жалеть о том, что, перерешив вопрос, решил «податься в тыл».
Тактика моего отношения к моему участию в войне была всегда пассивною. Ведь не пошел же я, будучи артиллеристом, добровольцем в пехоту. Почему же мне не идти в парк, раз судьба уводит меня с позиции. Ответ возможен только один: «От ликующих, праздно болтающих, обагряющих руки в крови, уведи меня в стан погибающих»...
Но ведь это путь героический. Я же совсем не герой. Правда, несмотря на все доводы в пользу парка, какая-то сила во мне долго упорствовала в своем нежелании разрешить мне покинуть фронт. И мне нужно было очень глубоко и искренне заглянуть себе в душу, чтобы понять, что в ней не все обстоит вполне благополучно в отношении самолюбия и даже некоторого духовного кокетства. Как только я рассмотрел эти мотивы, переход в парк стал для меня нравственно обязательным.
Дня через два я нагружаю свою двуколку, забираю моего закадычного Семешу и, садясь в последний раз в качестве полноправного властелина на мою Чадру, которая переходит к Жене, отправляюсь в «парчек». С батареей надеюсь сохранить самую тесную дружескую связь. В конце концов, она расположена всего только в трех верстах от головного и в пятнадцати от тылового парка.
Итак, начинается новая жизнь.
Все радуются убийству РаспутинаДруг императорской семьи, ликуют, а я спать не мог всю ночь. Не могу, не могу радоваться убийству. Может быть, он был вреден, может быть, Россия спасена, но не могу, не могу радоваться убийству.
Ты знаешь, тот, кто просто пел и жил,
Благословенный отдых заслужил.
Настанет ночь. Как шелк падет на горы.
Померкнут краски, и ослепнут взоры.
Русский народ обладает врожденным вкусом к искусству; он создает народные мелодии, которые давали темы всем нашим великим музыкантам, например, Стравинскому; просто чудо, что этот народ, условия жизни которого были в прошлом столетии крайне трудны, имел столько склонности к искусству.
В Слепневе. Это великолепно. Все как-то вдвинулось в XIX век, чуть не в пушкинское время. Сани, валенки, медвежьи полости, огромные полушубки, звенящая тишина, сугробы, алмазные снега. После угрюмого военного Севастополя, где я задыхалась от астмы и мерзла в холодной наемной комнате, я попала в какую-то обетованную страну.
Снег в Англии напоминает канадским солдатам о доме.
Днем, к чаю, собрались почти все члены Императорского Дома. Они снова обсуждали арест великого князя Дмитрия ПавловичаСын великого князя Павла Александровича, организатор убийства Распутина, на этот раз уже официально утвержденный приказом Государя. Конец Распутина выдвигал сам собой вопрос и о конце распутинства, о новом курсе всей политики, которая теперь или никогда должна была освободиться от паутины преступных интриг. Читать далее
Дорогой дядя Павел, я не могу, к сожалению, отменить домашний арест Дмитрия, пока предварительное следствие не будет закончено. Приказал с этим не торопиться, а так же — чтобы Дмитрия охраняли бережно. Все это больно и тяжело, ведь кто же виноват, как не он сам, что по неосторожности попал в такую передрягу? Молю Господа Бога, чтобы Дмитрий вышел чистым и незапятнанным ни в чем. Сердечно твой, Ники.
Убийство Григория — единственный предмет разговора в бесконечных хвостах женщин, в дождь и ветер ожидающих у дверей мясных и бакалейных лавок распределения мяса, чая, сахара и пр. Они друг дружке рассказывают, что Распутин был брошен в Неву живым и одобряют это пословицей: «Собаке собачья смерть».
«Застрелили собаку». Разве от этого наш правитель станет мудрее и выучится выбирать своих советчиков? Разве истеричные, развратные женщины станут разумными и целомудренными? Разве банкиры и министры с подмоченными репутациями станут честнее и разве они не найдут других лиц, которых можно будет подкупать для своей реабилитации?
Я думаю, что исчезновение Распутина ничего этого не изменит. Счастье, что я в деревне.
…озабочена вот чем: моей портнихе нужны макароны, — иначе останусь без платья. А у меня торгового материала только баранья котлетка да пачка спичек. Так вот, не переменится ли кто-нибудь со мной?
Котлетка довольно хорошая, с косточкой. Спички тоже ничего себе, — с ручательством на огнеспособность, по крайней мере, двадцатипроцентную.
У кого есть макароны? Откликнитесь!
День простоял ясный и морозный — 14°. После обеда вечер провели вместе.
Дорогой господин профессор, среди моих пациентов сейчас есть два пациента с неврозами навязчивых состояний, которые и без обстоятельного анализа подтвердили ваши и Джонса предположения. Возможно, можно будет потом их использовать. Читать далее