В субботу утром мне позвонил Диаманди (румынский посол) и попросил о встрече. Посол говорил со мной полтора часа. Сначала он указал, что Румыния оказалась предоставлена собственной судьбе. Против нее сосредоточено до 42 дивизий противника, а наступление из Салоник, как и обещал Серайль, оказалось лишь демонстрацией. Далее он остановился на том, что среди русских солдат отсутствует дисциплина, они замечены в кражах и насилии. По его словам, русские обещали передать румынам 200 тыс. комплектов обмундирования, которые были отправлены из Москвы еще в сентябре, однако до сих пор всего примерно 20 тыс. комплектов дошло до Румынии. Остальное либо украли по дороге, либо просто разгрузили на обочину прямо в снег. Я немного разъяснил точку зрения русских по данному вопросу, и мой собеседник согласился, что обе стороны могут ошибаться.
Затем он коснулся политических вопросов, сделав акцент на заявлении о том, что Константинополь должен быть передан России, и на том эффекте, что оказывает на нейтральные страны факт русского отступления все дальше и дальше по Дунаю, отдаляющего достижение данной цели. По его словам, в Румынии запасов продовольствия хватит только до апреля. Русские жили за счет его страны. Новый урожай будет собран только в августе. Уход с нижнего течения Дуная был фатальной ошибкой, еще большей катастрофой, чем даже эвакуации Бухареста. Единственным путем к спасению является отвоевание этой водной артерии. Я ответил, что уже слишком поздно, что скоро на реке начнется половодье. И в любом случае русские войска, не имеющие достаточного количества обуви, были просто не в состоянии провести наступление такого масштаба.
Сегодня утром проснулся очень рано. Долго не вставал: было так уютно и грустно смотреть в пылающую печь. Чай пил долго, раздумчиво, не отрываясь от окна, за которым кружил крупный пушистый снег. Потом курил трубку, смотрел, как синею спиралью подымался дым и таял под потолком. Листал присланные книги, Тагора и Розанова, Софокла и Стриндберга. Перелистав, отложил все на полку. Читать не хотелось. В туманной и словно чем-то оглушенной душе тупо ныла разбитая надежда на скорый мир.
Утром лекции в Академии о монгольском завоевании. Студентов значительно больше. Однако на практических занятиях из пяти авторов семестрового сочинения «О причинах возвышения Москвы» не оказалось в аудитории ни одного.
Ясно, холодов теперь больших нет.
Петроград терпит недостаток в хлебе и дровах, народ страдает. Сегодня утром у булочной на Литейном я был поражен злым выражением, которое я читал на лицах всех бедных людей, стоявших в хвосте, из которых большинство провело там всю ночь. ПокровскийМинистр иностранных дел, с которым я говорил об этом, не скрыл от меня своего беспокойства. Но что делать? Железнодорожный кризис действительно ухудшился. Сильные морозы, которые держатся во всей России (-43°RГрадус Реомюра (°R) — единица измерения температуры, в которой температуры замерзания и кипения воды приняты за 0 и 80 градусов соответственно. Предложен в 1730 году французским ученым Реомюром. -43°R = -53,7°С.), вывели из строя вследствие того, что полопались трубы паровиков, более тысячи двухсот локомотивов, а запасных труб вследствие забастовок не хватает. Кроме того, в последние недели выпал исключительно обильный снег, а в деревнях нет рабочих для очистки путей. В результате 5700 вагонов в настоящее время застряли.
Вчера я выступал с довольно большой речью в соединенном заседании военно-морской и сельскохозяйственной комиссии. Пощипал РодичеваЧлен IV Государственной думы, кадет и одного хохла. Родичев как умный человек не отвечал, а два хохла пытались напасть на меня. Сегодня положительно говорили об уходе Добровольского и ПротопоповаМинистр внутренних дел, националист-консерватор, и тогда, значит, укрепятся шансы на прочность Думы.
В два часа поехала в Александровский дворец на прием. Государь отбывает завтра. Я собиралась его провожать, но императрица сказала, что это не нужно, и привела его сама со мной проститься. Очень мило и любезно. Мне показалось, что государь похудел и постарел.
Мне скверно потому, главным образом, что страшно надоело все, хотелось бы наконец жить, а не существовать, и заняться делом... Писать трудно, потому что кругом орет человек 20, прибивают брезент, играют в шахматы, говорят по телефону, топят печку, играют на мандолине — и все это одновременно (а время дня — «рабочее»!).
Было столько блеска, столько роскоши, но все мне казалось ненастоящим и вымученным. АликиРоссийская императрица, жена Николая II совсем выбилась из сил и едва не упала в обморок на балу. Наблюдая все эти праздничные иллюминации, присутствуя на одном бале за другим, я испытывала странное чувство, что, хотя мы веселились так же, как делали это столетиями, возникают какие-то новые, ужасные условия жизни. И это происходит благодаря силам, которые нам не подвластны.
Погулял полчаса. Погода была холодная и ветреная, шёл снег. Принял Беляева, ПокровскогоМинистр иностранных дел, Щегловитова. Посидел наверху у ОльгиСтаршая дочь Николая II и АлексеяНаследник российского престола, которому лучше. Погулял с ТатьянойВторая дочь Николая II. В 4 ч. принял Танеева, в 6 час. Стаховича и в 9.45 ПротопоповаМинистр внутренних дел, националист-консерватор.
КлюевПоэт — поэт в армяке (не без таланта), давно путавшийся с БлокомПоэт, потом валандавшийся даже в кабаре «Бродячей Собаки» (там он ходил в пиджачной паре), но с войны особенно вверзившийся в «пейзанизм». Жирная, лоснящаяся физиономия. Рот круглый, трубкой. ХлыстХлысты — секта, экстатическая разновидность духовных христиан, возникшая в середине XVII века среди православных. Известны обрядом радения. В России имеются небольшие общины хлыстов в Тамбовской, Самарской и Оренбургской областях, на Северном Кавказе.. За ним ходит «архангел» в валенках.
Бедная Россия! Да опомнись же!
Сейчас от Мережковских. Не могу забыть их собачьи голодные лица. Чаепитие. Стали спрашивать обо мне и, конечно, о моих делах. Меня изумило: что за такой внезапный ко мне интерес? Я заговорил о «Ниве«Нива» — популярный русский еженедельный журнал середины XIX — начала XX века с приложениями.». Они встрепенулись. Выслушали «Крокодила» с большим вниманием. ГиппиусПоэтесса похвалила первую часть за то, что она глупая, «вторая с планом, не так первобытна». Вошел МережковскийПоэт, драматург, литературный критик, один из основателей символизма и тоже о «Ниве». Читать далее
В Думе настроение подавленное, атмосфера тяжелая. Произносятся страстные речи, но Вы их не можете читать: их не печатают. Вчера я беседовал с власть имущими относительно угля и получил самые неутешительные сведения на ближайшее будущее. Спешат подвезти уголь на заводы, работающие на оборону и останавливающиеся из-за недостатка топлива. В ведомствах теперь настроение совсем другое. От подчиненных трудно узнать что-либо.
4 февраля я слег с чрезвычайно болезненным и опасным для глаз заболеванием (ревматоидным иритом). Поскольку я наконец поправился, я немедленно вернусь к работе над своим новым романом, «Улиссом».