В стенах Шлиссельбургской крепости
В Покатовку штаб перешел в Страстной четверг, в этот день получен был приказ нового нашего главнокомандующего, генерала Гурко, от которого повеяло наконец бодростью и который ясно давал указания о том, как надо понимать свободу, и рассеивал всякие толкования о выборном начальстве и т. д:
«За последнее время ко мне поступает много донесений о том, что в некоторых войсковых частях, невзирая на ряд отданных распоряжений и приказов, обсуждается вопрос о выборном начальстве, а в некоторых офицеры и солдаты даже осуществили это на деле. Происходит это на почве неправильного понимания толкования солдатами и даже офицерами появляющихся в газетах проектов тех или иных мероприятий в связи с современными событиями и при том в явное нарушение объявленного в нем категорического распоряжения Временного правительства и военного министра о том, что никакие перемены в воинском порядке и командовании не могут быть производимы иначе, как распоряжением Временного правительства или действующей по его уполномочию высшей военной власти.
Совершенно недопустимы, незаконны и грозят серьезной ответственностью случаи самовольного ареста и устранения от исполнения обязанностей службы начальников разных степеней по постановлениям военных офицерско-солдатских советов. Эти самоуправные действия, безусловно, категорически запрещены объявленным по войскам фронта распоряжениями Временного правительства, военного министра и Верховного главнокомандующего.
Порядок этот, вследствие исключительных обстоятельств, был допущен только для гарнизона Петрограда и Москвы, что и подчеркнуто даже в воззвании Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, составленном по соглашению с военным министром.
Выборное начало и при нормальных условиях ни в каком случае не может и не должно иметь места в войсках, а тем более недопустимо на театре военных действий. Армия, и без того потерявшая огромный процент офицеров в боях, потеряла бы в значительной мере свою боеспособность, к тому же быстрая смена состава офицеров и солдат в самое горячее боевое время также создала бы непреодолимые препятствия к проведению в жизнь этого порядка.
Старшим начальствующим лицам разъяснить офицерам и солдатам то, чему нас учит история, а именно, что ни в одной из армий, ни в какие времена и ни при какой форме правления порядок выбора солдатами своих начальников не был установлен, т. к. повлек бы за собой существенный ущерб боеспособности армии.
Приказ этот приказываю не только прочесть во всех ротах, сотнях, батареях, эскадронах и командах, но и тщательно его разъяснить тем, у которых еще могли бы остаться какие-либо сомнения.
Главнокомандующий армиями генерал от кавалерии Гурко».
С красным звоном, дорогой баюн Жигулей и Волги. Цвети крепче.
Мы показали «Женщин в хорошем настроении» в хорошем настроении, и зрители остались чрезвычайно довольны. Остроумная хореография МясинаХореограф, танцовщик прекрасно подходила к музыке Скарлатти. Что касается исполнения, то никогда раньше наша труппа так хорошо не танцевала, может быть, потому, что ни один балет не репетировался так тщательно. Лопухова, Чернышева, маэстро Чекетти, Мясин, Идзиковский и Войциховский — все были великолепны.
Труднее всего угнаться за веком. Только что ты, запыхавшись, догнал его, оседлал как следует, вспрыгнул и поехал на нем, — как он снова делает скачок, сбрасывает тебя и снова сломя голову мчится вперед, a ты плетешься сзади — усталый, сбитый с толку, ничего не понимающий.
Приказом по войскам 5 армии от 30 марта 1917 года № 269 за отличия в делах против неприятеля корнет Ланген 1-й (Николай), прапорщики Гейне и Гумилев награждены орденами Св. Станислава 3 степени с мечами и бантом.
России нужна наибольшая продуктивность в работе. А у нас 95 праздничных дней. Во всей Европе — не больше 62.
Гласный г. Нижегородцев на этом основании просил думу, не признает ли она возможным просить председателя совета министров об издании закона, нормирующего праздники.
Предложение передается в управу для доклада.
На музыкальном вечере у Николая РубакинаНиколай Рубакин — книговед, библиограф, популяризатор науки и писатель. поболтал с ЛуначарскимБольшевик. Узнал от него, что ЛенинЛидер партии большевиков три дня как отбыл в Россию через Германию в запломбированном вагоне с четырьмя товарищами-революционерами, евреями и сионистами. Дискуссия перед отбытием была очень горячей, патриотически настроенные социалисты выступили против Ленина. Другие обвиняли Ленина в неосторожности. Что же касается Ленина, то с ним спорить бесполезно. Читать далее
Берлин, который мы видели только из окна вагона, напоминал кладбище.
В Берлине платформа, на которой стоял поезд, была оцеплена штатскими шпионами. Так мы доехали до Засница, где сели на пароход. Там от нас требовали выполнения обыкновенных формальностей — заполнения анкет. ИльичЛидер партии большевиков видел в этом какую-то коварную хитрость врага и приказал подписываться разными псевдонимами, что позже привело к комичному недоразумению. Читать далее
Вот приближается пароход. Эти несколько минут показались мне вечностью… Наконец он причаливает. Постепенно появляются фигуры ПлаттенаСекретарь социал-демократической партии Швейцарии, Владимира ИльичаЛидер партии большевиков, Зиновьевабольшевик, Надежды КонстантиновныРеволюционерка и многих знакомых товарищей… Тут же РадекЖурналист, социал-демократ. Рассчитывая на добросовестное исполнение немцами наших условий о неосмотре паспортов, он решил воспользоваться и «нелегально» пробраться в Россию…»
Таможенники багажа не осматривают, просят лишь исполнить обещание и показать им вождя революции.
Жизнь в Петербурге становится все невыносимей. Революцией бредят все, даже люди обеспеченные, те даже, кто считал себя консерваторами. Многие петербуржцы бежали в свои поместья в Крым. Мы стали беглецами. Революция еще не докатилась до юга России, и в Крыму относительно безопасно.
Прошел март гадко и скверно. Освободили папу, сейчас он у нас и сестра Варя, что дальше — неизвестно. Не работаю, чувствую себя скверно, как-то спуталось все. Бесконечно скучные делегатские собрания. Был скандал с МаяковскимПоэт-футурист, противно, ужасно и что он обо мне думает, но я его отшила.
Дорогой и многоуважаемый Павел Елисеевич!
Хотя и пишу Вам через месяц после «события», но все ж не могу не начать письмо с поздравлений. Что бы ни суждено было нам в будущем, свершилось нечто, что было лучше всех моих ожиданий. Итак, пожмем друг другу руки.
Читать далее