Товарищи!
Мы переменили свое намерение подчиниться указу Временного правительства о нашем аресте по следующим мотивам. Из письма бывшего министра юстиции Переверзева, напечатанного в воскресенье в газете «Новое Время», стало совершенно ясно, что «дело» о «шпионстве» Ленина и других подстроено совершенно обдуманно партией контрреволюции. Переверзев вполне открыто признает, что он пустил в ход непроверенные обвинения, дабы поднять ярость (дословное выражение) солдат против нашей партии. Это признает вчерашний министр юстиции, человек, вчера еще называвший себя социалистом! Переверзев ушел. Но остановится ли новый министр юстиции перед приемами Переверзева-Алексинского, никто сказать не возьмется.
Контрреволюционная буржуазия пытается создать новое дело Дрейфуса. Она столько же верит в наше «шпионство», сколько вожди русской реакции, создавшие дело Бейлиса, верили в то, что евреи пьют детскую кровь. Никаких гарантий правосудия в России в данный момент нет.
Центральный исполнительный комитет, считающий себя полномочным органом русской демократии, назначил было комиссию по делу о шпионстве, но под давлением контрреволюционных сил эту комиссию распустил. Приказ о нашем аресте он не захотел ни прямо подтвердить, ни отменить. Он умыл руки, фактически выдав нас контрреволюции.
Обвинение нас в «заговоре» и в «моральном» «подстрекательстве» к мятежу носит уже вполне определенный характер. Никакой юридически точной квалификации нашего мнимого преступления не дает ни Временное правительство, ни Совет. Вожди меньшевиков и эсеров просто-напросто пытаются умилостивить напирающую уже и против них контрреволюцию, выдав ей по ее указанию ряд членов нашей партии. Ни о какой легальной почве, ни даже о таких конституционных гарантиях, которые существуют в буржуазных упорядоченных странах, в России сейчас не может быть и речи. Отдать себя сейчас в руки властей значило бы отдать себя в руки Милюковых, Алексинских, Переверзевых, в руки разъяренных контрреволюционеров, для которых все обвинения против нас являются простым эпизодом в гражданской войне.
После происшедшего ни один русский революционер не может питать более конституционных иллюзий. Происходит решающая схватка между революцией и контрреволюцией. Мы будем по-прежнему бороться на стороне первой. Мы будем по мере наших сил по-прежнему помогать революционной борьбе пролетариата. Учредительное собрание, если оно соберется и будет созвано не буржуазией, одно только будет правомочно сказать свое слово по поводу приказа Временного правительства о нашем аресте.
Н. Ленин
Иней белеет.
Праздник выше будня. Что такое буден? Работа, департамент. Ну его к черту. Пот. Проклятие. Цветочек не весь розовый. Так я раз видел: расцвели молодые олеандры. И вся комната наполнилась благоуханьем. Мир же и сотворен именно и только для одного вдыхания благоухания обрезания. Мир им пропитан. И без него бы засох. Нет, хуже: он проклял бы себя и засох.
Была в саду: с усилием ходила в течение часа, отдыхая на каждой скамейке. Очень устала, но чувствую себя лучше. Известия более успокоительные: хотят составить министерство с кадетами, которые теперь попали в «правые». Были похороны казаков, убитых во время большевистского восстания, и солдат. Говорят, было очень торжественно и с большим религиозным подъемом; ни одного красного знамени. Все больше убеждаюсь, что лучше остаться по возможности на месте.
Страшные и гнусные российские события так заняли мое внимание, что я в свое время не отметил, что в Китае опять восстановлена республика, а Греция уже в открытой войне с нашими врагами. Это, стало быть, 15-я держава в войне (если не ошибаюсь). В Румынии идет наступление русско-румынских войск, и пока удачно.
По распоряжению Временного правительства временно закрыта наша государственная граница, как для въезда в Россию, так и для выезда из нее. Надо же оборониться от наводнения немецких шпионов и от разбега большевиков-провокаторов. Но Ленин, кажется, уже успел улизнуть за границу. Нигде его не найдут. Читать далее
В Петрограде находились Тихон Иванович СорокинТихон Сорокин — искусствовед, писатель. Друг Эренбурга, второй муж его первой жены, Екатерины Шмидт. и Катя с моей дочкой Ириной. Они жили у отца Кати, который не мог слышать моего имени: ко всем прочим грехам я был евреем. Катя тайком от отца привела ко мне Ирину. Я ее повел в кафе «Ампир», угостил белым хлебом с повидлом. Потом мы гуляли по Невскому. У Ирины одно время была няня-итальянка, она ее научила молиться богу. Девочка попросила, чтобы мы зашли в Казанский собор; там она тотчас стала на колени и приказала мне последовать ее примеру. Я не послушался. Ирина начала кричать, плакала; женщины, молившиеся в соборе, возмутились: стыдно в святом месте обижать ребенка! К счастью, Ирине надоело молиться, и она спросила, нельзя ли снова пойти в кондитерскую.
