Как Петроград встречал «Бабушку русской революции»
«Ни аннексий, ни контрибуций»
Русские передовые мыслители обнаружили в вопросах внутреннего государственного строительства почти безграничную смелость. Взгляните на плакаты, которые носят по улицам, пробегите страницы только что народившихся газет — всюду вы встретитесь с отважным разрешением всех политических и социальных задач, выдвигаемых падением старого строя. Но странным образом те же самые смелые люди оказываются весьма робкими в вопросах международных. Здесь они не собираются ничего ни ломать, ни даже перестраивать. Они не только довольствуются порядком, существовавшим до войны, но даже выставляют сохранение его необходимым условием будущего мира.
«Мир без аннексий» — вот их основное требование. Раскроем практическое содержание этого девиза.
Мир «без аннексий» обозначает, что союзники в случае победы должны силой противиться освобождению народов, входящих в состав Германии, Австро-Венгрии и Турции. Население Эльзаса и Лотарингии, насильственно присоединенное к владениям Гегеицоллернов, должно по-прежнему оставаться под властью прусского короля. Познань и Силезия — живые части воскресающей Польши — должны оставаться в составе Германской империи, нельзя допустить, чтобы они были аннексированы Польской республикой. Шлезвит, оторванный пруссаками от датской родины, должен примириться со своей участью на вечные времена.
Славянские народы, входящие в наследие Габсбургов, не должны мечтать о самостоятельности. Сербские земли, подчиненные австрийскому императору и венгерскому королю, не в праве сбросить с себя чужое иго: нельзя позволить Сербии аннексировать их.
Турция находится во власти германского императора. Он владеет Константинополем, проливами, Малой Азией. Не касайтесь этих его новых владений. Ибо, затронув их, вы нарушите принцип: не надо аннексий.
Не ясно ли, таким образом, что благородный клич «не надо аннексий» сводится на деле к своей противоположности: оставьте неприкосновенными все захваты, в разное время сделанные хищными монархами Средней Европы. Не позволяйте покоренным ими народам свергнуть их власть и присоединиться к своим освобожденным землякам.
Как случилось, что свободолюбивейшее крыло русских политических деятелей выступило с требованием сохранить рабство народов, покоренными немецкими династиями?
Подавляющее большинство германских социалистов в вопросах международных идет вместе с германской буржуазией, германскими феодалами и германским монархом. Германское правительство предприняло завоевательную войну, и вожди германских социал-демократов поддержали его в этой задаче всем своим влиянием на рабочие круги. Германская империя с германским императором во главе, простирающаяся от Северного моря до Персидского залива и Индийского океана, — вот честолюбивая цель, которую германское правительство решило осуществить во что бы то ни стало. И немецкая социал-демократия стала на сторону этого замысла, не останавливаясь перед избиением миллионов пролетариев, которых так недавно она призывала к братству и объединению.
По мере того как расчеты на успех этого плана стали бледнеть, германская социал-демократия предприняла тактическую диверсию. Небольшому кружку лиц было разрешено провозгласить девиз: «Мир без аннексий». Надо думать, что по мере ухудшения германского положения на войне к этому девизу присоединится и остальная часть социал-демократии. На этот тактический ход справедливо ответить: где же было это международное своекорыстие, когда германская социалистическая партия единодушно ринулась на войну, предпринятую именно с целью политических и земельных захватов.
Но помимо того, запоздалый отказ от новых захватов в действительности означает желание сохранить за германским императором все завоевания, сделанные ранее. Их клич «долой аннексии» означает «сохранить наши захваты». Неужели социалисты всех других стран, отбивающиеся от германских социалистов в траншеях, поддержат их в намерении держать в порабощении население Эльзаса, Шлезвита и польских земель?
Мы вместе с нашими союзниками стремимся не к захвату немецких земель, а к освобождению. Национальностям, находящимся в насильственной связи с империей Гогенцоллернов и Габсбургов, должна быть предоставлена свобода самим определить свою судьбу. Захотят остаться под властью немецких монархов — их дело. Пожелают образовать самостоятельные страны — мы должны оказать им содействие. Выразят намерение воссоединиться с народами, от которых оторваны железной рукой германских самодержцев, не нам им препятствовать.
