Приезд Н. Ленина
Как и большинство членов этого бесформенного и громоздкого учреждения, я в нем мало что делал, если не считать делом произнесение речей в комиссионных и пленарных заседаниях. Быть может, мои речи и производили некоторое впечатление, но в ходе событий они, конечно, ничего не меняли.
Постоянно злостно критикуемое и даже перестраиваемое Советами, Временное правительство не могло твердо и планомерно перестраивать страну. Разрыв же с Советом был для него если и не вполне невозможен, то, во всяком случае, крайне затруднителен, так как, несмотря на свою практическую беспомощность и свою идеологическую хаотичность, Совет был, как для рабочих, так и для солдат, наиболее авторитетным органом революции.
Планомерно управлять страною Совет не мог, хотя бы уже из–за отсутствия аппарата управления, но он успешно действовал в качестве некой политической пожарной команды. Всюду, где вспыхивали конфликты между офицерами и солдатами, рабочими и фабричной администрацией, где на революцию поднимались уголовные элементы, сразу же появлялись наиболее авторитетные члены Центрального исполнительного комитета, которым, в этом надо признаться, почти всегда удавалось своими речами залить разгорающуюся стихию. Только этим, в сущности, безвластным авторитетом Совета и объясняется то, что председатель Государственной думы Родзянко обращался, как отмечает Милюков, с просьбою предоставить ему поезд и конвой не во Временное правительство, а в Центральный исполнительный комитет, что с тою же просьбой обращался в Совет и великий князь Кирилл Владимирович, что арестованные в первые дни революции царские чиновники не были растерзаны толпою, что революционный Петроград был сравнительно быстро приведен в порядок и снабжен исчезнувшим в последние дни царского режима продовольствием. Сомневаться невозможно: единственною силою, способною проявлять власть, был над самим собою безвластный, охваченный хаосом Совет.
Остановился в «Медведе», комната — 12 руб., но довольно комфортная, с ванной. Ах, как мало я испытал в жизни комфорта и как он приятен!
Четвертый день Пасхи. Ходил в монастырь с Лидией. Погода очень теплая. Все в летней одежде. Прямо жарко. Снегу нигде нет, а только вода. Лед унесло, жаворонки поют.
Возвращаясь из Петрограда со съезда, проездом через Тверь, я был поражен зрелищем только что вскрывшейся Волги. Не скрою от вас, что первое впечатление мое было ужасно. Это было впечатление какого-то отвратительного, грязного хаоса. Я видел бесформенные льдины, которые несутся в беспорядке, кружатся, сталкиваются, налезают друг на друга, тонут… И сколько грязи на их поверхности! Сколько накопленного за долгую зиму человеческого и скотского навоза! Я подумал, вот она, картина нашего современного русского распада! Читать далее
Ка-дет дрожит, как в бурю лист,
Ка-дет наводит новый глянец:
Вчера лишь был он монархист,
Сегодня он «республиканец».
Кадеты — сколько там «голов»!
Каких от них не слышишь слов!
Посовещались полнедельки,
В программе краску навели,
Тут поскребли, там подмели…
А как коснулося земельки —
Давай выкручивать петельки!
Усердно прочла газеты. Все страшно, что-то угрожающее все время. И война, и голод.
Сделано распоряжение железных дорог об отмене в дальних прямого сообщения пассажирских и скорых поездах плацкартных спальных мест.
Правительство шатается и все больше и больше теряет почву под ногами. Стоит прочитать резолюцию Съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. Очевидно, мы пойдем по пути всевозможных социальных экспериментов, в конце концов жизнь, может быть, улучшится, но на 50 лет мы и наши дети будем обречены на тяжелую жизнь.
Москва производит радостное впечатление: что-то стойкое, кипучее, старинное (я сказал бы, удельно-вечевое) есть в общем облике современной Москвы; люди, вообще, радостно настроены; бодро смотрят вперед и совершенно искренне полевели. Читать далее
ПредседательПопечитель городской Художественной галереи П. и С. М. Третьяковых, художник довел до сведения Совета о предложении ТурчаниновойАнна Николаевна Турчанинова (урожденная Макарова) (1856-1930), жена Санкт-Петербургского чиновника И.Н.Турчанинова. продать Третьяковской галерее портреты Андрея Петровича Турчанинова и его семьи работы художника ЗарянкоСергей Константинович Зарянко (1818-1870), живописец, портретист. за 3000 р., ввиду того, что эта работа Зарянко представляет не обычный портрет, а портрет-картину, и что работ Зарянко в галерее в этом роде не имеется, председатель полагает, что приобретение его было бы весьма желательно. Совет постановил поручить председателю войти в переговоры с г-жей Турчаниновой о приобретении портрета за цену не свыше 2500 р.
Милюковлидер партии кадетов говорит мне сегодня утром с сияющий видом:
— ЛенинЛидер партии большевиков вчера совершенно провалился в Совете. Он защищал тезисы пацифизма с такой резкостью, с такой бесцеремонностью, с такой бестактностью, что вынужден был замолчать и уйти освистанным… Уже он теперь не оправится. Читать далее
Вот ЛенинЛидер партии большевиков… Да, приехал-таки этот «ТришкаПерсонаж комедии Фонвизина «Недоросль». Портной-самоучка.» наконец! Встреча была помпезная, с прожекторами. Но… он приехал через Германию. Немцы набрали целую кучу таких «вредных» тришек, дали целый поезд, запломбировали его (чтоб дух на немецкую землю не прошел) и отправили нам: получайте.
Ленин немедленно, в тот же вечер, задействовал: объявил, что отрекается от социал-демократии (даже большевизма), а называет себя отныне «социал-коммунистом».
Нам надо сбросить старое белье, название социал-демократов, и вместо прогнившей социал-демократии создать новую социалистическую организацию коммунистов… Одно из двух — или буржуазия, или советы — тип государства, который выдвинут революцией, или реформистская демократия при капиталистическом министерстве, или захват власти целиком, на который наша партия готова… Наша программа? — Опубликуйте прибыли господ капиталистов, арестуйте пятьдесят или сто крупнейших миллионеров.
— Вы где, Феня, были?
— На митинге, барыня. Очень страшно было. Один патлатый кричал, чтобы, значит, никто не смел «ты» говорить. Очень страшно. Так уж я тебе, барыня, при гостях-то уж буду стараться «вы» говорить, а то еще тебе достанется. Уж до того-то страшно, что и не произнес! Читать далее