К разгрому Таврического дворца. «После отъезда Совета р. и с. д. Таврический дворец оказался совершенно разгромленным. Похищены не только чернильницы и письменные принадлежности, но и ценные вещи Екатерининской эпохи и реликвии, связанные с сосуществованием Г. думы. В кабинете бывшего председателя бюджетной комиссии Алексеенко срезаны портьеры, сняты дверные ручки и украдены часы. Во всех других комнатах также исчезли часы и пропали медные дверные ручки. В Смольном институте, куда переехал Совет р. и с. д., уже ощущаются такие же признаки разгрома. Стены института исписаны пакостными надписями и комнаты представляют полнейший хаос».
Не неожиданные результаты господства пришедших хамов.
Была сегодня утром в саду, где встретила несколько человек офицеров. Все они страшно возмущены и открыто говорили о реставрации в лице Алексея НиколаевичаНаследник российского престола. Я им посоветовала быть осторожными в речах.
После 9 часов перешли из Туры в Тобол. Дважды останавливались, чтобы раздобыть продукты и дрова. Один раз дети гуляли в лесу. Встала около 3 часов, т. к. в моей каюте очень жарко. После 6 часов приплыли в Тобольск на Иртыше. Все вещи перенесли. Дом пустой, грязный, и ничего не подготовлено для того, чтобы провести в нем ночь. Снова на борту судна, до тех пор пока не подготовят все в нашем доме и в остальных домах.
Временное правительство объявляет по соображениям государственной необходимости: правительство постановило находящихся под стражей бывших императора и императрицу перевести в место нового пребывания. Бывшего царя с его супругой отправили в Тобольск, губернский город в Западной Сибири. Сторона дальняя, но не из тех «столь отдаленных мест», куда русские цари сотнями и тысячами ссылали своих «внутренних врагов», начиная с князей Волконских, Трубецких.
Сторона неприветливая, глухая и глухая, но не Якутская область, не Туруханский край.
Читать далее
Встал поздно, так как спал плохо вследствие шума вообще, свистков, остановок и пр. Ночью вышли из Туры в Тобол. Река шире и берега выше. Утро было свежее, а днём стало совсем тепло, когда солнце показалось. Забыл упомянуть, что вчера перед обедом проходили мимо села Покровского, — родина Григория. Целый день ходили и сидели на палубе. В 6½ час. пришли в Тобольск, хотя увидели его за час с ¼. На берегу стояло много народу — значит, знали о нашем прибытии. Читать далее
Праздник Спаса Преображения в деревне прошел так же, как во времена казенки: с пьяной дракой и даже стрельбой. Драка началась еще вскоре после обеда против церкви и милиции. До ножей доходило. Вызывали участкового милиционера, а он говорит:
— Не пойду, что я с ними сделаю?
Кончилось стрельбой, оглушили выстрелом и насмерть перепугали одну девочку. Читать далее
Народ празднует двойной праздникПреображение Господне и Яблочный Спас., песни на деревне, поют и наши два солдата, присланные на нашу защиту. Было много противных посетителей.
Нам в тюрьму прислали цветы, и Семен до вечера ломал голову, теряясь в романтических догадках. А на следующий день меня и Рошаля вызвали в кабинет смотрителя тюрьмы, где нас ожидала девушка, представительница какой-то организации вроде политического Красного Креста. Отрекомендовавшись анархисткой Екатериной Смирновой, она передала нам целую гору черного хлеба и сообщила, что еще вчера добивалась свидания, но не получила пропуска. Тайна загадочного букета раскрылась сама собой. Читать далее
Прохладная звездная ночь. Пахнет скошенным сеном. Дымок от маленького костра, где варили чай в большом чайнике. Бродим с Владимиром Ильичем. Сначала Ильич молчалив и порою грустен, а потом оживляется и вслух набрасывает великие мысли из будущих великих работ, и вспоминает былое, и смело рисует будущее. Вот кончен день. Ложимся в узеньком шалашике. Прохладно. Накрываемся стареньким одеялом. Оно узковато, и каждый старается незаметно перетянуть другому большую его часть, оставив себе поменьше. Ильич ссылается на то, что на нем фуфайка и ему без одеяла нетрудно обойтись. Иногда подолгу не спишь. В абсолютной тишине слышно биение сердца Ильича… Спим, тесно прижавшись друг к другу... Дело Ленина победит, несмотря ни на что.
Надо заметить, что в Ростове и Таганроге все общественное мнение еще находилось тогда под впечатлением Кронштадтского нашествия на Петербург, и даже мой эс-дек оппонент открещивался от него.
В связи с арестом Юшкевича-Красковского сегодня произведен обыск в союзе «Михаила Архангела». Найдено оружие, погромная литература и много порнографических карточек.
Л. уехала в Рыбинск «посмотреть» на выборы в городскую думу. Объекты женского любопытства меняются, но существо его остается тем же; прежде ходили «посмотреть» на чужую свадьбу, теперь мода на политику, значит, надо смотреть на выборы.
У меня — соседка. Американка. Танцовщица. Заподозрена в шпионаже. Шумная, требовательная особа. «Сражается» через переводчика с начальством тюрьмы. Требует к себе «тюремную инспекцию».
— Очень она пищей недовольна, — сообщают надзирательницы. — Да еще требует, чтобы ее водили каждый день в большое помещение, где она может ноги размять, а то, говорит, без практики у ней ноги застоятся и она потом танцевать не сможет. И в камере, как ни зайдешь, она то на одной ноге стоит, то кувыркается…
Не одобряется ее надзирательницы, хотя проникнуты почтением к ее шелковому белью.
Вы хотите, чтобы мы читали в уме СавинковаРеволюционер, публицист и не обращали внимания на пролитую кровь на улицах Петрограда. Я никогда не подозревал и не подозреваю лидеров большевизма в том, что они получали немецкие деньги, но не забывайте, что к этому движению большевиков примешалась темная работа реакции и немецкого шпионажа, которым важно было использовать смуту, чтобы внести расстройство в ряды революционной демократии в тот момент, когда наша армия, обливаясь кровью, вела наступление.
Кто даст порядок, говорит тов. ЦеретелиМеньшевик, министр почт и телеграфов, за тем пойдет буржуазия. В этом отношении Церетели прав — мы вместе с Марксом говорим, что буржуазия созрела для контрреволюции, ибо она жаждет порядка, останавливающего процесс ломки самочинного творчества. Да, буржуазия потом с КорниловымГенерал, Верховный главнокомандующий, а не с Церетели, и признает Церетели лишь постольку, поскольку он облегчает массам не видеть, что несет с собой Корнилов.