В частности, Россия не только не питает намерения захватить германские земли, но уже теперь по собственному почину отказалась от обладания Польшей. Поэтому она не нуждается в окриках насчет аннексий.
В ином положении находится вопрос о черноморских проливах, захваченных перед войной Германской империей. Он нуждается в особом обсуждении.
Е. Егоров
Ах, какое счастье, дорогая Александра Васильевна! Мне остается только умереть; но я жив и здоров, и при мысли, что в России республика, готов скакать от радости. Да, — республика. Об этом я даже мечтать не смел и теперь еще боюсь — не сон ли это!.. Читать далее
Приехал в санаторий «Крюково». Час езды по Николаевской ж. д. Здесь покойно, хорошо и порядок. Завтра пасхальная всенощная. Публики много. Все милые, как бывает в вагонах. Интересных пока нет.
У меня обедают: лидер «кадетской» партии Василий МаклаковЮрист, член IV Государственной думы, княгиня София Долгорукая, принц Шипионе Боргезе, художник и критик искусства Александр Николаевич БенуаХудожник. Читать далее
Боюсь, что речи Императрицы дойдут до ушей членов правительства, которые тем не менее делают все возможное, чтобы помочь семье Императора. Я хотела бы, чтобы они поняли то, что я знаю давно, что речь идет о патологическом состоянии Императрицы! Только в этом ее оправдание, и, возможно, оно станет ее единственным спасением.
Сейчас, когда тысячи и тысячи женщин принуждены жить в разлуке с мужьями и любимыми людьми и когда зачастую именно тоска по дорогому отсутствующему заставляет искать хотя бы минутной, хотя бы иллюзорной близости с другими людьми, вопрос об изменах приобрел особую остроту.
ГИМН
Запевала:
Мир на земле! На святой Руси воля!
Каждому доля на ниве родной! Волей одной
В день страдной,
Братья, крепите согласье свободное,
Правдой святите державство народное,
Труд наш всем миром на ниве одной!
Читать далее
По своей врожденной природе, не развращенной притом западной культурой, русскому народу не присущи те человеческие пороки и недостатки, которые необходимы для успешного ведения военного дела. Напротив того, он отличается как раз обратными свойствами — теми, которые принято называть «христианскими». Кроме того, за последние годы, в особенности после японской войны, внутреннее сознание русского трудового народа развивается весьма быстро, вследствие чего он не может не видеть всей бессмысленности и всего нравственного уродства взаимного уничтожения населения различных стран.
Хочу спросить у Вас, почему меня арестовали. Политикой я никогда не занималась, она меня совершенно не интересовала. Я не могу считать себя политической узницей.
Получена преогромнейшая телеграмма от Временного правительства с подробной мотивировкой, анонсирующая о необходимости значительного сокращения как продовольственных, так и фуражных дач. От наших «православных» сермяжных бородачей уж слышится ропот, что-де была, мол, густая туча, да пошел-то из нее мелкий дождь!.. Создается благоприятная почва для самой черносотенной демагогии. Людская толпа требует чуда: сделай их сейчас же счастливыми! Читать далее
Мы создавали «Парад» в римском винном погребе, который назывался «Каве Тальони». Мы гуляли под луной с балеринами и посещали Неаполь и Помпеи.
В Карлсруэ пришел сопровождавший нас ПлаттенСекретарь социал-демократической партии Швейцарии и известил нас, что в поезде находится Янсон, член германской комиссии профессиональных союзов, который передает привет от Легина и хочет нас приветствовать от имени германских профсоюзов. Ильич приказал прогнать его «к чортовой бабушке» и отказался его принять. Читать далее
Медленно тянется ночь, еще медленнее следующий день... Опять еду в Треллеборг… пароход опять не привозит наших путешественников. Еду обратно в Мальмэ.