Передачи от фабрик и флота вдруг опять прекратились. Что случилось? Где причина? Ночью нет сна. Уже привыкла к ночным скандалам уголовных, а теперь проснулась и думаю, думаю… На прогулке дурно стало. Вызвали тюремного врача. Сухая, официальная. Прописала дигиталис. Велела лежать.
А мысли все кружатся вокруг одного. Перешла ли пария в подполье? Кто на свободе? Шляпников не был арестован, значит, Союз металлистов работает. А он — наш. И флот наш. Почему же не делают демонстраций, не требуют нашего освобождения? А может быть, все это и было? Опять разбили, подавили? Может быть, оттого и нет передач эти дни?
Ночь. День и снова ночь.
Нет большей несправедливости, но зато нет большей сладости, когда человека заставляют делать что-нибудь насильно.
Ну, вот и осень, брошена последняя горсть озимых семян на последнюю десятину. Свою плетеную сеялку я опять ставлю под свой письменный стол для ненужных бумаг и спрашиваю себя, что же дал мне опыт земледелия на своей трудовой норме от первой горсти семян яровых до последней горсти озимых?
Я считаю величайшим несчастьем для революции то, что в настоящий момент нет той сильной сплоченной демократической партии или организации, которая могла бы выполнить историческую задачу укрепления демократического строя, стоя у власти одна.
Меньшевикам слишком выгодно распространять ложные слухи и предположения, будто поддерживаемое ими правительство спасает революцию, когда на деле оно уже в блоке с Каледиными, уже контрреволюционно, уже сделало массу шагов и ежедневно делает новые во исполнение условий этого своего блока с Каледиными. Верить этим слухам, прямо или косвенно поддерживать их значило бы со стороны большевиков изменять делу революции. Главный залог ее успеха теперь — ясное сознание массами предательства меньшевиков и эсеров, полный разрыв с ними, такой же безусловный бойкот их всяким революционным пролетарием, каков был бойкот кадета после опыта 1905 года.
По имеющимся в распоряжении правительства сведениям, большевики готовятся к вооруженному выступлению между 14-м и 18-м сентября. В Военном министерстве к предстоящему выступлению относятся весьма серьезно. ЛенинцыЛидер партии большевиков, по слухам, мобилизуют все свои силы и решили пойти va banque.
Этим летом
Не собрал я этим летом Божьей жатвы,
Не писал благовествующих стихов,
Видел низость, суесловье, лживость клятвы,
Миллионы обезумевших рабов.
Читать далее
Как только мы покинули Стокгольм, мое любопытство начало возрастать с каждым часом. Пока наш поезд бежал по широким, нетронутым лесам Северной Швеции, я с трудом могла держать себя в руках. Скоро, совсем скоро я увижу, как самая великая и самая молодая демократия поднимается на ноги, распространяется шире и шире и чувствует свою непоколебимую силу.
Московским купечеством, в противоположность петербургскому, деньги на борьбу с большевиками собраны не были.
Что я делаю на свете? — Слушаю свою душу.
Риту Хитрово снова отослали пароходом, я полагаю, в Москву. Нам не дали иконы, леденцы и жакет, которые она привезла. Письма мы, к счастью, получили вчера утром.
Погода стояла чудная, с горячим солнцем. Утром высидели в саду час, а днём — два часа. Устроил себе там висячий турник. Начал книгу: «The scarlet Pimpernel«Алый Первоцвет» (англ. — The Scarlet Pimpernel, «Скарлет Пимпернел») — классический приключенческий роман, написанный баронессой Эммой Орци.».
На вакантном после отречения Николая престоле — «Александр четвертыйпремьер-министр» — рыжий присяжный поверенный в защитном френче и крагах с прической бобриком, как у фельдфебеля. Это актер. И плохой актер! К нему скоро приклеилась этикетка «Печальный Пьеро Российской революции».
Собственно говоря, это был мой титул, ибо на нотах и афишах всегда писали: «Песенки печального Пьеро». И вообще, на «Пьеро» у меня была, так сказать, монополия! Но… я не возражал!
Из Рио мы должны были перебраться в индустриальный центр Сан-Паулу. Мы с Бароччи поехали на машине и оказались на месте раньше труппы, которая отправилась поездом. Артисты прибыли около десяти часов вечера, и раньше других в гостиницу влетел КремневНиколай Кремнев — танцор, муж балерины Лидии Соколовой., бледный как привидение. Оказалось, что контейнер со всеми костюмами и декорациями вспыхнул в туннеле от искры и полностью выгорел. Я был совершенно потрясен известием и лишь изумленно взирал на Кремнева не в силах вымолвить ни слова. Читать далее