Вечером я уехал в Псков, где в это время происходил совет командующих армиями, где был Алексеев, Рузский и целый ряд представителей армий — командующих армиями или начальников штаба всего фронта. В Пскове были выслушаны доклады отдельных начальников. Картина, выяснившаяся при этом, превзошла все мои худшие ожидания.
Я совершенно не ожидал, что в армии происходили событии, о которых открыто докладывали представители командного состава, — братание с немцами, продажа оружия, начавшийся стихийный уход с фронта. Словом, в армии происходил полный развал. Никаких мер, чтобы остановить этот развал и выйти из затруднительного положении, в сущности, никто не мог предложить. Что касается того, что, может быть, возникла мысль, что прекращение войны и есть этот исход, то должен сказать, что общее мнение было таково, что войну продолжать во что бы то ни стало нужно. Отдельных мнений в пользу прекращении войны я не помню, и наоборот, общее мнение было таково, что войну прекратить мы не имеем возможности. Таким образом, совещание только констатировало факт развала в армии, не выработав никаких мер к борьбе с этим явлением.
Из Москвы я торопился, надеялся застать тебя, вернулся 1-го, а ты уже… уехала. Я уже успел погрузиться в тоску и апатию, не знаю, зачем существую и что дальше со мною будет. Молчу только целые дни. Сколько уже я тебя не видел, как скучно и неуютно без тебя, а уже скоро старость. Так всегда — живешь, с кем не хочешь, а с кем хочешь, не живешь. Спасибо тебе за «Старые Годы» и за разовые другие заботы, единственный мой Бу. Очень без тебя трудно и горько. Зачем это? Господь с тобой.
Одного болезнь печени делает Печориным, другого — Савонаролой, третьего — просто учителем математики, выводящим в четверти кол.
Чудная погода выдалась для именин дорогой АликсРоссийская императрица, жена Николая II. Перед обедней дамы и господа, живущие во дворце, а также наши люди, принесли поздравление. Завтракали, как всегда, наверху. В 2 часа вышли в сад всей семьей. Работали на пруду вокруг «детского» острова; разбили и разогнали весь лед.
День именин императрицы прошел в тишине. Вместо сотен телеграмм всего три поздравления: от г-жи Комстадиус, Толстой-Бехтеевой и милейшей Лили Оболенской, которая прислала с экспрессом прелестное письмо. У нее благородное сердце. Поздравляли до обедни. Днем выходила; было довольно тепло, несмотря на страшнейший ветер.
Офицеры, сочувственные, говорили, что в Ясную Поляну, как в Иерусалим христиане и в Мекку магометане, ездят на поклонение святым местам. Тяжелы вести об убийстве пленными австрийцами мужика.
Светлые крылья юной нашей свободы обрызганы невинной кровью. Я не знаю, кто стрелял в людей третьего дня на Невском, но кто бы ни были эти люди — это люди злые и глупые, люди, отравленные ядами гнилого старого режима. Читать далее
Исполнительный комитет постановил предложить Временному правительству образовать особую следственную комиссию с участием представителей Исполнительного комитета для расследования печальных событий, повлекших за собой несколько жертв. Читать далее
Находя, что таковым обращением Исполнительный комитет принимает на себя функции правительственной власти и что я при таком порядке никоим образом не могу принять на себя ответственность ни за спокойствие в столице, ни за порядок в войсках, я считаю необходимым просить Вас об освобождении меня от исполнения обязанностей главнокомандующего Петроградским военным округом.
Наши дамы, с самой моей АкицейЖена Александра Бенуа — Анна Бенуа. во главе, пребывают в каком-то экстазе от Керенскогопремьер-министр, видя в нем чуть ли не сошедшего с неба ангела — и именно ангела мира. Энтузиазм этот разделяется и нашими кухонными дамами. Я помню, как в полушутку Дуню, Мотю, Катю и самое кухарку Веру Григорьевну наши девочки вопрошали: «Кто наш спаситель?» и те с восторгом все в один голос отвечали: «Керенский!».
Русская революция может быть только разрушительной и опустошительной, потому что первое усилие всякой революции направлено на то, чтобы освободить народные инстинкты; инстинкты русского народа по существу анархичны… Никогда я не понимал так хорошо пожелания Пушкина, которое внушила ему авантюра Пугачева: «Да избавит нас бог от того, чтобы мы снова увидели русскую революцию, дикую и бессмысленную».
Я медленными шагами возвращаюсь к жизни, но не к жизни «Антимобилизационного комитета». Скорее, я возвращаюсь к научной жизни. Сейчас я читаю ФрейдаНевролог, основатель психоанализа. Особенно про сны он пишет замечательно. Внутренним зрением я начинаю видеть, как люди приходят к тем убеждениям, которые они имеют. Все это интересно с научной точки зрения и ставит под сомнение основу жестокости (демаскирует ее, я бы сказал, потому что она всегда спрятана под маской морали).
Я много говорил в течение года, что без «сдвига» репертуара от натурализма в сторону «Розы и КрестаПьеса Александра Блока, написанная в 1912–1913 годы, о событиях XIII в. во Франции, в Лангедоке и Бретани, где разгорается восстание альбигойцев, против которых Папа Римский организует крестовый поход.» и ТагораРабиндранат Тагор — индийский писатель, поэт, композитор, художник, общественный деятель. Первый среди неевропейцев, кто был удостоен Нобелевской премии по литературе в 1913 году. считаю Художественный театр в опасности. Но так как горячо и убежденно говорю об этом из режиссеров чуть не я один, то я решил именно эти две пьесы взять в свои руки и во что бы то ни стало довести их до конца.
Сейчас мне нужно зарабатывать деньги, чтобы иметь свободные руки, и я зарабатываю.