21 ноября 1917. Мстислав Добужинский

Новый пост

ENGLISH

Свободная
история

ВКонтакте

Фейсбук

Твиттер

ОК

Viber

Скопировать ссылку

15 Поделиться

21 ноября

В этот день:

Арестованную женщину-командира освободил лично Ленин

США вводят санкции против России

Некоторые закрытые газеты снова выходят

Государство берет под контроль рекламу в прессе

Без вымысла

Проект 1917 — это события, произошедшие сто лет назад и описанные их участниками. Только дневники, письма, воспоминания, газеты и другие документы.
Проект начинается 14 ноября 1916 и заканчивается 18 января 1918.

Мы, поглощенные настоящим, забываем, что живем в истории и нам не дано понять совершающееся в общей картине жизни, потому что мы задавлены злобой дня и наши и без того близорукие глаза ослеплены вихрем совершающихся событий. Можем ли особенно мы, сегодняшние люди, отупевшие от безумия войны и ужаса жизни, понять цепь следствий и причин, оценить значительность или ничтожность происходящего, предугадать, что пройдет бесследно, что разовьется и останется в веках? Разве мы вспоминаем когда-либо, что каждый наш шаг — это ступень вверх или вниз в историческом ходе событий, что все запишется беспристрастной рукой времени и все наши дела станут историей для потомков; но о них наши современники, за дурманом лозунгов и туманом грубых формул, забывают, как о будущих живых людях, которым мы должны будем дать отчет в наших делах. Наши внуки — если они еще и не увидят «небо в алмазах», быть может, будут счастливы иметь возможность более спокойно и широко мыслить — проклянут или благославят наше время, осудят или простят нашу слепоту и бессилие, и как отнесутся они к тому, что в дни революции мог произойти и мог быть допустим тот ужасающий факт, что во время политической борьбы за власть и во имя утверждения насилием «социальной» программы одной партии поднялась жестокая рука на пощаженный столетиями мировой памятник искусства и национальной истории — Кремль.

Нам еще трудно разобраться во всем ужасе самого этого факта, но пытаться понять смысл события — долг всякого, кому дорого то, что составляет высочайшую и вечную драгоценность культуры, — искусство.
Было бы лицемерием утешать себя тем, что разрушение могло быть еще большим, что погибло не все, и тем паче мещански оценивать убытки на деньги и облегченно вздыхать от итога. Дело не в размерах убытков и количестве разрушенного, а в моральном символе факта.

Перед всяким стихийным или случайным разрушением можно только молчать, ища примирения в великом трагизме бытия и неисповедимости судеб; перед разрушением от воли человека можно и преклониться, но лишь тогда, когда это совершается ради созидания более высшего блага. Тому же, что произошло, нет никаких оправданий.

В далекие эпохи и варваров удерживал иногда от разрушения воздвигнутого человеческим трудом некий бессознательный мистический страх перед величием и красотой созданного, удерживал и страх Бога (недаром преступник искал спасения в храмах), людей же, живущих в культуре, должно останавливать одно уважение к истории и искусству. И вот когда нет стихии и не видно блага, которое оправдало бы, хотя бы равноценностью своей то, что принесено в жертву, — берет ужас от страшного предостережения перед будущим, которое грозит встать перед нами.

Если с легким сердцем можно было цинично попрать как какой-то «буржуазный предрассудок» лучшее наследие ушедших в историю предков, если это наследие дел, мыслей, фантазии и веры народной, как вздорный хлам, обрекается в жертву ради торжества одних широковещательных слов, за которыми прячется узенький и самый мещанский идеал, утверждающий лишь эгоистическое материальное существование и больше ничего, — то разрушение является небывалым, сумасшедшим преступлением перед прошлым, настоящим и будущим, перед всей культурой. В этом угроза всему, что не полезно, точно снова рождается жалкий нигилизм, отрицающий всякую красоту, даже природу, и вскрывается ужасающая тоскливая пустота скопческого «идеала» того, что носит гордое имя и несоответствующее имя Демократии и Социализма. Надо понять, что такая «демократия» и такой «социализм», исповедующие, что «только хлебом единым жив будет человек», — не настоящая демократия и не истинный социализм, и ясно, что те, которые хотят строить человеческие отношения на одном куцом «равенстве», без Свободы и Братства, только компрометируют подлинный социализм. Конечно, стыдно сейчас вспомнить о Fraternite, между тем это забытое слово, завещанное французской революцией, на которую так усердно оборачиваются наши «вожди народа», — самое главное в великой троице слов. Ведь из этих понятий одно взаимно немыслимо без другого, и строить общественные отношения, забывая о братстве, значит узаконивать право сильного, возвращая людей к первобытному животному эгоизму.