8 тысяч чернокожих мужчин, женщин и детей прошли по Пятой авеню в Нью-Йорке во время марша под названием «Молчаливый протест против дискриминации и угнетения». Никто из участников этого марша не произнес ни звука — о своих требованиях они сообщали с плакатов, которые держали в руках. Лозунги были направлены против сегрегации и против лишения избирательных прав. Участники акции обращали внимание на беспорядки в Мемфисе и Ист-Сент-Луисе, которые произошли на расовой почве. Один из плакатов сразу же привлек внимание полиции. На нем была изображена чернокожая женщина, стоявшая на коленях перед президентом Вильсоном. Обращаясь к главе государства, она призывала его добиться демократии в Америке прежде, чем приносить ее в Европу. Полицейские заявили, что плакат является неприемлемым, и оргкомитет марша быстро отказался от него. За исключением этого инцидента марш во всех отношениях был одним из самых спокойных и упорядоченных шествий, которые когда-либо видела Пятая авеню.
Февральская революция очистила тюрьмы. Я обновляю корпус для политических в новой, буржуазно-республиканской России. Спала на жесткой койке — крепко спала, пока не принесли кипяток и крупный ломоть черного хлеба. Разрешено самой купить чай. Читать далее
Армия бежит, прорыв огромен — 120 верст. Когда какая-нибудь сознательная часть войска идет вперед, то в нее стреляют свои же. Генерал Корнилов объявил, что надо обязательно остановить наступление. Сиам объявил войну Германии.
Всю ночь лил и барабанил по крыше дождь. Было одно время очень холодно, и мне не спалось. К счастью, меня удостоил своей компанией котик Кузька, который грел мои ноги и вообще сообщал ночи частицу своего магического уюта. Читать далее
РумановАркадий Руманов (1878–1960) — юрист, журналист, коллекционер. говорил мне о ЛебедевеБорис Лебедев — журналист, муж дочери Петра Кропоткина Александры., зяте КропоткинаКнязь, географ, теоретик анархизма: «Это незаметный человечек, в тени», а между тем, не будь его, Кропоткину и всей семье нечего было бы есть! Кропоткин анархист, как же! — он не может брать за свои сочинения деньги, и вот незаметный безымянный человечек содержит для него прислугу, кормит его и т. д.
Чем преданнее социалист рабочему делу, тем сильнее клевещет на него буржуазия.
У нас в России представителями революционного социализма являются большевики с Лениным во главе. Нигде, может быть, ненависть буржуазии, клевета и травля не достигали таких размеров, как у нас сейчас в России. Это происходит оттого, что благодаря завоеванной после революции свободе большевики имели возможность открыто развернуть перед самыми широкими массами рабочих и крестьян свою программу. А так как эти требования, затрагивающие основы собственности и власти капиталистов и помещиков, встречали самое широкое сочувствие рабочих, солдат и крестьян, то большевики сразу стали возрастающей силой и постоянной угрозой буржуазии. Читать далее
Неужели это правда? Ленин, по сведениям вечерней газеты, — уже в Германии. Неужели ж на самом деле немецкий агент, предатель? И этот человек мог заявить претензию на власть, держать судьбы России в своих руках. Я все думал, что он только экспериментатор своих теорий. Случай дал ему возможность испробовать их, и он воспользовался этим, мне казалось, что у него есть все-таки своя идея. Правда, страшная, отчаянно опасная для России, но идея… Оказалось, что и идеи не было. Неужели он не только опаснейший экспериментатор без всякого чувства Родины, чести и достоинства русского народа, национальных его особенностей и характера, но еще и сознательный губитель России и русского народа, немецкий наемник… Читать далее
Большевик-спекулянт
Арестованный гласный Петроградской городской думы Зак оказался сотрудником и членом редакции газеты «Правда», фигурирующим в списке редакционной коллегии под фамилией Гладнева. Принадлежность к большевизму гласный Зак нашел возможным сочетать с обширной торгово-промышленной деятельностью. Он является учредителем и членом правления акционерного общества аптекарских и фармацевтических товаров «Лабор», а также членом ревизионной комиссии акционерного общества конторы объявлений Марковского. Из отобранных у Зака документов выяснилось, что до революции он являлся видным членом так называемой аптекарской биржи, имевшей свои заседания в Сибирском банке, и составил путем спекуляций аптекарскими товарами весьма значительное состояние.