Отмена вероисповедных и национальных ограничений
Министры его Величества вполне осознают сложности, о которых вы упоминаете в письме, но они не думают, что, если ситуация не изменится, у правительства будет возможность отозвать уже отправленное приглашение. Поэтому они надеются, что король согласится придерживаться первоначального приглашения, которое было отправлено по совету министров его Величества.
Как же теперь быть мне — буржую? Я так мечтал о конституционной монархии английского типа, а теперь, пожалуй, это ни к чему.
Весна идет и идет! Сегодня в тени до 9° тепла. Ожидаются наводнения, что весьма возможно после такой долгой, морозной и снежной зимы, а также вследствие быстрого снеготаяния.
Оттепель продолжается. Пасмурно.
Сняли на месяц пустующий магазин на Петровке, дом 17, и стали развешивать вещи. Магазин состоял из двух помещений: одно большое, а другое, в глубине, маленькое. В первом повесили контррельефы Татлина, Попову, Экстер, Удальцову, Бруни, Клюна и Малевича. В дальнем углу Васильеву, меня, Пестель и позже прибавили молодого Юстицкого. Началось мое первое выступление в Москве. Читать далее
Петербург сильно переменился. На улицах разор. Люди все почти с красными кокардами. Даже шофер наш, поехав за нами на вокзал, из осторожности нацепил красный бант. «Сними эту мерзость!» — в сердцах сказала матушка.
Свободная критика должна быть честной, должна опираться на добросовестное учитывание подлинных фактов. Без соблюдения этого условия критика вырождается в демагогию дурного тона. Погоню за дешевыми дарами такой демагогии мы встретили только что в одном листке, в котором поставлен вопрос: «Десять дней существует Временное правительство, а что им сделано?». Читать далее
Прекрасный солнечный день. На позициях что-то несколько дней довольно тихо. Или же аистиха прилетела к аисту, или же аист к аистихе, но их теперь двое; мало сидят, больше летают, совершая свои совместные экскурсии по домоустройству. Шутники из штабных офицеров говорят о намерении некоторых, именующихся Николаями, переменить теперь свое прозвище!!
У МарииТретья дочь Николая II и АнастасииМладшая дочь Николая II, по-видимому, наступил перелом, температура держалась нормальная; они слабы и весь день спали, конечно, с перерывами. Погулял от 11 час. Сильно таяло. Днём много поработал.
Было очень приятно прочитать твое хвалебное письмо, но, очевидно, ты хвалишь меня по недоразумению. Мы вообще переживаем момент крайне сложный и жуткий. Я не знаю, не вижу, как мы разберемся в хаосе развалин, унаследованных нами? Вокруг меня все ликуют, а я чувствую себя среди людей, которые говорят на языке, не понятном мне.
Видишь? А ты испортила целый лист очень хорошей бумаги на похвалы мне. Может быть, я ошибаюсь. Хотел бы ошибиться! Но — проклятое чутье действительности развито у меня очень тонко, и редко я обманывался, предчувствую плохое.
Солнечный, весенний день. И настроение боевое, весеннее, полное смелого взлета надежд и напряжения воли. Утром — заседание бюро ЦК. В скромно-деловой редакции «Правды». Рассматривается и обсуждается письмо ЛенинаЛидер партии большевиков. Запомнилось единодушие. «Никакой поддержки Временному правительству», никаких «сговоров» с мелкобуржуазными партиями. Это в противовес ходкой в те дни формуле меньшевиков: «постольку — поскольку», то есть поддержка Временному правительству, хотя и с оговорками.
ЛенинЛидер партии большевиков произвел на меня прекрасное, даже грандиозное, хотя и трагическое, почти мрачное впечатление. Впрочем, настоящая беседа с ним будет у нас только завтра. Однако согласиться с ним я не могу. Он слишком торопится ехать, и его безусловное согласие ехать при согласии одной Германии безо всякой санкции из России я считаю ошибкой, которая может дурно отозваться на будущем его. Но Ленин — грандиозен. Какой–то тоскующий лев, отправляющийся на отчаянный бой.
Надеюсь, что в среду мы едем — надеюсь, вместе с Вами. Денег на поездку у нас больше, чем я думал, человек на 10-12 хватит, ибо нам здорово помогли товарищи в Стокгольме. Надеюсь, этот старый дурень Кон (извините, стерпеть нельзя!) не собьет с толку Усиевича меньшевистскими опасениями насчет того, что скажет социал-патриотическая «княгиня Мария Алексеевна...».
Вполне возможно, что в Питере теперь большинство рабочих — социал-патриоты... Повоюем. И война будет агитировать за нас.
Тысяча приветов. Au revoir.
Ваш Ленин.
В Совете произошел раскол, и социалисты — сторонники мира — потеряли почву. Как говорят, войска настроены в общем в пользу продолжения войны, и даже социалисты заявляют, что они станут брататься с германскими социалистами только в том случае, если последние низложат Гогенцоллернов. На фабриках и заводах работы возобновлены, но вследствие увольнения многих инженеров и мастеров производительность гораздо меньше прежней.