Но все это ныне творится — творится вполне последовательно. Если те, кому дается в руки строить жизнь, все мерят только на свой аршин, то, естественно, все строится однобоко. Если в основу кладется один принцип обеспечения материального существования человека, если, как мы видели в наши дни, может сметаться все то, что стоит на дороге, только потому что оно «бесполезное», и если искусство может вычеркиваться за ненадобностью в предстоящей жизни, грозящей нивелировать все на уровень узко-полезного, то страх за самое существование нашей культуры встает во всем своем ужасе.
Но ужас растет от того, что незаметно из злого угара событий показывается лик мелкого злобного беса, того русского черта Достоевского, который властен своей пошлостью, своей обыденностью, незаметностью и за которым стоит ужасающее Ничто. Он неприметно подменивает великое мелким, незаметно вливает злой яд всеразрушающего эгоизма, лжи и равнодушия, соблазняет людей, только что освободившихся от цепей, безумием разрушения и осквернения, и, может быть, только в видимых результатах этого предельного безумия слишком уж явно выступает его гримаса, и, может-быть, этим нам дается последнее предупреждение.

И вот мы стоим перед непроходимой бездной невежества, хамства, слепой человеческой мстительности, и остается одна надежда, что люди в массе инертны и ленивы, что души скоро устанут от длительной злобы и что если еще далеко то время, когда на землю снизойдет любовь, на которой только и держится мир, то все-же не может быть безумие вечным, ибо людские души живучи. Те же, кому не мерещится в будущем один только идеал всеобщей «столовки», а дороги вечные ценности искусства и память истории и кто верит, что будущее человечество достойно будет более сложной, радостной, широкой и прекрасной социальной жизни, чем прокрустово ложе, уготованное ему фанатиками, проповедующими сегодняшнюю пародию на социализм, — все те не должны опускать рук в отчаянии, должны нести свет в несчастные, соблазненные мелким бесом души, потому что единственное, что остается, чтобы спасти культуру, это медленный и тяжелый путь просвещения. Только этим можем искупить свой грех попустительства и бессилия перед потомством.

, и еще

Мне нравится

3 Комментировать

✍ Также в этот день

Петроград, Сергиевская ул., 83

Мое рожденье. Выпал глубокий снег. Поехали на санях. Ничего нового. Тот же кошмар длится.

, и еще

65 Мне нравится

6 Комментировать

Петроград

Мне сообщили, что со мной хотят поговорить Ленин и Троцкий. Действительно, вскоре меня проводили в большую светлую комнату, где сидели два человека, явно ожидавшие моего появления. Их внешность представляла разительный контраст: у одного лицо типично русское, другой похож на еврея. Первый был Ленин, второй — Лев Троцкий. Оба встали, когда я вошла в комнату, подошли ко мне и учтиво поздоровались со мной за руку. Читать далее

#Женский батальон смерти

, и еще

51 Мне нравится

20 Комментировать

The New York Times

Соединенные Штаты не будут осуществлять поставки товаров в Россию, до тех пор пока ситуация в этой стране не прояснится. Прежде чем эмбарго будет снято, американское правительство хочет выяснить, в чьих руках окажутся эти товары по прибытии в Россию. Эти ограничительные меры будут носить временный характер, только при условии, что в стране будет сформировано постоянное правительство, которое Соединенные Штаты смогут признать. Читать далее

Петроград

Мысль о полной или временной эмиграции сейчас очень сильна у отдельных людей. Всегда так бывало — в России не часто.

Петроград

Вопрос об охране домов и жилищ в Петрограде, в частности в нашем доме, начинает обостряться. Составленные группы начинают распадаться частью по болезни членов, частью вследствие отъезда, а некоторые граждане категорически заявили, что не желают становиться на охране, не желают сторожить буржуев и их имущество. Нас, они говорят, грабить не будут — нечего взять, и следовательно, незачем нам и охранять. Комнатные жильцы не хотят охранять. По-видимому, придется сделать обязательно по охране повинностью не лично живущего в доме, а только квартирохозяев, которые будут обязаны становиться лично на охрану или обязывать своих квартирных жильцов. Читать далее

, и еще

13 Мне нравится

4 Комментировать

Рекомендуемые сюжеты Все